За четыре часа, что мы тут сидим, я много чего успел, не только напиться. Сделал полдюжины звонков и столько же раз наведался в угрюмую уборную. Я позвонил всем трем женщинам, в которых, как убедила меня потребленная за четыре часа текила, я влюблен. Прежде всего – Лили, единственной, как я говорю себе, женщине, в которую я действительно влюблен. Она предупредила, что остановится у отца, и я набрал его номер, один раз из дома, второй раз в баре, из автомата. С тех пор как я в последний раз общался с Анджело, он обзавелся автоответчиком. Я бы спросил, зачем он это сделал, – если бы кто-нибудь поднял трубку. Анджело никогда не выходит из дома, и у него нет ни друзей, ни деловых знакомств. Все его бывшие сослуживцы либо умерли, либо отправились жить на полицейскую пенсию во Флориду. Зачем человеку без друзей, никогда не отлучающемуся из дома, понадобился автоответчик? Но говорит эта машина в безошибочно узнаваемом стиле Анджело: «Вы позвонили Анджело. Может быть, я здесь. Может быть, нет. Хотите что-то мне сообщить? Самое время». Позвонив из дома, я оставил сообщение Лили – попросил перезвонить мне, чтобы я знал, что она благополучно добралась, но затем я уехал в бар, так что неизвестно, звонила ли она. Кажется, есть какой-то способ прослушать сообщения на моем автоответчике отсюда, из «Шпал», но для этого требуется секретный код, который я забыл через полминуты после того, как сам же его составил.
– Возьми трубку, Анджело, если ты дома! – потребовал я во второй раз. – Это Хэнк Деверо.
Голос мой звучал странно, и я подумал, что Анджело может и не признать меня. Из-за текилы голос сделался ниже и брутальнее. Этот голос мог принадлежать мужчине, который больше устроил бы Анджело в роли мужа его единственной дочери. Мне Анджело всегда нравился, хотя я ему и не по вкусу. Я не воспринимаю его нелюбовь как личную обиду. Стараюсь напоминать себе, что столь же бесполезным кажется ему любой мужчина, который не носит оружие. А уж если этот мужчина вооружен недоступными Анджело словами, то он и вовсе ни на что не годен.
Мне бы радоваться, что дома никого нет. Пригрозив на камеру убивать по утке в день, пока не получу бюджет, я сделался героем для своей свиты, но я же знаю, что будь жена здесь, она бы не присоединилась к моим поклонникам. Отсюда вопрос: почему я так стремлюсь рассказать ей эту историю, почему огорчен тем, что ее нет рядом и она не увидит меня в местных новостях? Также недостает мне и Джейкоба Роуза, который тоже будет весьма недоволен тем, что я натворил. Тут-то я спохватился, что он не только оставил меня за главного (ладно, это шутка), но и специально просил ничего не делать (ага, тоже шутка) в его отсутствие. Когда до меня дошло, что те двое, с кем я в первую очередь хотел бы поделиться своей выходкой, одновременно – совпадение? – уехали из города, меня посетила чудовищная и все же почему-то вдохновляющая мысль: а вдруг это не совпадение? Едва эта мысль проникла в мою голову и начала пускать коротенькие, тоненькие корешки в плодородную почву моего давно заржавевшего творческого вдохновения, как меня настигло полнокровное видение этих двоих, моей жены и моего друга, вместе, в номере филадельфийской гостиницы. Картинка и более четкая, и более правдоподобная, чем та, что вчера привиделась мне с участием Лили и Тедди, – возможно, оттого, что Лили издавна дружит с Джейкобом. Она поддерживала Джейкоба в пору его катастрофического романа с Грэйси, во время развода с Джейн, и тогда, когда Грэйси нанесла ему внезапный удар, выйдя замуж за Майка Лоу. В последние десять лет Джейкоб – самый одинокий из моих знакомых (за исключением разве что Майка Лоу), а одиночество, как известно, избавляет порой от щепетильности. Неужели вероятность этого сценария меня вдохновляет потому, что я люблю законченные сюжеты? Но для танго требуются двое, а второй танцор в нарисованном мной сценарии – моя жена, женщина, которую я так хорошо знаю.
Затем я позвонил Мег Квигли, она сразу же сняла трубку.
– Позвони отцу, вели ему включить местные новости, – сказал я и назвал нужный канал. – Кстати, и сама бы посмотрела.
– Где вы?
– Так, в одном заведении.
– Судя по звуку, в «Шпалах», – сказала она. – Игрушечные поезда.
– Откуда славная католическая девочка знает такие места? – спросил я, хотя прекрасно помнил, из какой дыры забирал ее в прошлом году – в тот раз, когда она просила раздеть ее и уложить в кровать.
Мег проигнорировала мой вопрос.
– Почему вы не позвоните ему сами?
– К ночи он ведет себя скверно. Обзывается.
– Кажется, вы пьяны.
– Между прочим, – вспомнил я. – Ты испортила мою промокашку.
– Вот и хорошо, – сказала она.
– Я польщен, Мег, честное слово. Только…
Но она повесила трубку.
Наконец я позвонил Рейчел. Этот звонок я решил сделать кратким. Автомат находился рядом с мужской уборной, дверь то и дело распахивалась и закрывалась – так вспыхивает и угасает желание, – и всякий раз доносилась затхлая вонь засохшей мочи. Ответил мальчишечий голос. В растерянности я попытался припомнить, как зовут сына Рейчел.
– Тебе разве не пора спать? – спросил я. Половина одиннадцатого вообще-то. Джори! Вдруг его имя выплыло.
– Кто это нахер?
Надо предупредить Рейчел, как выражается ее ребенок, подумал я, а потом сообразил: да я же говорю с отцом этого ребенка! Он вернулся? Помирился с Рейчел? Эта мысль вызвала у меня глубокое мелодраматическое чувство утраты, как и утрата Мег Квигли.
– Кэл? – переспросил я. – Хэнк Деверо. Извините за беспокойство. Кафедральные дела, – добавил я, заметая следы.
Молчание. Потом где-то в стороне открылась дверь. Тот же мальчишеский голос, приглушенный расстоянием, но вполне отчетливый, прокричал:
– Эй! К телефону! Твой фан-клуб!
Снова тишина, затянувшаяся. Потом недоверчивый голос Рейчел в трубке:
– Алло?
– Рейчел, – обратился я к жене этого урода. – Свинство, что я звоню так поздно. Передайте мои извинения Кэлу.
– Нет, все в порядке? Я принимала ванну?
На миг меня посетило яркое видение – и тут же было изгнано: открылась дверь в мужскую уборную, и вновь обдало вонью застоявшейся мочи.
– Вот что, – сказал я, – возьмите завтра выходной.
– Завтра?
– Да. Выходной.
– Почему?
– У меня предчувствие: день будет скверный.
– Я не могу себе это позволить?
– Я все устрою, день оплатят, – заверил я. – Посмотрите новости в одиннадцать.
Я объяснил, какой канал.
– Хорошо? – с искренним испугом отозвалась она. По правде говоря, больше я никого не знаю, кто бы все время пребывал в таком страхе, как Рейчел.
– Скажите Кэлу, я прошу прощения за поздний звонок.
– Хорошо?
И тут до меня дошло.
– Вы снова вместе? Не мое дело, разумеется, но…
