– Знаю, что не хотели, но дело в том, что если вы не расстанетесь, то именно это и произойдет, – тихо ответила Анита.
Слово «если» пронзило меня, как боль от прыжка в ледяную воду. Если мы не расстанемся. Если. До сегодняшнего дня я надеялась, что мы с Ноем создадим семью и будем вместе до самой смерти. Но теперь нам этого не позволят.
– Почему об этом никто не знает? – сквозь всхлипывания спросила я. – Почему это такой секрет? Это нечестно. Люди должны знать!
Анита снова вышла из себя:
– Ты совсем глупая? Как думаешь, что начнется в мире, когда станет известно, что каждый год рождаются люди, способные при встрече посеять хаос в мире от простого занятия сексом? Начнется массовая паника. А как люди отреагируют на подтверждение существования родственных душ? Что они не выдумка? Это разрушит общество, каким мы его знаем. Семьи распадутся, отношения развалятся. Все захотят узнать, есть ли у них половинка, и попытаются ее найти! Это может привести к полной разрухе. – Анита покачала головой, стараясь выкинуть из головы апокалипсические картинки. – Нет, пусть лучше все будет так, как есть. Миру нужна наша защита. Такая, какую мы можем предоставить.
– И как давно вы об этом знаете? Вернее, те, на кого вы работаете? Как вы там себя называете? Так вот, как давно вы знаете? Годы? Века?
– Наша организация была создана около пятидесяти лет назад, после того как мы смогли подтвердить существование родственных душ и их влияние на мир. Но мы находили доказательства того, что люди с давних времен догадывались о разрухе, возникающей из-за настоящей любви. Возможно, они не задумывались о научной стороне вопроса, но многие великие мыслители и литературные гении высказывали точку зрения, что истинная любовь всегда саморазрушительна. Вспомни, например, о Ромео и Джульетте. Двое несчастных влюбленных, чья зависимость друг от друга привела к губительным последствиям. Роман Шекспира об обреченной любви послужил основой для практически каждой популярной любовной истории, рассказанной после, что вполне разумно. Подумай о Клеопатре и ее любви к Марку Антонию. Их непреодолимое притяжение друг к другу вызвало войны с тысячами жертв. Или Эмили Бронте с романом о Хитклифе и Кэти, которые в буквальном смысле сошли с ума от любви друг к другу. Этот феномен встречается не только в литературе. Для нас проводят секретные исследования известные историки, геологи и ученые. Они пытаются отследить взаимосвязь между стихийными бедствиями и электромагнитными импульсами, типичными для таких пар, в истории человечества. Это поразительно!
И снова мой мозг попытался переварить ее чудовищные слова. С одной стороны, это казалось чересчур надуманным. Но когда я вспоминала встречи с Ноем, то не могла уже списать все на совпадение. Наш первый поцелуй, после чего город остался без света. Или страстные поцелуи в поле, когда над нашими головами разверзлась гроза. Или сексуальное напряжение на балете и последовавший за этим снегопад.
Слезы практически душили меня. Я больше не могла сдерживаться. Меня интересовало, что случится со мной.
– Так мы с Ноем?
Анита посмотрела мне прямо в глаза.
– Вы больше никогда не сможете увидеться, – сказала она, и каждое слово пронзило меня, словно пуля. – Одного из вас мы увезем, обеспечим ему новую жизнь, а кто-то сможет вернуться к прежней жизни. Больше никаких контактов. Никогда. Будет лучше, если вы забудете о существовании друг друга.
Это стало последней каплей.
Вы больше никогда не сможете увидеться.
Всего на мгновение я попыталась представить себе жизнь без Ноя, без его улыбки, без того, как он убирает прядь волос мне за ухо, без его поцелуев.
В груди, в том месте, где билось сердце, образовалась жгучая дыра, и я закричала от боли. Боль была невыносимой, словно меня разрывали на две части, растягивая в разные стороны, как канат в детской игре.
Сердце корчилось в агонии в грудной клетке. Оно разбилось. Разлетелось на тысячи кусочков и больше никогда не склеится вновь.
Глава 37
Я ОПЯТЬ ПОТЕРЯЛА СОЗНАНИЕ. А очнувшись, поняла, что меня вернули в клетку. С огромной зияющей дырой в груди. Мне захотелось вновь уснуть, чтобы сбежать от боли. Но мои старания прервало покашливание.
Она была здесь. Доктор терпеливо сидела в уголке.
– Привет, Поппи, – сказала Анита, словно была моей мамой, пришедшей разбудить меня в школу. – Чувствуешь себя лучше?
Я отвернулась к стене. Было холодно. И я задрожала под тонким одеялом.
Аниту, казалось, не задело то, что я ее игнорировала.
– Ты, вероятно, чувствуешь сонливость, – произнесла она. – Ты не оставила нам выбора, и мы вырубили тебя, вколов успокоительное.
Мне хотелось, чтобы они еще раз меня вырубили. Чтобы можно было проспать как минимум вечность. Вспомнив о Ромео и Джульетте, я позавидовала им. Если бы только у меня был яд, то я остановила бы эту неутолимую боль и не жила бы без огромной части себя.
– Поппи!
Я не ответила.
– Всегда есть выход, ты же знаешь.
Но я все так же молчала.
– Ты не позволила мне закончить. Я могу предложить тебе вариант, при котором ты сможешь видеться с Ноем.
В тот же миг боль испарилась, и я подскочила на кровати.
– Как? – обреченно спросила я. – Я сделаю все, что для этого требуется. И никогда не буду его касаться, обещаю. Пожалуйста, позвольте нам остаться вместе.
Казалось, доктора Бомонт затошнило от моего энтузиазма.
– Вы с Ноем продемонстрировали интересные особенности. Мы такого прежде не видели у родственных душ. Чем больше времени вы проводили друг с другом, тем ужаснее, судя по последним исследованиям, должны были стать твои панические атаки и его депрессия. Но… – Анита замолчала, подыскивая верные слова, – вам каким-то образом удалось выработать иммунитет друг к другу. Вы можете контролировать электрические импульсы, курсирующие по вашим телам.
Я вспомнила, как плохо мне становилось в его присутствии, как заходилось сердце и ускорялось дыхание. А потом все прошло. И повторилось лишь тогда, когда я представила жизнь без него.
– Такого не случалось прежде?
Она покачала головой:
– Нет. Никогда. Признаюсь, это стало одной из причин, почему мы так долго не вмешивались. Показания были такими неожиданными, что мне захотелось посмотреть, чем это закончится. Обычно мы разделяем пары, как только выясняем их местонахождение.
– То есть вы позволили нам с Ноем влюбиться друг в друга? – спросила я. Злость пропитывала мой голос. – Вы позволили нам зайти так далеко только ради какого-то эксперимента?
Меня затрясло от ярости, а глаза заслезились. Я всегда плакала, когда злилась.
– Боюсь, что так. – В голосе доктора Бомонт не было и намека на раскаяние. – Я действовала в интересах организации.
