– Ты прав, рыцарь, – голос Морганы изменился, она вдруг стала очень похожа на свою надменную сестру. – Мистики здесь хватает. Но Дева Озера сказала верно, важно сейчас не это, а то, как ты собираешься его остановить.
– Вы обе феи, – помолчав, ответил Лука сухим и несколько неприятным тоном. – И вы обе имеете право на столь холодную расчетливость. Но вы обе не вправе ожидать от меня выполнений ваших планов. Можете хоть митинг протеста с лежачей забастовкой закатить. Мне по барабану. И твой эмоциональный шантаж, Марго, тебе не поможет. Перенимай надменные замашки своей сестренки, сколько тебе заблагорассудится. Можешь даже окончательно лишить меня имени. Как и своей дружбы… Хотя об этом лично я буду жалеть. Но… Я вывернул перед вами душу наизнанку, девочки. И повторю еще раз. С учетом вашей особой одаренности, – жена ткнула его в бок, чтобы он не зарывался, но рыцарь лишь усмехнулся. – Так вот такое вам откровение. В общую корзину уже произнесенных. В тот момент, когда я понял, что отрекся именно Гера, я понял, что не выйду на поединок.
– Ты готов пожертвовать своей женой, рыцарь? – с холодной издевкой осведомилась Нимуэй. – И остальными братьями? Своим отцом, воссоединение с которым так тебе дорого?
– Крутой наезд! – в стебном тоне прокомментировал Лука. – Но мимо, моя красавица. Я не сказал, что отказываюсь остановить его. Я сказал, что не выйду на поединок. Я рыцарь Грааля. И даже после перехода в Зачарованный Край, если нам все же удастся перейти, – он с легкой насмешкой подмигнул жене. – Когда вы обе обретете силы и получите возможность своим колдовством чистить мне мозги, я не перестану им быть… Позвольте задать вам, милые дамы, такой сакраментальный вопросик в стиле лирики Кретьена де Труа. Как можно познать Грааль?
Моргана смотрела на него с удивлением, но без гнева. Этот вопрос поставил ее в тупик. Она не понимала, к чему он клонит. Нимуэй не желала играть в чужие игры. Она чуть заметно презрительно улыбалась, будто давая понять, что его вопросы ее не интересуют. Дева Озера нашла для себя единственное решение проблемы и не собиралась от него отступать.
– Через прощение? – ответила Эльза. – Через очищение и любовь?
– С тех пор как я на тебе женился, ты стала еще умнее, – Лука напомнил ей их игру. – Сила, данная мне Граалем, в прощении, в умении любить. А еще в том… чтобы склонять человека к раскаянию. В Гере тоже горит свет Грааля. И в отличие от него, я не могу убить того, кто все еще принадлежит Святыне. Да и не тринадцатый век на дворе, знаете ли.
В салоне повисло молчание. Рыцарь использовал это время для перекура. Пока один – ноль в его пользу.
– Ты опять играешь нечестно, – тон Нимуэй изменился, в нем сквозили усталость и некоторая детская обида.
– Я слишком долго общаюсь с тобой, – усмехнулся он в ответ.
– Наверное, ты прав, – примирительно сказала Марго. – Прости. Я ведь помню твой расклад, Лу. Угроза Камлана. Ты понял это лучше меня. Последняя битва, способная разрушить целостность Камелота. Когда прольется кровь Грааля. Ведь это случится, если ты не уклонишься от поединка. Да и твое отношение к Герасиму. С учетом вашего кровного родства…
– Что?
Он не сразу понял смысла произнесенных ею слов, но почувствовал в них нечто слишком важное. И уже в который раз резко свернул к обочине.
– Что ты сказала? – вопрос прозвучал слишком напряженно и даже угрожающе.
– Я говорю о том, что при вашем кровном родстве понять твою привязанность к Герасиму просто, – спокойно и как-то по-деловому повторила Моргана. – И возможно, ответ на вопрос, как его остановить, надо искать именно здесь.
– Какое родство, фея? – для рыцаря ее слова звучали дико и пугающе. Он не понимал. И боялся понять.
Моргана смотрела на него и чуть хмурилась.
– Подожди, Лу, – ее тон опять сменился на ласковый и будто бы просящий. – Ты называешь его братом… А при том, как ты осведомлен о делах Двора и даже Корбеника, ты знаешь и о вашем настоящем родстве.
И вновь пустота. Как в тот момент, когда он узнал о предательстве Геры. И холод. Его брат? Его родной брат…
Пустота, наполняющаяся болью. От несбывшихся надежд. От понимания, как многое могло бы сложиться по-другому. От простого человеческого стремления верить в сослагательное наклонение.
– Я надеюсь, Нимуэй, – он повернулся на сиденье и теперь смотрел фее прямо в глаза, твердо и решительно, – что твой запас разговорчивости на сегодня еще не исчерпан. Я восхищаюсь тобой, моя красавица. У тебя секретов больше, чем платков в декольте у дешевой шлюхи.
– Я вижу, оскорблять меня вошло у тебя в привычку, Лука, – Дева Озера сделала особое ударение на его имени. – И ты забываешь, что тебе же приходится просить прощения каждый раз. Но в чем, по-твоему, я провинилась теперь?
– Буквально несколько часов назад ты сказала, – в том же сухом и неприятном тоне ответил рыцарь, – что я дорог тебе. Потому что ты вложила в меня не меньше, чем в Эльзу. Так как именно я должен спасти Королевство. По крайней мере, по твоим замыслам. Так вот об этих самых замыслах я и говорю. Складывается такое гаденькое впечатление, что ты заранее знала о том, что мы имеем сейчас. И готовила идеального оловянного солдатика в моем лице. Как и идеального врага в лице Геры?
Марго и Эльза сидели притихшие. Казалось, обвинения Луки их сильно испугали. Или же они обе, так же как и он сам, ждали ответа.
– Я устала говорить тебе, что иногда твои выводы глупы, – вздохнув, сказала Нимуэй спокойно и даже с оттенком дружелюбия. – Да, придумав план, в результате которого твой отец и твоя мать зачали тебя, я знала, что вскоре Королевству будет грозить опасность. Потому что угроза всегда приходит, когда раны Короля-Рыбака открыты. В этот момент престол слишком уязвим. Но какой будет угроза, я знать не могла. Как не мог знать никто иной. Что же касается тебя, то и тут ты прав. Я сделала все, чтобы ты стал Идеальным Воином. И твоя мать интересовала меня лишь в той части, что касалась твоего рождения и воспитания. Мне казалось, что мы с тобой выяснили это, рыцарь. И я не собиралась следить за ней, когда она сменила ложе твоего отца на чье-то иное.
Лука опять повернулся к дороге. Откинул голову на подголовник и устало прикрыл глаза.
Его мать. Похоже, она была его личным проклятием. Он мог бы и догадаться. Ведь у Геры такие же неправдоподобно-синие глаза, как у него самого. Как у Элис…
– Ты не знал? – Марго ласково потрепала его по плечу, в ее тоне сквозила нежность. – Прости.
– Я начинаю думать, что я вообще не знаю ничего о братухе, – разочарованно признался рыцарь. – И это при том, что мы вместе столько лет. Как такое могло случиться?
– Он младше тебя на пять лет, так? – продолжала Моргана. – Когда Элис отдала тебя в приют, мы ждали ее возвращения к служению, но… она задержалась. Я не знаю, любила ли она того Избранного. Хочу верить, что да. Но она пришла к нему. Он был очень неплохим человеком. И это было его Судьбой. Отец Герасима погиб, защищая Элис и сына. А она…
