Пистолетов у нас с Аносовым с собой не было. Он предлагал, но я отказался. Взяли только по «Стрелке». Уж на то пошло – мы сами оружие. Смешно было бы, если бы какие-то гопники попытались нас уложить. А что касается властей – от тех же ментов у нас заветные красные «корочки» Конторы. Не решатся нам мешать. Если что – один звонок, и всех здесь поставят раком. Я знаю эти курортные городки, в которых все повязаны, особенно сейчас, в эпоху Медунова – но с 90-ми все равно не сравнится. Вот когда всем было класть на всех! Корочки? Они что, укроют от автоматной очереди? Или заряда тротила? Это сейчас на каждое преступление с применением огнестрела выезжает городской прокурор – ну как же, стреляли! А тогда, в девяностые…тогда бандиты ездили по городам, поставив между ног на пол «калашников» с деревянным прикладом. Остановили менты – дал сотку баксов, и поехал дальше. А то и ничего не дал – свои же люди, сочтутся.
«Волга» ждала нас на стоянке – белая, а не черная. Я попросил. Во-первых, жарко. Во-вторых, какого черта нам привлекать внимание, усаживаясь в черную «волгу»? Черный цвет автомобиля в этом времени означает принадлежность к элите, к власти, к тем, кто решает судьбы людей. Это потом, в моем времени в черный цвет начнут красить и микролитражки, и катафалки, а пока…
У гостиницы нас ждала «копейка» – это тоже я попросил. Ключи и документы отдал водитель «волги». «Копейка» нужна опять же для того, чтобы не привлекать внимания – приехали, вышли, погуляли, уехали. «Волга» слишком заметна. Вожу я хорошо, так что проблем никаких не будет. Тем более что движение на дорогах не такое, как в моем мире. Можно сказать – лафа, а не движение. О пробках и не подозревают.
Гостиница вполне приличная – по советским стандартам. Трехкомнатный люкс, с туалетом, ванной комнатой. Ковры на полу, картины на стенах – роскошь, однако! Даже кондиционер есть. Номер для иностранцев, точно.
Персонал к нам относится подобострастно, будто не знает, чего ожидать от таких важных людей. Важных тем, что абы кого в такой номер не селят, особенно по звонку «оттуда». Натужно-ласково улыбаются, девушка с рецепшна бежала с ключами впереди нас – открыть номер. Я воспринимаю это вполне равнодушно – и не такое видал в зарубежах, а вот Аносову как-то и в диковинку, таращится на девушку, удивленно поднимая бровь, а потом тихонько шепчет:
– Ощущение, что если мы прикажем – она и в постель запрыгнет! Разве можно так пресмыкаться?!
– А ты хочешь, чтобы запрыгнула? – ухмыльнулся я – Ну а что, девушка красивая…ты чего так смотришь? Да шучу я, черт подери! Наверное. А может и не шучу!
Аносов хмыкнул и незаметно ткнул меня в бок. Я потер ушибленное место, и подумал о том, как тяжко Аносову обходиться без женщин. Как он вообще без них обходится? Я вот точно не смог бы. Сколько времени Ольги нет рядом со мной? Два дня? А мне уже эротические сны начали сниться. Маньяк, ага! А девушка-то и правда хороша… Тьфу! Хватит уже!
Мда…у повышенного обмена веществ есть свои минусы – превращаешься в сексуального маньяка. Обратная сторона есть у всех явлений…и эта – не самая худшая. Просто нужна женщина рядом со мной. И лучше два раза в день.
– В ресторан пойдем? – предложил я, бросая сумку в кресло напротив импортного (!!!) телевизора – Ну а что, мы на курорте, или как? Раз уж выбрались, надо соответствовать ситуации!
– Кстати – ты так и не объяснил, зачем мы выбрались – проворчал Аносов – За каким чертом нам нужен этот Геленджик?! Что мы здесь ищем? Насколько я понимаю – наша поездка санкционирована. Но я все равно не понимаю.
– Вот в ресторане и поговорим – кивнул я, и заторопился из номера – Давай, давай! Кстати – я плачу́, раз тебя позвал. Это в Штатах такой обычай – кто пригласил в ресторан, тот и платит. И это без учета – кто перед тобой, мужчина, или женщина.
– Бред какой-то! – проворчал Аносов, захлопывая за спиной дверь – С дамой в ресторан, и что, она оплатит половину? Или даже все? Это что за мужики-то такие?
– Мужики в поле пашут – ухмыляюсь я, шагая по мягкой ковровой дорожке гостиницы – Тут вопрос – не мужики какие, а какие дамы. И свой резон есть. Знаешь пословицу – «Кто ужинает девушку, тот ее и танцует!»? Не знаешь, вижу. Значит еще не придумали. Так вот: ты покормил девушку ужином за свой счет, и у тебя сразу же возникает ощущение, что она тебе должна. Что должна? Ну – понятно, что она должна мужчине. И вот когда она платит за себя, как бы показывает, что никаких обязательств перед мужчиной не имеет, и он не должен претендовать ни на что, кроме может быть мимолетного поцелуя. И уж точно – не на постельные утехи.
– Сложно и все, и очень глупо! – пробормотал Аносов – Просто сказать она не может? Мол, ни на что не рассчитывай, вали отседова к чертовой матери!
– Грубый солдафон! – фыркнул я – не понимаешь ты борьбы за права женщин, и…вообще ничего не понимаешь. Бабу тебе надо, вот чего. А то странно как-то…
– Но-но! – рассердился Аносов – Что за грязные намеки?! Говори, да не заговаривайся! А то не посмотрю, что всемирно известный писатель, да…придушу, пока спишь! Бодрствующего я тебя гада не осилю. Кстати, ты стал чудовищно силен, сильнее, чем был тогда, когда мы с тобой встретились в первый раз. Тренировки?
– Тренировки. А еще Гомеостаз – вздохнул я – ладно, не о том говорим. Вот, кстати, и ресторан. Зачем далеко ходить? Поедим здесь! И море видать, и выглядит прилично. Айда туда!
И мы пошли в ресторан.
Я постоянно хочу есть. Нет, не так, чтобы вот каждую секунду, но проходит после обеда полчаса-час, и я снова не прочь чем-нибудь перекусить. Это расплата за очень быстрый обмен веществ. Ничего не дается просто так, за все нужно платить. Например – за высокую скорость реакции, за силу мышц, за способность быстро соображать – повышенный расход «горючего». Потому у меня сейчас и нет лишнего жира. Как говорит Ольга – с меня хоть анатомический атлас рисуй, все мышцы видать.
Кстати сказать, на пляже это мне доставляло некоторые неудобства – не очень-то приятно, когда окружающие разглядывают тебя, как некую картину. Женщины (особенно бальзаковского возраста) с грустью и вожделением, мужчины (с пивным животиком, тонкими дряблыми ручками) – с завистью. Молоденькие девчонки, начиная чуть не с пионерского возраста – с восхищением и хихиканьем. От этого честно сказать – устаешь. Я не любитель быть в центре внимания, для меня самое что ни на есть удовольствие – жить тихо, мирно, никого не трогая, и чтобы меня никто не трогал. Как мокрица под теплым влажным пеньком.
Но увы – другая у меня судьба. Теперь – другая судьба. И надо бы уже к ней привыкать. Вот и сейчас, когда мы уселись на веранде ресторана и стали вчитываться в меню – меня узнали. Подошла женщина-администратор, и смущаясь, слегка запинаясь, спросила:
– Извините…вы случайно не Михаил Карпов? Очень уж похожи!
Я вздохнул, и не стал запираться – сознался. Да, это я. Через пять минут уже подписывал несколько моих книг, образовавшихся на столике как по мановению волшебной палочки (где они их столько взяли?!). Это были первые две книги из серии про Гарри и поменьше книг из серии «Нед».
