– Это должна быть арка, – вдруг решительно заговорила Эльза, продолжая вслушиваться в музыку и смысл песни. – Не обычная, каких много в том же Питере. А… как вход в средневековый замок. Она должна быть выложена из камней. А кругом – снег. Там должно быть очень тихо… Чтобы можно было представить, как заходишь под своды этой арки, а там за ней… лес. Темный и сонный лес. А на холме, над вершинами сосен видны башни из серого камня. Из такого же камня, как и эта арка…
Лука решительно развернул машину.
– Спасибо, что это не какой-нибудь хрустальный грот в стиле твоего куратора или не зеркальный коридор, как в русских народных сказках, – прокомментировал он. – Все просто, детка. Главное, чтобы оно и на самом деле было так. А уж арку я тебе найду.
Он переехал мост через Тверцу, свернул на выезд к шоссе. До Торжка всего около часа пути. Ладно, он развлечет дам в дороге…
Лука понимал, что больше тянуть не имеет смысла. Рыцарь собрался с мыслями, окинул взглядом своих попутчиц. Эльза сидела неестественно прямо, вся собранная и, естественно, безумно нервничала. Нимуэй делала вид, что смотрит в окно. Моргана, встретив его взгляд, чуть улыбнулась, будто предлагала поддержку.
– Помнишь, Марго, – обратился он к ней, – во время гадания мы говорили о психиатрах. Основная идея у этих мозгоправов: все берет начало из детства. И это верно. А ты, Нимуэй, сегодня в кои-то веки раз снизошла до объяснений, банальных, казалось бы, вещей. Да, не стоит путать символы пути с историями тех, кто путь олицетворяет. Но не я один допускаю такие ошибки. Это свойственно людям в целом. Еще в детстве мы читаем книжки, примеряя на себя роли главных героев. А еще играем в мушкетеров, пиратов и так далее. Мы привыкаем думать, что истории могут повторяться. Что мы должны их повторять. Отрекшийся думает так же. Он воспроизводит падение Круга, которое было при катарах…
– Но почему? – спросила Эльза.
– Если бы я знал ответ и на этот вопрос, мне было бы не так фигово, детка, – ответил рыцарь. – И возможно, я мог бы его остановить… раньше… Так вот. Он убил тех трех женщин, в смысле Дев, потому что они были не теми. Ему была нужна одна, вполне определенная Дева. Новая Эсклармонда. К сожалению, детка, на эту роль подошла ты. И прежде всего из-за наличия Володьки… Помните, девочки, в моем раскладе для меня лично выпала карта Галахада. Это потому, что именно с Володьки и началась для меня эта история. И мне следовало еще позавчера догадаться, кто отрекся. Нас ведь было двое, когда мы поймали того оборотня на трассе. Я и Гера…
Эльза испуганно охнула, прижала ладошку к губам, другой рукой вцепилась в его предплечье. Она честно старалась не плакать. Жена опять поняла его, но помочь уже вряд ли могла. Марго тяжело вздохнула, на ее лице застыло выражение боли. Нимуэй не поворачивалась, пряча эмоции.
– В этой истории слишком много неких почти мистических совпадений, – продолжил рыцарь. – Я помню испуганное выражение лица Геры, когда он увидел мальчишку, которого я достал из багажника. Я и сам паниковал, да и откуда мне было знать… а он все понял сразу. Ведь о Персивале Гера уже знал. А тут… И я его тупо обманул. Я не поехал за ним. Я увез парня к Нимуэй. И исчез. Но, конечно, что мешало Гере сделать то же самое, что сделал я. Просто сфотографировать Володьку. А потом в Интернете найти информацию о его сестре.
– Да, – голосок у Эльзы слегка дрожал. – Но он не знал, что ты получил мой зов. Именно ты… И потом он приехал.
– И наши неприятности начались с того момента, когда Гера понял, что ты выбрала меня, – согласился Лука. – Тот снайпер, потом изгнание Мерлина. И… я ведь сам сказал ему о нашей свадьбе и сам назначил ему встречу у Гаспара… Все так глупо…
Повисла пауза. Скорбная, как на похоронах. Гнетущая и какая-то нелепая, когда вроде и надо выразить соболезнования, но просто не умеешь это делать.
– Неужели, рыцарь, – вдруг заговорила Нимуэй в своей надменной манере, – ты не испытываешь праведного гнева? Мне кажется, что будто бы жалеешь его, вместо того чтобы думать о том, как уничтожить того, кто нарушил Круг.
Вот этого-то он и ждал. А заодно и боялся. Были основания. И веские…
– Вот давай без политически правильных призывов, – немного раздраженно предложил он. – Я мог бы сказать, что ты не понимаешь, что это значит – потерять брата, но… ты уже доказала обратное. Давай-ка вспомним одну маленькую деталь, фея. Я всегда мечтал о нормальной, полноценной семье. Потому что у меня такой не было. Родной семьи не было. Не буду напоминать, что такой расклад сложился немного и с твоим участием. А еще мне всегда везло. Я попал к приемным родителям, которых любил и которые любили меня. А такое трудно не ценить. У меня замечательный родной отец. Хотя я и понял это несколько поздновато. И новая дружная семья. Братство. Которое очень много для меня значит. Слишком много. И кто был мне ближе всего из моих братьев? Патрик и Гера. Гера, которого я помню с его четырнадцати лет. С которым столько выпито и пережито. Между прочим, он спас мне жизнь. До того как… Да не важно. Мы с ним похожи, и во многом! В конце концов, мы оба еще так и не прошли именования…
– Его не прошел лишь ты, Лука, – осторожно возразила Моргана. – Вообще редко, кто из рыцарей именуется после двадцати пяти лет. Хотя, конечно, можно понять, почему ты стал исключением из правил. Но не Герасим.
– Он был именован? – почему-то эта новость здорово выбила рыцаря из колеи.
Нимуэй оказалась права. А это всегда его раздражало. Особенно в этом деле. Он ничего не знал о Гере. О своем брате и друге.
– Шесть лет назад, – с наигранной неохотой ответила Нимуэй. – Этот рыцарь получил имя старшего из рыцарей-лебедей…
– Лоэнгрин! – Эльза аж задохнулась. – Лу! Ты хоть понимаешь? Это же еще одна история о мальчике, который должен был стать рыцарем и… которого короновали!
– Я уже говорил, что в этой истории слишком много мистических совпадений, – Лука заставил себя улыбнуться жене. – На того мальчишку было наведено проклятие, которое могло быть снято только через год… Это тоже было твоей очередной игрой, Нимуэй? – Фея лишь покачала головой в знак отрицания. – Рад, что хоть тут обошлось без вмешательств. Хотя в таком случае мистики становится еще больше… Продолжим. В исчезновении наследника престола в этой сказке обвиняют его сестру. Эльзу фон Брабант.
Он посмотрел на жену, будто передавая ей слово.
– Вот о чем я думала, когда брала этот псевдоним? – у нее улыбка тоже получилась натянутой.
– Что? – Моргана резко подалась вперед и выглядела очень встревоженной.
– Так я подписывала свои научные статьи, – реакция феи удивила девушку.
– И именно это Гера узнал из Интернета, – продолжал Лука. – Как все складно получалось. Два сценария соединились. И, как в сказке, Эльза никогда не должна была бы узнать имени мужа и того, кем он является. Вот только, боюсь, если бы она все же узнала, Гера ее не бросил бы. Все закончилось бы хуже для тебя, детка. Скорее всего, по его планам, ты уже родила бы ему сына. Напомню, как он считал. А потом тебя можно было преспокойненько убрать. Как и твоего брата, имеющего предрасположенность к трону. А Круг обязан был бы принять его сына. Ведь рыцарей так мало…
