Мой желудок снова начал ворочаться из стороны в сторону. Так или иначе, это была моя вина. Хотя ляпнул это Роб, я все равно знала, что Риз каким-то образом сделает виноватой меня.
Как я и предполагала, он кивнул головой в мою сторону.
– Конечно, Амели – идеальная ученица, отличница по музыке. Не так ли, детка? Твои песни соответствуют всем критериям.
Я вздрогнула и натянуто улыбнулась. Это была одна из его особых атак. Такая, которую потом нельзя было использовать как доказательство того, что он был зол на меня. Потому что технически он не сказал ничего плохого.
– Песни по критериям? Как замечательно! – прощебетала Иден, давая понять, что думает совсем не так. Она повернула свое, конечно же, совершенное лицо к группе. – Итак, ваше название, чуваки! Это отличное название для группы. Кто его придумал?
– Риз будет утверждать, что он, – усмехнулся Джонни.
– Это был я! Сколько раз мне нужно повторить?
– Нет, я, – возразил Роб. – Я прекрасно все помню. Мы были в гараже, и на меня снизошло озарение. Это был самый удивительный момент в моей жизни – несмотря на то, что впоследствии я получил пищевое отравление.
– Чувак, ты продолжаешь рассказывать эту историю, как будто это правда, – сказал Риз, смеясь.
Иден хихикнула, Иден тут же влилась, и вот Иден уже была частью группы. Отлично для долбаной Иден!
– Значит, это ты придумал?
Она спросила его, и, клянусь богом, младенцем Иисусом и всем, что между ними, что она определенно флиртовала с ним, не стесняясь меня. Девчонка наклонилась вперед и посмотрела ему прямо в глаза.
– Да, я. Мы действительно были в гараже вместе, но придумал все я.
Она задавала вопрос за вопросом, и Риз отвечал на большинство из них, хотя вся группа, казалось, была одинаково рада оказаться в центре внимания этой привлекательной девушки. Я все время открывала рот, чтобы попытаться присоединиться, но обнаружила, что не могу сказать ничего полезного. У меня не было личности, чтобы внести свой вклад. Все, что приходило мне в голову, я заранее взвешивала в уме, и потому тормозила. А это могло разозлить Риза, чего мне совсем не хотелось. Так что я просто сидела, как аквариумная рыбка, разинув рот, пока она смеялась над его шутками, а он включал свое обаяние. И это было похоже на начало романтического фильма и выглядело бы здорово, если бы я не была его девушкой и не сидела прямо там. Пытаясь не заплакать.
Всегда, всегда пытаясь не плакать.
Прозвенел звонок, извещая о начале моего урока музыки. Но у Риза был один прощальный выстрел для меня, когда мы все собрали сумки.
– Иден, ты обязательно должна прийти на репетицию сегодня вечером, – предложил он ей. – У меня есть звуконепроницаемый гараж в задней части сада. Можем показать ребятам песни, над которыми работали?
Она пожала плечами.
– Звучит здорово.
ОНА ПОЖАЛА ПЛЕЧАМИ? Мне захотелось встряхнуть ее. Неужели она не понимает, как трудно попасть на репетицию? Легче было бы попасть в лондонский ночной клуб, куда ходят все члены королевской семьи. Она не представляет себе, насколько это серьезно? И просто пожала плечами? Я хотела пойти в гараж! Я должна был пойти в гараж. Это я была его девушкой.
– Супер. Начинаем в восемь. Жди адрес в сообщении.
– Хорошо. Увидимся позже. Было здорово познакомиться с вами, ребята.
У Иден даже сумки не было. Она просто взяла с собой блокнот в кожаном переплете и сунула телефон в задний карман джинсов на своей костлявой заднице.
– И с тобой, Амели, – добавила она.
* * *
В тот день я не плакала. Держала себя в руках. Да, знаю, кто бы мог подумать, что я на это способна? Клянусь богом, Риз, если бы ты знал, сколько раз мне хотелось плакать, но я сумела сдержать себя… Ибо, если бы выплакала все слезы, которые хотела, какой-нибудь парень по имени Ной начал бы строить большую лодку.
Я действительно не хочу снова утомлять тебя разговорами об Иден, поскольку ты находил их такими скучными.
Но все они происходили примерно так:
– Иден такая классная! Я никогда не встречал такой классной девушки.
– Ты хочешь сказать, что я не классная?
– Эм… Послушай, что ты сейчас сказала. Это вообще не классно.
Или:
– Иден полностью открывает мой разум для того, чтобы написать песню.
– Неужели? Как?
– Это трудно объяснить. Но у нас была такая хорошая репетиция вчера вечером. Я многому научился.
– О…
…
– И еще Иден сказала…
Или:
– У Иден так много друзей, знаешь? С тех пор как познакомился с ней, встретил кучу новых людей.
…
– Очень здорово, правда? Когда в твоей жизни происходят и другие вещи.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Боже, успокойся!
– У меня есть друзья…
– Я не говорил, что у тебя нет друзей, просто сказал, что Иден… В общем, не обижайся, но у тебя ведь нет друзей, правда, малышка? Не расстраивайся. Я не хочу тебя обидеть, правда. Но ведь это так? О боже, я не могу поверить, что ты снова плачешь! Ты всегда, черт возьми, плачешь! Что на этот раз? Что я теперь сделал? Невозможно находиться рядом, когда ты такая! Это вредно для здоровья. Я беспокоюсь за тебя. Тебе нужно быть спокойнее…
– О, как Иден?
– Ты сумасшедшая. Ты реально шизанутая.
Или:
– Так что ты делаешь сегодня вечером?
Вздох.
– Ты знаешь, что я делаю. Репетирую с группой.
…
– А… она придет?
– Я так и знал! Знал, что ты об этом спросишь.
– Ну так придет?
– Да, придет. Я же говорил тебе. Она помогает нам писать действительно крутые песни.
…
– Ты позволишь своей ревности помешать успеху моей группы? Это то, чего ты хочешь? Чтобы я всегда оставался с тобой и ничего не делал, не жил своей жизнью и не писал песен, потому что ты слишком ревнивая?
– Я не ревную. Просто… ты видишься с ней слишком часто, Риз.
– И что?
– Не знаю.
– Мне теперь нельзя иметь друзей? Так? Просто потому, что у тебя их нет, это не значит… О, надо же! Опять плачешь. Ты не думала, что, может быть, у тебя нет друзей, потому что ноешь буквально все время?
– Мне очень жаль! Я не знаю, почему ты терпишь меня.
– Иногда и сам не знаю.
Однажды, вскоре после того, как я встретила Иден, произошло чудо. Риз согласился провести со мной время. Со мной, по-настоящему. Он даже сам это предложил.
