– ФБР? – пробормотал Ной. – Это наверняка какая-то шутка.
Мое сердце бешено колотилось, и мы не сводили глаз с двери. А потом она исчезла, и к нам ринулась куча солдат с оружием наперевес. Я начала кричать и приклеилась к Ною.
Это сон. Это сон. Это сон.
Казалось, все происходит в замедленной съемке. В нашу сторону направился здоровенный мужчина, и я поняла, что он хочет оторвать от меня Ноя. Поэтому закричала еще сильнее, молясь, чтобы соседи позвонили в полицию. Я должна была остаться с Ноем. Схватила его за руку и отказалась отпускать ее, не переставая кричать:
– Вы не можете забрать его! Вы не можете забрать его!
Потом я почувствовала, как что-то ущипнуло меня за живот. Опустила глаза и увидела крохотный дротик, торчащий из меня.
– Нет, – закричал Ной.
Мне казалось, будто я слышу его сквозь толщу воды.
В голове затуманилось, и мне вдруг захотелось спать. Несмотря на суматоху вокруг меня, я ощущала спокойствие.
«Тебе просто снится сон», – сказала я себе.
Лицо Ноя, искаженное страхом, выглядело так, словно было сделано из пластилина. Его удерживал странный мужчина, который почему-то находился в его квартире.
Я улыбнулась. А потом мной завладел сон, и я погрузилась в темноту.
СНАЧАЛА РЕЙН ПОДУМАЛ, что квартиру охватил огонь. Повсюду пламя, и невероятно жарко. Потом он понял, что это свечи. Они били везде, на каждой поверхности. А еще в комнате приятно пахло.
«Ого! Очень романтично для подростков», – подумал он.
Они же по вполне понятным причинам выглядели ошеломленными и оцепеневшими. Девушка не переставала кричать. Когда спецназовец попытался разлучить их, она бросилась к своему парню и закричала еще сильнее:
– Вы не можете забрать его! Вы не можете забрать его!
«Можем. И заберем. Мы должны это сделать».
Рейну было жаль ее.
Девушка не замолкала, поэтому в нее выстрелили успокоительным. Через несколько секунд она потеряла сознание и упала.
Парень начал кричать и кидаться на спецназовцев, но был слишком щуплым, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию.
Бойцы и в него выстрелили успокоительным, после чего наступила тишина.
Анита вошла и окинула взглядом комнату, рассматривая свечи и двух подростков, без сознания лежавших на диване.
– Разве это не романтично? – сказала она, а потом расхохоталась.
КОМАНДА СПЕЦНАЗА ОЦЕПИЛА КВАРТИРУ. Они сходили к соседям и наврали им, что паренек бил причастен к незаконному обороту наркотиков. Соседи в недоумении покивали, внимательно слушая и радуясь возможности рассказать об этом друзьям за чашечкой кофе.
Рейн задул свечи одну за другой. По комнате разлился знакомый запах, будто задули свечи на именинном торте, загадывая желание.
Оставалось потушить лишь одну свечу, ту, что стояла на кофейном столике рядом с девушкой. Рейн наклонился, чтобы задуть ее, но его внимание привлекло лицо девушки. На первый взгляд она выглядела умиротворенной – на ее лице даже застыла легкая улыбка. По, наклонившись пониже, он увидел слезинку, блестевшую на щеке. Первоначальное облегчение от того, что его жизнь теперь была вне опасности, сменилось другой, более отвратной эмоцией. Чувством вины.
Он сел на пол и рассмотрел ее. Она была хорошенькой. Зеленое платье смялось, а одна из тонких лямок соскользнула с плеча. Рейн осторожно вернул ее на место и задул последнюю свечу. Затем почувствовал, как позади него остановилась Анита.
– Они очень симпатичная пара, правда? Не верится, что такие молодые люди смогли стать причиной стольких проблем.
Рейн не ответил. Лицо парня тоже было умиротворенным. Ему стоило наслаждаться беспамятством. Как только оно закончится, его скрутит сильнейшая боль.
– Мы хорошо сработали, – продолжала Анита. – Чуть не опоздали. Но я возьму ответственность за это на себя. Ведь это я тянула до последнего.
Она присела возле Рейна и взглянула в лицо девушки. Если и заметила слезу, то ничего об этом не сказала.
– Следующие пара дней будут интересными. Уже предвкушаю, чего мы сможем от них добиться.
Рейна слегка затошнило. Он вдруг задался вопросом, хочется ли ему участвовать в следующем этапе. Когда он изучал теорию, то относился к этому как к науке. Но на практике… было ли это правильно?
В комнату вернулся командир.
– Мы закончили, – произнес он с ноткой самодовольства в голосе. – Как поступить с объектами?
Анита поднялась:
– Доставьте их в центр. В разных машинах.
Командир небрежно поднял парня, перекинув его через плечо, словно тряпичную куклу. Другой спецназовец наклонился и более аккуратно поднял девушку. Ее голова тяжело откинулась назад, и Рейн увидел, как слеза заскользила по ее щеке и приземлилась на пол.
– Давайте выбираться отсюда, – сказала Анита.
Н они ушли.
Глава 34
САМОЕ УЖАСНОЕ В ПЛОХОМ СНЕ – тот момент, когда проснулся и понимаешь, что он все еще продолжается. И сегодняшний ночной кошмар так же отказывался отступать.
Я лежала на неудобной кровати, прикрепленной к стене. Продолжая вздыхать и ворочаться, я старалась вернуться в реальность. Мне хотелось оказаться дома, в своей постели, свернуться калачиком под фиолетовым пуховым одеялом, чтобы мама внизу готовила завтрак, а в телефоне меня ожидало сообщение от Ноя, в котором он признавался мне в любви.
Но сон не отступал. Когда я открывала глаза, пытаясь заставить себя проснуться, то видела не свою комнату. Я находилась в какой-то камере. В углу были раковина и туалет, а малюсенькое окно отбрасывало маленький квадратик света на стену.
У меня жгло кожу живота. Я задрала незнакомый мне топ и увидела заживающую ранку. Откуда это? В меня выстрелили дротиком? Я смутно это припоминала. В голове глухо стучало – очень похоже на похмелье после красного вина. Во рту словно раскинулась пустыня Сахара. На полу возле меня стоял стакан с водой, но я не осмелилась к нему прикоснуться.
Я попыталась вспомнить, как попала сюда, но от этого лишь разболелась голова. Мы были на концерте. А потом вместе с Ноем сбежали оттуда под дождем. Когда это произошло? Несколько часов назад?
Или дней? Я понятия не имела. Затем вспомнила квартиру Ноя, свечи и диван. Ной! Где он?
Потом я вспомнила, как снесли дверь. И мужчин, которые забрали его. И крики. А дальше – пустота.
Паника забурлила во мне. Куда они забрали Ноя? Я окинула взглядом эту странную маленькую комнатку, стараясь понять, как я здесь оказалась и почему. Никаких зацепок. Я даже не знала, как долго провалялась без сознания. Осталась только пульсирующая тяжесть в животе, сигнализирующая о том, что случилось что-то ужасное.
