– Что? – Отвращение на его лице могло заставить все молоко в округе немедленно прокиснуть.
– Риз, мне очень жаль. Куда ты ушел? Что происходит?
Он пожал плечами и вернулся к телефону.
Нет.
Невозможно было это вынести. Я протянула руку и выхватила телефон у него из рук, как настоящая сумасшедшая.
– Какого хрена, Амели?
– ПОГОВОРИ СО МНОЙ! – закричала я. – ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ГОВОРИТЬ СО МНОЙ?
– Ты закончила истерику? – спросил Риз совершенно равнодушно. Во всяком случае, он выглядел… скучающим.
Я почувствовала, как здравомыслие покинуло меня. Все мои способности рассуждать, действовать трезво, вести себя как нормальный человек исчезли. Мне нужно было лишь достучаться до него. Я могла бы принять его ненависть, потому что, вероятно, заслужила ее. Могла бы смириться с тем, что он кричит на меня. Возможно, даже могла бы смириться с тем, что Риз порвал бы со мной – пока чувствовала, что он рядом. Что я его вообще волную. Его полная безэмоциальность сводила меня с ума. Я понимала, что, чем сильнее плачу, тем отвратительнее становлюсь, но ничего не могла с собой поделать. Я должна была пробиться к нему. Должна, должна.
– РИЗ. ПОЖАЛУЙСТА, РИЗ. ТЫ УБИВАЕШЬ МЕНЯ! ПОГОВОРИ СО МНОЙ!
Он встал и направился к станции. Я побежала за ним, завывая, как кошка, на чей хвост наступили.
– Я ПОШЛА ЗА АЛФИ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОН ПЛАКАЛ. ЭТО ТЕБЯ Я ЛЮБЛЮ. ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Риз вошел в полосу огней вокзала, где табло сообщало нам о том, что очень немногие поезда уходят из Шеффилда поздно вечером. Несколько пьянчуг, сжимающих в руках бутылки, подняли на меня свои затуманенные глаза.
– Значит, ты просто уйдешь? – заорала я ему в спину. – Поедешь домой посреди ночи? И что? Никогда больше со мной не заговоришь?
Он шел, а я продолжала бежать за ним. Взглянула на табло, и – ага! – поезда до Лондона не ходили. Было уже поздно. Он должен был остаться.
Риз тоже взглянул на расписание. Я увидела, что он понял то же самое, но остановилась позади него, потому что вдруг почувствовала легкий страх. Его поза излучала опасность.
Я шмыгнула носом и попыталась вытереть слезы руками, уставившись на его спину. От меня исходило отчаяние.
Жду… жду…
Риз повернулся и заставил себя посмотреть на меня.
– Сегодня поездов больше не будет, – сказала я.
– Похоже на то.
– Риз, я люблю тебя.
Он склонил голову набок.
– Ты действительно так думаешь, Амели?
– Да! Конечно! Я же здесь, не так ли?
Вот оно – облегчение от того, что он заговорил со мной, что посмотрел на меня. Я видела, как стены его обороны начали рушиться, и смела надеяться, что мы сможем преодолеть это.
– Ты просто побежала за ним, – прошептал он. – Я проделал весь этот путь, а потом ты побежала за другим парнем.
Мое сердце наполнилось любовью. В его голосе звучала неподдельная грусть. Я не могла смириться с мыслью, что причинила ему боль, и готова была сделать все, чтобы исправить это.
– Я люблю тебя, – повторила я, желая успокоить его. – Увидеть тебя там, в толпе, было одним из лучших моментов в жизни. – И моя память уже перестраивалась, убеждая меня, что это правда.
Едва заметный намек на улыбку.
– Неужели? – спросил Риз, оттаивая.
Мне хотелось броситься к нему и обнять, но я сдержалась, чувствуя, что нужно убедить его еще немного.
– Я как будто оказалась в сказке.
– Это было внезапным порывом. Я забронировал отель только сегодня утром.
Я застенчиво улыбнулась.
– Ты забронировал номер в отеле?
Он кивнул.
– Ага. В шикарном. Ну, настолько шикарном, насколько это возможно в Шеффилде.
Шутка подсказала мне, что мы туда доберемся. К тому же он потратил все деньги и проделал длинный путь. Он точно любит меня.
Я протянула ему свою дрожащую руку.
– Тогда мы можем поехать в этот отель? Выяснить все до конца?
Он позволил мне еще немного поерзать, как червяку на крючке.
Потом улыбнулся.
– Или, может, вместо того чтобы говорить, ты можешь загладить свою вину передо мной.
Он переплел свои пальцы с моими и притянул меня к себе. Пьяницы одобрительно заулюлюкали нам, когда мы целовались под табло с расписанием. Потом Риз потянул меня за руку и повел в отель, который забронировал. Туда, где это произошло.
– Если ты действительно любишь меня, то сделаешь это.
– Но, Риз…
– Все так делают.
– Но…
– Это из-за него? Потому что ты все еще любишь его?
– Что? Это тут ни при чем. Я здесь, потому что люблю тебя!
– Я проделал весь этот путь. Разве это ничего не значит?
– Да, но…
– Тут ничего такого нет. Другие девушки делают это постоянно. Почему ты такая фригидная?
– Нет, просто…
– Я начну медленно. Мы сделаем это очень медленно. Пожалуйста.
…
– Пожалуйста, Амели.
Я не хотела этого делать. Действительно не хотела. Столько раз говорила «нет». И еще чаще – «никогда». Ни одна часть меня не хотела этого.
…
– Я люблю тебя, Амели.
– Не уверена.
– Просто попробуй. Для меня попробуй. Я думал, ты любишь меня.
…
– Слушай, я не буду торопиться. Очень медленно. Обещаю, что сразу остановлюсь, если станет больно, хотя этого не должно произойти.
– Я действительно не хочу, Риз. Разве мы не можем просто…
…
Он ТАК смотрел на меня. Я чувствовала, что потеряю его, если отвечу «нет». Мне очень хотелось отказать. Мои руки были скрещены на груди, голова опущена. Он поцеловал меня в шею. Начал снимать с меня футболку, в то время как я прижималась к нему, не желая быть голой.
– Мы любим друг друга. Вот что важно. Перестань придавать этому такое большое значение. Разве ты не любишь меня?
– Конечно, я люблю тебя.
– Тогда покажи мне. Попробуй.
…
Нет.
Нет, нет, нет, нет, нет…
– Думаю, можно попробовать.
* * *
<пустая страница>
* * *
Я возвращаюсь обратно в отель и кричу. Снова под душем и все еще кричу. Мне кажется, что кричу с тех пор, как это случилось, но никто меня не слышит. Должно быть, это тихий вой. Или просто в моей жизни никого не осталось, чтобы слышать его и волноваться.
