Я улыбнулся:
– «Достоинство прежде всего»?
– Я тебе говорил?
– Догадался .
– Но вот еще что, – повторил он свой зачин, и я не понял, идет ли речь о том же самом или теперь он зашел с другой стороны. – Находишься на своих комфортных пятидесяти с небольшим, в горячей ванне с представительницей местной прессы (офигенные сиськи), и вдруг, безо всякой разумной на то причины, тебя вновь отбрасывает к максимальным оценкам в смысле привязанности к женщине, которую ты не видел уже десять с лишним лет, – она за это время, кто знает, может, безобразно растолстела – к женщине, с которой ты собирался провести всю жизнь и даже клялся в этом при свидетелях, и ты бы хотел понять: почему это случилось именно сейчас? То есть у тебя ответственное собеседование, и ты вовсе не хочешь быть, как прежде, отличником в смысле привязанности. Хочешь находиться на пятидесяти, максимум шестидесяти с небольшим, чуть выше среднего, лишь бы стыдно не было.
– И что же ты в таком случае советуешь?
Он уставился на меня как на дурака, но все же подлил нам обоим в стаканы.
– Какой тут совет? Слушай внимательно. Суть – тайна человеческих отношений. Я привожу статистические данные, обсуждаю тончайшую калибровку человеческого сердца, научно к этому подхожу. Что касается тебя – тут я понятия не имею, как и что. Ты сказал, что наполовину влюблен. Я всего лишь пытаюсь прояснить твое статистическое мышление. Я даже не знаю, в кого ты наполовину влюблен.
– А это имеет значение для статистики?
– Нет, – признал он. – Но мне любопытно. В какую женщину может быть наполовину влюблен мужчина вроде тебя.
– Знаешь дочь Билли Квигли, Мег? – услышал я свой голос словно со стороны.
– И кто бы мог упрекнуть за это мужчину вроде тебя?
– А еще моя секретарша Рейчел.
– Тоже подходящая женщина для мужчины вроде тебя, чтобы полувлюбиться. Понимаю.
– А еще Боди Пай на женской кафедре.
– Лесбиянка, – прокомментировал Тони. – Ты же знаешь, что она лесбиянка?
– Это значит, что она не может полувлюбиться в меня, но не что я не могу в нее полувлюбиться.
– Верно. – Тони согласился с моей логикой. – Но тут-то и вступает в игру достоинство.
Я глянул на него.
– Я возражаю не против образа жизни, а против напрасной траты чувств, – пояснил он. – Я бы сказал то же самое, если бы ты сообщил, что полувлюблен в гаечный ключ. Наверное, твоя проблема именно в этих пятидесяти процентах. Ни рыба ни мясо. Кстати говоря, ты ужинал?
Не ужинал, честно ответил я.
– Знаю одно местечко в городе, там хорошая еда. И еще кое-что, что может тебя заинтересовать, – добавил он, приподнимая бутылку, уже почти пустую, у донышка плескалось на полпальца мутной жидкости. – Они и спиртное подадут, если правильно их попросить.
– Мы слишком пьяны, чтобы садиться за руль.
– Пешком не дойти. А между этим домом и рестораном только деревья, больше ничего.
– Деревья-то меня и пугают, – сказал я. – В них врезаешься – а они стоят.
– Следуй за мной! – скомандовал Тони.
– Наверное, они уже закрываются. Почти девять.
– Ты слишком зажился в Пенсильвании. В Нью-Йорке цивилизованные люди в это время только начинают думать об ужине. Лишь христиане-фундаменталисты уже откушали.
– Они тоже имеют что предложить Богу.
– Чушь! Они верят, что Бог может многое предложить им, вот и все. Надевай свой пиджак. Вдруг натолкнемся на одну из тех женщин, в кого ты полувлюблен.
Мы сели каждый в свою машину и не превышали скорость в двадцать пять миль в час на всем пути до «Эвергринс», довольно приличного ресторана по меркам Рэйлтона. Таких у нас мало, вот почему в любой вечер здесь непременно встречаешь знакомых. В этот вечер я уже из холла увидел Джун и Тедди, ужинавших в третьей от двери кабинке. Удивился, застав их вдвоем в публичном месте после той сцены, что разыгралась между Джун и Илионой в коридоре корпуса современных языков, и еще больше удивился, когда Тедди потянулся через стол и взял Джун за руку. В другом конце зала Пол Рурк и вторая миссис Рурк, похоже, ожидали свой счет, вторая миссис Р. покачивала на большом пальце ноги полуснятую под столом сандалию.
А в центре зала я заприметил Боди Пай с симпатичной молодой женщиной.
– Такое твое счастье, – слишком громко заявил Тони. – Лесбиянка.
Я по дороге слегка протрезвел, а Тони, похоже, наоборот, развезло. Раз уж мы добрались сюда, надо бы плотно поесть.
Тедди и Джун обернулись, и я им помахал. Они сблизили головы, нетрудно было догадаться, о чем они спорят – Тедди предлагает позвать нас за столик, а Джун, ненавидевшая Тони, категорически возражает.
– С чего вдруг столько народу в ресторане вечером в понедельник? – удивился я.
– Два по цене одного, – пояснил Тони.
– Кто-то из нас ужинает бесплатно? – спросил я.
– Я, – уточнил Тони. – На прошлой неделе я выложил пятьдесят пять долларов за устрицы.
– Я-то гадал, кто за них заплатил. Правильно, что это был ты, ведь ты же их все и съел.
Мы заняли последний свободный столик, но через пару минут Рурк и вторая миссис Р. остановились возле нас по пути к выходу. Вторая миссис Р. – женщина, в которую я даже наполовину влюбиться бы не смог. Но как она ухитряется шагать по жизни с неизменно скучающим выражением лица? Я бы не хотел состоять в браке с Полом Рурком, но трудно поверить, что он вызывает у жены скуку.
– Привет, преподобный, – сказал я.
– Счастливчик Хэнк! Празднуешь возможность еще недельку побыть во главе кафедры?
– Думаю заказать омара, – сообщил я.
– Жаль, ты опоздал минут на десять – Джун перегнулась через стол и поцеловала муженька. Я собирался взять десерт, пока это не увидел. – Он уже двинулся прочь, но спохватился: – И давно ты знаешь, что поиски завкафедрой отменены?
Даже в сильном подпитии я распознал ловушку. Рурку больше всего хотелось бы подловить Джейкоба Роуза на прямой лжи.
– А их отменили? – спросил я.
Конечно, я к себе пристрастен, но мне показалось, что сыграл я так же убедительно, как наш декан. Это, пожалуй, еще одна причина поверить в то, что из меня мог бы выйти неплохой декан. Может, виной тому четверть галлона бурбона или присутствие моего давнего врага, но мне вдруг приглянулась идея сделаться его начальником. Иуда Долбодятел. Так и вижу табличку с именем на двери.
– Не стоило и спрашивать, – сплюнул Рурк. – Двадцать лет я знаком с тобой и с Джейкобом, и вы оба ни разу не сказали мне правду. Приятного аппетита, не подавись омаром.
– Будьте осторожны за рулем, – пожелал я второй миссис Р.
