Парень – вроде Дэш, – смотрел на меня странным взглядом.
– Это записная книжка там на полу? – спросил он.
Неужели это он?
– Тебя зовут Дэш? – поразилась я. И рыгнула. На этом мой обнаглевший рот не остановился: – Если мы поженимся, я стану миссис Дэш!
Я расхохоталась.
А потом, видимо, отключилась, упав в руки Эдгара.
Глава 13
Дэш
27 декабря
– Откуда ты знаешь Лили? – спросил меня Тибо.
– Не уверен, что знаю ее, – ответил я. И правда, чего я ожидал?
Тибо покачал головой:
– Не бери в голову. Хочешь выпить? Красотке Эрин исполнилось двадцать один, она всех угощает.
– У меня сегодня день чая.
– Из чая у них тут может быть только «Лонг-Айленд»
[25]. С этим ты уж как-нибудь сам, дружище.
Похоже, как и Лили. Тибо усадил ее на ближайшую скамейку.
– Ты поцелуешь меня? – прошептала она в полубессознательном состоянии.
– Пока нет, – шепнул он в ответ.
Я уставился в небо. Пьяная вдребезги. Это про Лили. Вообще, гениальное слово – «вдребезги». Попадает в самое яблочко. Вдребезги пьяная девчонка. Вдребезги разбитые надежды. Все вдребезги.
Адекватным ответом лоха в такой ситуации стал бы уход. Но я, не желая казаться лохом, не смог заставить себя это сделать. Вместо того чтобы уйти, я снял с ноги Лили кроссовку и обул ее в сапог.
– Он вернулся! – пробормотала Лили.
– Идем, – весело позвал ее я, пытаясь скрыть терзавшее меня сильное разочарование. Хотя в ее состоянии она бы все равно ничего не заметила.
– Идем, – ответила она. И не сдвинулась с места.
– Нужно отвезти тебя домой.
Лили начала вертеться. До меня не сразу дошло, что она так качает головой.
– Нельзя домой. Нельзя. Дедушка меня убьет.
– Я не испытываю ни малейшего желания стать свидетелем твоего убийства, поэтому отвезу тебя к твоей бабушке.
– Хорошая идея. Очень, очень, очень хорошая.
Друзья Лили, надо отдать им должное, беспокоились за нее и хотели удостовериться, что она доберется до дома в целости и сохранности. Тибо, позор ему, даже не заметил нашего ухода, уговаривая именинницу примерить костюм Евы.
– Дрозофила, – проворчал я пришедшее на ум слово.
– Что? – спросила Лили.
– Почему девчонки всегда западают на парней с устойчивостью внимания дрозофилы?
– Что?
– Плодовой мухи. На парней с устойчивостью внимания, как у плодовой мухи.
– Потому что они классные?
– Сейчас неподходящее время для честности, – с нажимом сказал я.
Время поймать такси. Несколько таксистов проехали мимо, видя Лили, стоявшую в положении уличного знака, в который врезался автомобиль. Наконец к нам подъехал порядочный таксист, и мы залезли в машину. По радио играло кантри.
– Восточная двадцать вторая улица, возле Грамерси, – назвал я водителю адрес.
Я думал, Лили уснет, но нет, все было несравненно хуже.
– Прости меня, – начала она, и дальше ее словно прорвало: – Пожалуйста, прости меня. Мне так жаль. Боже мой, мне безумно жаль. Я уронила ее нечаянно. Я не хотела. Я… прости меня. Я не ожидала увидеть тебя там. Я была там и… боже, мне так жаль. Мне очень, очень жаль. Если ты хочешь сейчас же выйти из такси, я тебя пойму. Я все понимаю. Прости меня. Ты же веришь мне? Я искренне сожалею обо всем. Очень сожалею.
– Все хорошо, – сказал я ей. – Все нормально, правда.
И, как ни странно, так оно и было. Я винил не ее, а лишь свои глупые ожидания.
– Нет, ничего не нормально. Пожалуйста, прости меня. – Лили наклонилась вперед. – Водитель, пожалуйста, скажите ему, что мне очень жаль. Я сегодня сама не своя. Клянусь.
– Девушка просит прощения, – сообщил мне водитель, бросив в зеркало заднего вида сочувствующий взгляд.
– Видишь? – Лили откинулась на спинку сидения. – Я просто…
Я усиленно пытался отвлечься, чтобы не слышать поток ее извинений. Смотрел на прохожих и проезжающие мимо машины. Говорил таксисту, где повернуть, хотя он и сам наверняка прекрасно знал маршрут. Я все еще пытался не слышать Лили, когда такси подъехало к нужному дому, когда я оплачивал проезд (хотя это вызвало новую волну извинений), когда помог ей выбраться из машины и подняться по ступенькам. Было физически непросто не дать ей удариться головой о дверцу и взобраться с ней на крыльцо, не выронив кроссовку, которую я держал в руке.
Входная дверь открылась, прежде чем я позвонил в звонок. Бабушке Лили хватило лишь одного взгляда на внучку.
– О боже, – вздохнула она.
Поток извинений тут же принял новое направление и обрушился на пожилую женщину. Если бы я не держал Лили, то воспользовался бы моментом и распрощался.
– Иди за мной, – велела мне бабушка Лили. Она проводила нас в спальню в задней части дома и помогла мне усадить Лили на кровать. Та уже чуть не плакала.
– Все должно было сложиться иначе, – твердила она. – Иначе.
– Все хорошо, – повторял я ей. – Все хорошо.
– Лили, – сказала ее бабушка, – твоя пижама лежит во втором ящике комода. Переодевайся, а я пока провожу Дэша. Потом я позвоню твоему деду, чтобы он не беспокоился за тебя. Скажу, что ты у меня. Утром мы придумаем тебе алиби, когда ты будешь в состоянии его запомнить.
Я совершил ошибку: перед уходом повернулся в последний раз взглянуть на Лили. Сердце сжалось. Она оцепенело сидела на постели. Ошеломленная, потрясенная. Словно очнулась после долгого сна в незнакомом месте, вот только понимала, что вовсе не спала, и это место – ее собственная жизнь.
– Все хорошо, правда, – в который уже раз повторил я.
Вынул из кармана записную и положил на комод.
– Я не заслуживаю ее! – воскликнула Лили.
– Конечно, заслуживаешь, – мягко возразил я. – Без тебя нашей переписки бы не было.
Наблюдавшая за мной из коридора бабушка Лили призывно махнула рукой. Удалившись от спальни, она заметила:
– Такое поведение ей не свойственно.
– Глупо как-то вышло, – отозвался я. – Пожалуйста, скажите Лили, что ей совершенно не за что извиняться. Никто из нас ни в чем не виноват. Я – не парень ее мечты. Она – не девушка моей мечты. И в этом нет ничего плохого. Просто так вышло.
– Почему бы тебе самому не сказать ей это?
– Потому что не хочу. Не из-за того, в каком она сейчас состоянии – я знаю, это не похоже на Лили. Просто в реальной жизни будет далеко не так просто, как в записной книжке. Сейчас я это понял.
