Высокие своды, тонкие витражные окна, светлые стены и огромная статуя Себиатр в конце длинного зала.
Высокая женщина в легких струящихся одеждах смотрела на входящего в помещение человека с лёгким высокомерием во взгляде. Не было на лице матери Мира и Магии никакого сочувствия, сожаления или благосклонности.
Ничего из тех эмоций, которые приписывали богине в сказках, легендах и песнях.
Рэвис словно почувствовал, остановился рядом:
— Неужели эмпаты и статуи чувствуют?
— Для того чтобы видеть то, что хотел показать нам скульптор, и эмпатом быть не надо, — тихо ответила я, отводя взгляд от Себиатр. — Осталось отыскать тот артефакт, к которому отправляют всех выходцев из Шатхела.
— Почему Лиамарт не описал его?
— Может, боялся чего, а может, и не видел его человек этот артефакт, — я пожала плечами. — Слышал и все.
— Не спешить надо было, а с кем-то из заболевших и уже выздоровевших поговорить.
Я промолчала. Все же шпик был в какой-то мере прав, но и время тянуть нельзя. Кто знает, сколько бы ещё людей полегло за то время, пока мы собирали бы информацию.
— Чувствуешь что-нибудь?
Мужчина прикрыл глаза, на мгновение задержал дыхание.
— Ничего. Я даже рассеивающего эфир артефакта не чувствую. Маскируют.
— Это было ожидаемо, — я прошла вперед, минуя лавки, расставленные у стен, остановилась перед статуей Себиатр, которая, казалось, смотрит сейчас именно на меня. — Расходовать силы и время на поиск глупо. Если артефакта нет в этом зале, то он должен быть небольших размеров, чтобы жрицы могли прятать его на ночное время суток. Пора приступать к поискам.
— Ты была тут когда-нибудь? — колдун остановился рядом, поднял взгляд на изваяние.
— Нет, — я усмехнулась. — Ведьмам путь заказан в святую обитель.
Маг крови тихо хмыкнул:
— А я бывал. Но не в таких роскошных. Обычные деревянные здания безо всяких статуй.
— И как ощущения?
Почему-то этот разговор злил меня. Меня злило все, что было связано с Себиатр и ее последователями. Я ненавидела это. Считала слабостью.
— Никак, — Рэвис пожал плечами. — Я не почувствовал никакого прикосновения свыше, не услышал указаний, и не направила меня на верный путь матерь Мира и Магии.
Я лишь неопределенно хмыкнула, хотя ответ колдуна доставил мне какое-то странное удовольствие.
— Пора приступать к поискам, — кажется, я повторила уже сказанную фразу, но это было уже не так важно. — Утро не так далеко, как хотелось бы, — добавила, создавая несколько пульсаров и распределяя их по залу.
В ярком голубоватом свете каменная статуя показалась мне пугающей, необычной, следящей за каждым нашим шагом. Ее я проверила на наличие силы в первую очередь.
Но огромное изображение богини не было артефактом. Она не излучала никакого фона. Просто камень. Хотя и стоило отдать должное скульпторам, из-под чьей руки вышел этот образ.
Рэвис присел перед постаментом на корточки и держал в руках жертвенную чашу, в которой плескалась вода.
— Впервые такое вижу, — поделился он мыслями. — Обычно Себиатр приносят в дар цветы и фрукты, а тут ключевая вода с кровью как минимум пятерых людей.
— И для каких целей это было сделано? — задала я вопрос человеку, который в этом разбирался лучше, чем птицы в полетах.
Но колдун лишь пожал плечами:
— Могу предположить, что кто-то хотел перед взором матери Мира и Магии связать свои судьбы и души. Но ритуал не был проведен до конца.
— На это нет времени, — я развернулась к статуе спиной, — осмотри зал.
— Думаешь, что артефакт где-то здесь?
— Не знаю. Но время поджимает.
Оставив шпиона в помещении, я направилась к одной из двух дверей, что виднелись позади статуи. Они вели в те комнаты, куда доступа простым прихожанам не было.
Остановившись перед правой дверью, я провела рукой возле длинной узкой ручки и тихо хмыкнула. На нее было наложено защитное проклятие. Если только дверь попытается открыть не тот, кто это заклинание наслал, то ему оторвет руки.
— Эй, мне нужна твоя помощь, — крикнула я, обернувшись на колдуна, который все еще стоял возле статуи Себиатр.
— Да-да, сейчас, — он взмахнул рукой, рассеивая проклятие, а я толкнула дверь.
Та открылась тихо, за ней сразу же начиналась лестница, ведущая вниз, а от каменных стен сквозило холодом.
— Что ты там застыл? — обернулась я, стоя в проходе.
— Если расположить чашу с водой так, чтобы взгляд статуи падал ровно на нее, то появляется странный магический фон, — задумчиво протянул мужчина, вновь опуская ритуальный сосуд на каменный пьедестал.
Решив не отвлекать колдуна от столь занимательного действа, как перемещения чаши с места на место, я наколдовала небольшой светлячок и, придерживаясь за прохладную шершавую стену, начала спуск.
Дверь тихо хлопнула, запирая меня в помещениях, куда простым людям ходу не было.
Что же вы скрываете тут, жрицы Себиатр?
Спуск занял несколько минут. Лестница вильнула влево и закончилась невысокой аркой. Свет заклинания, зависшего небольшим зеленоватым шариком над моим плечом, выхватил гладкие серые камни, покрывающие пол, и такую же арку напротив.
Похоже, что обе двери, находящиеся за спиной Себиатр, вели в это помещение.
Теперь по правую руку находилась высокая белая стена, а по левую — узкий коридор с множеством деревянных округлых дверей.
М-да, поиск обещает быть долгим и увлекательным.
— Нашла что-нибудь?
Мне стоило огромных усилий не закричать и не послать в возникшего за спиной мужчину потоком магии, что дробил кости лучше молота.
Мало того что я не чувствовала его эмоций, так еще и двигался он бесшумно.
— Пока нет, — голос, несмотря на небольшой испуг, прозвучал ровно.
— Тогда возвращайся. Мы недооценили хитрость жриц.
— О чем ты? — я повернулась к колдуну, который остановился на границе света.
— Что-то мне подсказывает, что кровь в чаше принадлежит тем самым выходцам из империи. Если сосуд стоит у ног Себиатр, то ничего не происходит, но если его установить на небольшой пьедестал, от которого имеется отметина на полу, то появляется магический фон, вода начинает испаряться, тем самым приводя в действие руны, нанесенные на чашу. Проклятие на крови через металл и камень.
— Ты уверен?
— Более чем. Легенду помнишь?
— Но если мы разрушим только чашу, то это ничего не даст, — задумчиво протянула я, глядя чародею повыше плеча.
