Удержать внутри эту почти двойную радость Вероника не смогла. Едва Буланов отключился, взвизгнула от восторга и метнулась в соседнюю каюту – к Коцюбе.
– Ленка, что я сейчас скажу, ты не представляешь! – закричала, как только порог переступила.
Коцюба возлежала на кушетке, подперев спину подушкой. Слушала музыку. Улыбнулась снисходительно на радостный вопль подруги, сняла с головы обруч вилора, положила на тумбочку.
– Представляю. Круминь всех оповестил, что у нас праздник намечается.
– Да что Круминь! Буланов не придет! У него как раз утром вахта по графику. – Вероника плюхнулась на кушетку. – Фух! А я боялась, что завтра не до меня будет. По первоначальным расчетам мы же должны были утром маневрирование начинать.
– Стал бы Круминь тебе праздник портить! Он же тебя любит, такую ма-а-аленькую, хоро-ошенькую.
Коцюба придвинулась к ней и погладила по голове, словно котенка. Уши Вероники тут же вспыхнули.
– Перестань! Глупости какие говоришь.
– Почему глупости? Круминь, конечно, мужчина в возрасте, но весьма неплохо сохранился…
– Ленка!
– Да шучу я, шучу! – захохотала Коцюба, откидываясь обратно на подушку. – Я хотела сказать, что он тебя как дочь любит.
– Ой, перестань! Слушай, это ж если завтра утром… Это же пораньше встать нужно, приготовить все. Или лучше с вечера, как думаешь?
Елена закинула руки за голову. От размашистого движения полурасстегнутый комбинезон ее разошелся на груди. Майку она, как обычно, игнорировала.
– Ярослава просила предупредить, чтобы ты не суетилась с застольем. Она все приготовит и пирог испечет. Тот самый, который ты любишь.
– А это хорошо будет?
– Конечно, хорошо. Ты не умеешь пироги печь, и я не умею, а она умеет. Значит, все правильно, пусть печет.
– Нет, я не о том. День рождения у меня, а ей возиться.
– Она тебя тоже любит – как младшую сестру. Тебя все у нас на корабле любят.
– Угу, любят… Особенно Буланов.
– Ну ты сказанула! Чтобы Буланову понравиться, ты должна как минимум к мужу вернуться. Потом родить еще двух-трех и сидеть с ними, воспитывать.
– Нет, к Филиппу я не вернусь. Да он и сам не согласится. А дети… Думаешь, это так легко – родить?
– Дурное дело не хитрое. – Коцюба снисходительно скривила губы.
– Дурное?! Чего ж сама не попробуешь? Вы же с Андреем любите друг друга?
– При чем тут одно к другому? Да, мне с Андреем интересно – на Земле. Но работать-то я хочу в Космосе! Карьеру хочу сделать – в Космосе. Например, стать командиром нашего «Колумба» после Круминя, – не век же ему летать. Да мало ли! Здесь полно перспектив. Кем были Швейцер, Вилья, Колотов? Командирами косморазведки. А кем стали? Ого-го! Нет, Земля – это вчерашний день, оставаться там смысла нет. Да что я тебе объясняю! Ты же сама оттуда сбежала, даже Мышонка своего оставила, хоть как его любишь. На три года всего и хватило «радости материнства».
Вероника съежилась, словно от пощечины. И глаза сразу защипало.
– Зачем ты так… Да, знаю, я плохая мать… Но зачем напоминать каждый раз?
Коцюба опомнилась. Прильнула к ней, обняла.
– Ника, прости, прости, пожалуйста! Я иногда ляпну что-нибудь, не думая, по губам бить надо. Не обижайся, пожалуйста.
Вероника макнула тыльной стороной ладони выступившие слезинки.
– Я не обижаюсь. Я на тебя никогда не обижаюсь.
Пристинская решила, что станет космонавтом, еще когда в школе училась. Почему – и сама толком не понимала. Модная профессия. В истории человечества был век, когда все девочки мечтали выйти замуж за принца, и век, когда все хотели стать актрисами или моделями. Теперь наступил век космоса. Теперь стало принято думать, что Земля – это скучно и неинтересно, что будущее человечества – среди звезд.
Пока добраться до звезд удавалось далеко не всем. Но Вероника была девушкой умной и трудолюбивой, и раз повезло ей родиться в семье потомственных биологов, то это следовало использовать. Биофак она окончила с отличием, параллельно – курсы ургентной терапии, но с первого раза поступить в Академию Космофлота все равно не удалось. Вероника не сдалась, год отсрочки тоже постаралась обратить в свою пользу. Устроилась работать микробиологом на Лунную базу, туда, где вдали от Земли проходили двухнедельный карантин возвращающиеся из межзвездных экспедиций космонавты. И этот маленький дополнительный плюсик сработал!
С Еленой Коцюбой Вероника познакомились в тот день, когда увидела свою фамилию в списке зачисленных. Кроме того, что цели своей она достигла и отныне является курсантом академии, значила эта строчка в списке еще и то, что пора озаботиться жильем в Столице на ближайшие два года. Снимать квартиру на двоих дешевле и веселее. К тому же Пристинская прекрасно знала о своем секретном изъяне – она панически боялась одиночества. Ей обязательно нужен был кто-нибудь рядом, чтобы посоветоваться в трудную минуту. Да просто выговориться! Энергичная, решительная Елена на роль старшей подруги подходила вполне, хоть и была на год младше.
Они сняли уютную светлую квартирку в одном из самых тихих районов города. Здесь трудно было поверить, что вокруг бурлит жизнь многомиллионного мегаполиса. Как будто живут они где-то далеко-далеко от мира других людей. Особенно сильным это ощущение становилось длинными зимними вечерами, когда гасишь весь свет, кроме крохотного ночника, и комната погружается в полумрак, и такой же полумрак за окнами. И можно болтать о чем угодно, делиться мечтами, фантазировать…
А потом Вероника влюбилась. Влюбиться в собственную подругу – подумаешь, что в этом особенного? Не она первая, не она последняя. Просто не ожидала, что это случится с ней. В школе и в университете она слыла пусть не первой красавицей, но девушкой симпатичной, недостатка внимания со стороны парней не испытывала никогда. Некоторым отвечала взаимностью. Но там получалось все легко и понятно. А здесь…
Ленка была напористая и нетерпеливая, резкая и прямолинейная, самолюбивая и высокомерная, жесткая, иногда жестокая и несправедливая. Ленка была самой лучшей на свете! И слепой, как крот. Она не видела взгляды, которые украдкой бросала на нее подруга, не слышала вздохи и обмолвки. Она была полностью погружена в учебу и планы на будущее.
Вероника терпела долго. Сначала старалась выбросить эту блажь из головы. Когда поняла, что не блажь, – все равно терпела. Но перед окончанием курса, накануне выпускных экзаменов, решилась. В конце концов, что это за «односторонняя» любовь такая получается? Почему она должна стесняться своих чувств? Не в двадцатом веке живем!
Объяснения в любви не получилось. Несколько фраз, исподволь, издалека, и Вероника поняла – не было в обширных, далеко идущих планах Коцюбы места для возлюбленной. Там и близкая подруга едва умещалась.
И Вероника бросилась в омут любовных приключений – с кем попало, лишь бы забыть, лишь бы не думать! Как экзамены сдала, непонятно. Но когда дошло дело до распределения, выяснилось, что она беременна и ни о какой косморазведке речи пока быть не может. Потом – короткое невнятное замужество, потом…
