Медведева усмехнулась невесело.
– Еще один вопрос? Так на какой отвечать? Что происходило на Горгоне, или почему я молчала?
– Рассказывай о Горгоне.
Иван Круминь. Горгона, объект «Кольцо», 218-й день экспедиции
Вчерашний разговор с Ярославой не шел у Ивана из головы. Скрывается ли за его предчувствием что-то реальное, или просто начинают капризничать натянутые до предела нервы? Круминь смотрел на приближающуюся поверхность планеты и пытался найти ответ на этот вопрос. Они провели здесь неделю, обшарили кратер, прилегающую к нему долину, ущелье вдоль и поперек. Сделали все возможные замеры. И не нашли ничего, что заставило бы насторожиться. Только алое облако, «пена», как называла его Коцюба. Анализы утверждали, что это всего лишь туман, водяной конденсат, окрашенный непонятным способом. Иван не верил бесстрастным отчетам экспресс-лаборатории. Откуда берется эта «пена»? Почему они не могут выявить в ее составе окрашивающие примеси? Что удерживает ее от растекания по поверхности? Почему она непрозрачна для любого вида излучения? Вопросов, на которые он хотел бы получить ответ, но не знал как, было много.
Теперь он принял решение завершать экспедицию. Им здесь делать нечего, пусть ломают головы другие, более умные. Сейчас его команда свернет лагерь, погрузит оборудование и покинет Горгону. Это правильное решение, командир косморазведки обязан избегать неоправданного риска. А соваться внутрь облака – неоправданный риск. После вчерашнего разговора начало казаться, что и высаживаться на планету – тоже. Как там Ярослава говорила? «Отпустят ли нас?»
Он ощутил, как по коже пробежали мурашки. Нет, о таком лучше не думать. Нужно просто выполнять свою работу.
За спиной, в десантном отсеке, засмеялись, и это помогло отвлечься.
– А вот еще анекдот на тему дня… – Маслов развлекал девушек. – Однажды капитан Мереж и его пилот Юхан отправились на разведку. Долго летали или коротко, но время пошло к обеду. Капитан Мереж и спрашивает: «Юхан, ты сможешь найти прямую дорогу отсюда к лагерю?» – «Та-а-а, капитан! Бес проплем!» – «И как долго мы будем лететь?» – «Если лететь отшен пыстро, то тритцат минут». – «Тогда полетели очень быстро!» Летят полчаса, сорок минут, пятьдесят. Лагеря не видно. Капитан Мереж снова спрашивает: «Юхан, мы летим очень быстро?» – «Та-а-а, капитан! Отшен пыстро!» – «Где же тогда лагерь?» Молчание. Наконец Юхан его спрашивает: «Капитан, расфе вы сказали, что нато повернут в лагер?»
Пристинская с готовностью засмеялась. Коцюба тоже хихикнула, но тут же ядовито заметила:
– Степочка, анекдот-то с бородой! Я его еще в академии слышала.
– Подумаешь! Может, его сам Мереж и сочинил? Зато я его рассказываю лучше всех!
Шлюпка уже летела над поверхностью планеты. Бурые, серые, грязно-желтые россыпи камней проносились под днищем, а впереди маячили склоны кратера, быстро увеличиваясь в размерах.
– Работаем по сокращенной программе: сворачиваем лагерь, грузим оборудование и домой. – Круминь начал отдавать распоряжения. – Пристинская, Маслов, Коновалец – работаете в кратере, мы с Коцюбой – в ущелье. Старшая первой группы – Пристинская. Вероника, справишься?
– Я помогу, – с готовностью пообещал Маслов.
– Ты, главное, не мешай, – хмыкнула Коцюба.
– Конечно, справлюсь, командир!
Голос Вероники звучал довольно и гордо. Приятно экзо-биологу, что командир доверие оказывает. Несмотря на то, что она так позорно заснула вчера в шлюпке.
– А показания приборов проверить, или сразу отключать? – вновь напомнил о себе Маслов.
– Уж проверьте, пожалуйста, сделайте одолжение.
– Ох, не верится, что сегодня последний день, – вздохнул бортинженер.
– Что, устал, бедненький? – посочувствовала язва Коцюба.
– Нет, соскучился.
– Это по ком же?
– По Земле. По большим городам, по толпам людей на вечерних бульварах. По хорошему ресторану.
– А, рацион корабельный надоел, понятно. Желудочек ослаб на концентратах.
Круминь едва заметно усмехнулся. Шутят, подкалывают друг друга, как обычно. Да, все идет как обычно, никто не чувствует угрозы, исходящей от этого странного места. Никто, кроме него. «Человек – самый точный прибор. Надо доверять своим ощущениям». А если он сам себя накручивает? Может, и нет здесь ничего экстраординарного? Подумаешь, гора из красной пены! В Дальнем Космосе и не то встретить можно.
Шлюпка перевалила скалы, внизу показался лагерь, и Круминь повел машину на посадку. Свист двигателя начал стихать, выпущенные лапы-опоры мягко коснулись камней.
– Приехали. Отряд Командора Пристинской – на выход! – бодро выкрикнул Маслов.
– Э! «Командор» сама распорядиться сумеет, – одернул его Иван. Повернулся к Пристинской: – Вероника, давайте аккуратно тут, за облаком следить не забывайте. Мы через полтора, максимум два часа вернемся. Если что, сразу вызывай на SOS-частоте. Степан, и ты не сильно расслабляйся, мы пока не на Земле. Следи за обстановкой.
– Ясно, командир. Все будет нормально, не волнуйтесь. Мы сейчас быстро все разберем.
Первая группа выбралась наружу, дверь десантного отсека захлопнулась. Шлюпка мягко оторвалась от камней, поплыла вверх. Круминь проводил взглядом стоящую посреди лагеря троицу, развернул машину на юго-восток. Правильно он поступил, или не стоило делить группу? Так получилось бы лишних полтора часа, а хотелось скорее убраться из этого непонятного места. «Да ничего не случится! – подбодрил он себя мысленно. – Шесть дней здесь проторчали, и все спокойно было. Почему сегодня должно что-нибудь произойти? Вероника – девушка исполнительная, дисциплинированная, сделает все по инструкции. И Степан всегда подстрахует. Будет шутить, балагурить, но когда до дела доходит, на него можно положиться». Правильно, что он тех троих высадил в кратере, их не страшно без присмотра оставлять. Вот Коцюба – девица амбициозная, того и гляди, попрет на рожон. Ее далеко с поводка отпускать опасно.
Он покосился на сидевшую рядом разведчицу. Уловив взгляд, Елена повернулась к нему:
– И что вы об этом думаете?
– О чем?
– О «кольце», о пене, вообще о планете.
– А что мне думать? Наше дело – данные собрать. На Земле найдется кому думать, им за то ученые степени присваивают.
Не мог же он выложить свои соображения сидящей рядом разведчице! Кому другому, но не ей. Иван невольно задумался, с кем из экипажа он мог бы поделиться мыслями о природе этой «пены». Например, с Алексеем? Да, Буланову можно сказать, он воспримет это как должное: раз командир так считает, значит, у него есть основания. Маслов? Степан бы, естественно, не поверил, но и комментировать его слова не стал бы. Уважает. А Вероника бы поверила. Хотя ей такого говорить не стоит, а то у нее опять глазища загорятся, и будет ходить следом, выпрашивать дополнительную высадку, придумывать, что бы еще поисследовать. Иван знал, что отказать ей не сможет. Наверное, он видел в Веронике дочь, которой у него не было. И по возрасту она как раз подходила в дочери…
