– Что?
Я собиралась сказать это, правда. Но выдала совершенно другое:
– Дядя Кармин вернул мне кукольного Буку. И тот хочет остаться здесь, в окружении всех этих справочников и словарей. Он предпочитает эти пыльные старые тома компании Щелкунчика.
– Умница Бука.
– Обещаешь навещать его?
– Я не могу этого пообещать. Это смешно.
– Ты должен.
Дэш вздохнул.
– Обещаю попробовать. Если твой брюзга Марк впустит меня еще хоть раз в «Стрэнд».
Я посмотрела на настенные часы за головой Дэша.
Двенадцать уже пробило.
Фух.
1 января
– Лили, мы в «Стрэнде» совершенно одни! Это редчайшая возможность. Нужно воспользоваться ею по полной.
– Каким образом? – Возможно ли, чтобы сердце дрожало так же, как руки?
– Пошарим на книжных стеллажах? Сначала разворошим полки с книгами о фрик-шоу и кораблекрушениях, потом распотрошим полки с кулинарными книгами в поисках идеального рецепта с рисовыми хлопьями. О, и нужно отыскать четвертое издание «Радостей однопо…»
– Хорошо! – взвизгнула я. – Идем наверх! Люблю книги о фриках. – Потому что сама такая. А может, и ты. Давай будем парочкой фриков?
Мы пошли к двери.
Дэш наклонился ко мне с таинственным видом. Игриво. Выгнул бровь и заметил:
– Ночь только началась. Мы еще успеем вернуться к томам великого БОС.
Я взялась за дверную ручку и повернула.
Она не подалась.
И тут я заметила рядом с выключателем – свет я специально не включала, чтобы нас окружало загадочное сияние свечи – написанное от руки послание.
Оно гласило:
«ВНИМАНИЕ!
Если ты не прочитал огромную табличку на стене перед дверью, то прочитай это:
Дружище! Ну сколько раз тебе напоминать?
Дверь запирается СНАРУЖИ!
Чтобы открыть ее изнутри, нужен ключ!
Держи его при себе или застрянешь на складе».
Нет.
Нет, нет, нет, нет, нет.
НЕТ!!!!!
Я повернулась к Дэшу:
– Эм… Дэш?
– Эм… да?
– Я вроде как заперла нас тут.
* * *
Пришлось звонить Марку.
– Ты разбудила меня, Лили Выгульщица Собак, – рявкнул он в трубку. – Ты же знаешь – я всегда засыпаю до запуска этого глупого шара на Таймс-сквер
[39].
Я объяснила ему, в каком затруднительном положении мы оказались.
– Ну-ну, понимаю. С этим тебе помочь бабушка Ида не может.
– Ты можешь, Марк!
– А если не хочу?
– Ты должен.
– Не должен. Ты меня эмоционально шантажировала, потому и угодила со своим дружком-панком в такую ситуацию.
Он прав.
– Если ты не поможешь нам, я вызову полицию.
– Вызывай. Репортеры из «Пост» и «Ньюс» прознают про это, и ты во второй раз попадешь на первые полосы. Как раз к прилету мамы и папы. Дай-ка угадаю… дедушка, наверное, думает, что ты празднуешь Новый год с подружками, а не с парнем, а твои пособники Лэнгстон и миссис Бэзил прикрывают тебя. Разразится скандал, и родичи больше никогда не оставят тебя одну. Я уж не говорю о том, что из-за шумихи в газетах я, скорее всего, потеряю работу. А знаешь, Лили, что хуже всего? Подростки со всего мира потеряют доступ к тайнику «Стрэнда» со стопками Большого Оксфордского словаря. И все из-за твоего желания показать этот словарь своему книжному извращенцу-дружку непременно на Новый год. Как тебе это, Лили? Возьмешь на душу такой грех?
Я задумалась.
Дэш, стоявший рядом и слышавший разговор, смеялся. Прям гора с плеч.
– Не знала, Марк, что ты такой вредный.
– Конечно, знала. А теперь Марки хочет поспать. Он ведь такая душка. Встанет в семь утра, чтобы спасти вас обоих из безвыходного положения. Но не раньше, не раньше.
– Дэш тут фривольничает со мной, – сменила я тактику. Как бы мне хотелось, чтобы мои слова были правдой!
Дэш снова выгнул бровь.
– Неправда, – ответил Марк.
– Откуда тебе знать?
– Оттуда, что если бы это было так, ты бы не звонила и не просила тебя спасать, Пучеглазка. Смотри, какое дело. Ты хотела узнать этого паренька получше. Лови шанс! У вас впереди вся ночь. Утром я, хорошенько выспавшись, приду. Если приспичит в туалет, найдешь его в задней части склада, за дверью. Правда, он вряд ли чистый. И, скорее всего, без туалетной бумаги.
– Ненавижу тебя, Марк.
– Поблагодаришь меня утром, Медвежонок Лили.
* * *
Мы с Дэшем занимались тем, чем занимались бы любые два подростка, застрявшие вдвоем в складском помещении «Стрэнда».
Сидели бок о бок на холодном полу и играли в записной книжке в «Виселицу».
«Б-У-К-А».
«Н-Е-П-О-Д-В-И-Ж-Н-Ы-Й».
Болтали. Смеялись.
Дэш не фривольничал.
Я думала о своем будущем и людях – особенно парнях, – которых повстречаю на жизненном пути. Как понять, что настал подходящий момент? Момент, когда ожидание переходит в предвкушение и наконец образуется… связь?
– Лили? – сказал Дэш в два утра. – Ты не против, если я вздремну? Кстати, я тоже ненавижу твоего кузена.
– За то, что он оставил нас здесь?
– Нет, за то, что он оставил нас здесь без йогурта.
Еда!
Совсем забыла: в сумочке лежат лебкухенские печенья, а пакет забит приготовленными нами рисовыми сладостями! Рисовыми хлопьями я объелась так, что еще одна порция, и я сама превращусь в хрум-ам-ням, поэтому я потянулась за печеньями.
Шаря в сумочке, подняла взгляд и увидела, что красивые глаза Дэша устремлены прямо на меня. С красноречивым выражением.
– Ты печешь изумительные печенья, – произнес Дэш тоном «ммм… пончики».
Нужно дождаться, когда он сделает первый шаг, или рискнуть и сделать его самой?
Словно думая о том же, Дэш наклонился ко мне.
И это случилось. Наши губы наконец-то встретились – а вместе с ними и лбы. Мы сильно стукнулись ими друг о дружку. Ничего похожего на романтический поцелуй.
