Разочарованно застонав, переворачиваюсь на другой бок, натягиваю на голову одеяло…
И снова чувствую запах цветков апельсина и жимолости, как будто он остался на одеяле. Вдыхаю поглубже и понимаю, что аромат исходит не из сада: он изначально витал в комнате.
Это запах Марли.
Не знаю, как, но она была здесь. Она действительно была в моей палате.
Включаю свет, хватаю костыли и выползаю из постели. Кое-как встаю на ноги, хромаю к окну, открываю его и выглядываю наружу: нежный свет раннего утра заливает больничный двор светло-розовым сиянием.
Оглядываюсь и вижу желтые розы сорта «дорис дэй» – их яркие лепестки сразу бросаются в глаза. Улыбаюсь, представляю себе Марли в желтом платье – оно было на ней в ту ночь, когда мы были вместе.
– Твой цвет – желтый, – бормочу я, всё еще чувствуя кончиками пальцев мягкую ткань. – А Лора любила…
Замечаю лилии, растущие на соседней клумбе, совсем рядом с желтыми розами. Розовые и желтые цветы.
Если бы доктор Ронсон был сейчас здесь, то непременно заметил бы, что эти цветы – железное доказательство того, что я всё выдумал.
Тут меня озаряет.
Всё это время я был круглым дураком. Поспешно ковыляю к кровати, хватаю айпад и открываю «Гугл». Набираю в поисковой строке: «Марли + Лора + несчастный случай», и на экран выводятся результаты поиска.
* * *
Сэм входит в палату и обнаруживает, что я сижу, окруженный множеством липких листочков для заметок – на каждом записаны фамилии разных Марли и количество миль.
– Что здесь происходит? – с тревогой в голосе интересуется Сэм, отлепляет два бумажных квадратика и читает: «Марли и Лора, несчастный случай, восемьдесят восемь миль». «Марли, Лора, несчастный случай, тысяча девятьсот одиннадцать миль». Чувак, я-то думал…
Я показываю ему другую бумажку.
– Марли, Лара, семь миль.
Лучший друг таращится на меня, непонимающе хлопает глазами.
– Кто-то из них – моя Марли, – уверенно заявляю я. Потом рассказываю Сэму о запахе, оставшемся на моем одеяле сегодня утром, о цветах, о своем озарении и о ходе поисков. Подробно разъясняю, как целый день вводил в поисковую строку «Гугла» разные комбинации слов «Марли», «Лора» и «автомобильная авария», а потом читал газетные заметки обо всех похожих несчастных случаях, произошедших по всей стране.
Дальше – дело техники. Я смотрел, в каком городе случилась та или иная авария, читал имена в заголовке и переходил к следующей заметке.
В конце концов я исписал целую стопку листочков, постепенно отсеивая неподходящие. В итоге остался один.
Последний желтый листочек, ключ, который я так долго искал.
– Семь миль отсюда, старина. Вдобавок истории совпадают. – Пролистываю газетную статью в айпаде, читаю вслух: – «Погибла четырнадцатилетняя Лара, ее сбила ехавшая на большой скорости машина. Несчастный случай произошел на Глендейл-стрит вчера днем».
Я смотрю на Сэма, и мы оба морщимся, потому что я прочитал эту ужасную новость радостным, возбужденным тоном.
– Сэм, именно это случилось с сестрой Марли. Семь миль отсюда. Всё сходится, – восклицаю я, хватая листочек для записей. – Я же тебе говорил, Марли настоящая. Теперь мне просто нужно туда поехать.
Сэм молчит целую минуту, потом наконец качает головой.
– Нет.
– В каком смысле «нет»? – Я возмущенно потрясаю листочком. – Я же ее нашел.
– Нет, не нашел, – возражает он, выхватывая у меня бумажку. – Даже если это «та самая» Марли, она тебя не знает. Ты же спал. Забудь, чувак. Я не собираюсь вместе с тобой запугивать бедную девушку.
Отнимаю у него листочек.
– Тебе и делать-то ничего не придется, просто отвезешь меня туда.
В ближайшие пару недель меня из больницы не выпишут, во всяком случае доктор Бенефилд всё еще мониторит мою мозговую активность, а мое дело ждать не может. Я обещал Марли, что никогда ее не оставлю, а сейчас она наверняка думает, что я ее бросил. Нельзя заставлять ее проходить через такое. Ни дня больше.
– Как ты узнаешь, где она живет? – недоверчиво спрашивает Сэм.
Показываю ему айпад, тыкаю пальцем в статью – там приводились слова Грега Эллиса, отца Лоры, он высказывался о той аварии.
Я ничего не нашел в Интернете о Марли Эллис, зато обнаружил много информации о Греге, в том числе его адрес.
Мы можем добраться туда за двадцать минут.
– «Гугл» – это страшная сила, – бормочет Сэм, качая головой.
– Сэм, – серьезно говорю я. – Мне нужно ее увидеть. Я должен проверить, помнит ли она меня.
– Да откуда она может тебя помнить? Хочешь сказать, она каждую ночь поливалась духами с ароматом жасмина, пробиралась в твою палату и терлась о твое одеяло?
Отбрасываю костыль и выхватываю у Сэма айпад.
– Ну и черт с тобой. Без твоей помощи обойдусь.
Сэм поворачивается и идет к двери. Кажется, пора пускать в ход тяжелую артиллерию.
Некрасиво, конечно, прибегать к такому аргументу, но я в отчаянии.
– Ты мне должен.
Сэм круто оборачивается, удивленно смотрит на меня.
– Что?
– Когда я говорил, что слышал, как ты со мной говорил… я имел в виду, что слышал всё, Сэм. Абсолютно всё.
Мой лучший друг бледнеет, его глаза округляются – он понял, о чем я говорю.
– Ты мне должен за тот случай во время матча. За мое плечо. За мою карьеру…
Сэм вскидывает руки, качает головой.
– Погоди… Мне так жаль…
– Так докажи это! – выпаливаю я, взмахивая листочком. – Помоги мне. Я прошу об одном: поверь мне, Сэм. Это Марли, я знаю, это она.
Темные брови Сэма сходятся вместе, на лице отражается напряженная работа мысли, взгляд обращается к лежащему на кровати айпаду.
– Знаю, я в долгу перед тобой, и я уже пытался быть для тебя самым лучшим другом, – тихо говорит он. – У меня не всегда получалось. Мне не следовало скрывать от тебя, что Кимберли поступает в Беркли. Я должен был рассказать тебе о своих чувствах к Ким, несмотря на то, что я не собирался бороться с тобой за нее. Мне следовало помочь тебе найти какую-то другую цель в жизни, помимо футбола. – Он проводит пятерней по волосам, сглатывает. – И ты прав… Я должен был перехватить того лайнмена. Я должен был защитить тебя, и с тех пор я постоянно мучился угрызениями совести.
Он твердо смотрит мне в глаза.
– Но я не смог, и я выучил урок. Теперь я знаю, как быть настоящим другом, а не просто хорошим другом.
Он мне поможет. Чувство вины, охватившее меня из-за того, что я поймал Сэма с помощью такого грязного приема, полностью исчезает, сменившись облегчением. Хватаю айпад, подбираю с пола костыль.
