Многие отдалились во время его интенсивных тренировок. Оказалось, когда дело касается твоего частого опоздания, причин которого ты не можешь объяснить, у людей не хватает терпения. Правда в том, что они не смогли бы принять правду. Это уничтожило бы все. И всех. Ему самому хотелось бы не знать правду. Им разрешалось заводить друзей и искать девушек среди сотрудников компании, как в каком-то научном сверхстрогом брачном агентстве. В некоторой степени это имело смысл. Рейн не мог себе представить, что заведет подружку и не сможет рассказать ей все. Не говоря уже о том, чтобы услышать в свой адрес слова любви и не иметь возможности ответить тем же. В чем тогда смысл? Его нет.
Рейн через силу обрабатывал данные, которые видел на мониторе. Иго глаза настолько привыкли к ним, что он почти машинально распознавал значения. Это стало почти инстинктом. Доктор Бомонт предупреждала, что так и будет.
Словно услышав его мысли, она появилась возле него.
– Рейн, – сказала она командным голосом, привлекая его внимание.
Он резко пришел в себя и выпрямился.
– Доктор Бомонт? – Затем начал стучать по клавиатуре, чтобы скрыть, что задумался о другом.
Но клавиатура вдруг скрылась под большим рюкзаком. Его громкое приземление стерло остатки дремотного состояния.
– Собирайся.
– Собираться?
Его только что уволили?
– В твоем шкафчике есть одежда. Тебе надо взять столько, сколько потребуется по меньшей мере на две недели.
Он повернулся, чтобы посмотреть на Аниту. Она выглядела ужасно. Волосы, обычно безукоризненно уложенные, были растрепаны, на макушке торчали очки. Ее лицо покрылось пятнами, будто она плакала. Если она вообще умела это делать.
– Я не понимаю… – начал Рейн.
Но Анита его перебила:
– Мы летим в Англию. Частный самолет подадут через полчаса.
Рейн растерянно перевел взгляд от рюкзака на ее лицо и обратно:
– В Англию?
– Да.
– Мы действительно летим?
– Да. Сейчас. Тебе надо собираться. Поскорее.
Он покачал головой:
– Все равно не понимаю.
На ее лице отразилась вспышка нетерпения:
– Чего ты не понимаешь, Рейн?
Он указал большим пальцем на монитор:
– Показания же почти не изменились. Все спокойно.
– Рейн, Рейн, Рейн! Неужели я так тебя ничему и не научила? – Анита провела руками по волосам. – Ты просматривал данные?
– Да. И все в норме. Тот иммунитет, о котором вы все время твердите, вроде как установился.
Она посмотрела на экран и ухмыльнулась:
– Ты наблюдал только за данными, которые поступают, когда они вместе. Ты же не интересовался их энергетическими уровнями по отдельности?
Он покачал головой:
– Нет. Зачем мне это? Ситуация становится опасной, только когда они находятся рядом друг с другом.
– Ты идиот.
Она наклонилась и достала их показатели за последние сутки, когда они находились врозь. Рейн сразу заметил резкий рост значений их индивидуальной энергии почти в одно и то же время.
Он ахнул:
– Что это значит?
– Это значит, что они решили переспать.
Его сердце ухнуло вниз, а телом завладел страх.
– Что? Как? Они даже не в одном месте находятся.
– Они – родственные души, Рейн. Им не надо находиться в одной комнате, чтобы принимать такие решения. Они реагируют друг на друга, помнишь?
Он поднялся, и по телу внезапно пробежала дрожь.
– Мы должны остановить их.
Анита закивала как сумасшедшая:
– Знаю. Собирайся. Сейчас же!
Он схватил рюкзак и отбежал от стола, но, добравшись до двери, остановился и обернулся:
– Анита, лететь не меньше восьми часов. Что, если мы не успеем вовремя?
Все краски схлынули с ее лица. Она с трудом прошептала ответ:
– Тогда это станет моей огромной ошибкой.
Глава 30
ВОТ И НАСТУПИЛ ДЕНЬ КОНЦЕРТА.
– Ты собираешься переспать с ним сегодня? – спросила Лиззи.
Она зависла над моим туалетным столиком, тщательно накладывая тушь.
– Что? Не говори глупостей. Конечно же, нет.
– Точно, собираешься. – Рут конфисковала мою плойку и уже час подвивала кончики своих красных волос. – Иначе не накрасила бы ногти на ногах.
Я посмотрела на идеально накрашенные ноготки, над которыми корпела целое утро.
– Разве не может девушка просто так сделать педикюр?
– Ты никогда так не заботилась о своих ногтях, – сказала Аманда. Она склонилась к другому зеркалу и нанесла на губы блеск. – Даже летом, разгуливая в шлепках, ты почти никогда их не красишь.
Девочки пришли ко мне, чтобы нарядиться и выпить перед выступлением несколько бокалов. Обычно я с нетерпением ждала этого момента. И время, проведенное с девчонками в сборах, было лучшей частью вечера, но не в этот раз. Нет. Сегодня они устроили допрос с пристрастием.
Я глотнула вина и уселась на кровать.
– Я правда не считаю, что ногти на ногах как-то связаны с планами переспать со своим парнем.
– Можешь и дальше так думать, – сказала Лиззи, засунув кисточку обратно в тюбик, и достала карандаш для глаз. – Но при этом ты подсознательно рассматриваешь такую возможность. И именно потому сегодня так зациклилась на своей внешности.
– Я не зациклилась на своей внешности. Просто хотела бы собраться без вас. Вы занимаете не только все отражающие поверхности, но и мои вещи.
Рут выключила плойку и бросила ее, все еще горячую, прямо в центр ковра. Я поморщилась, но ничего не сказала.
– О, расслабься, Лоусон, – сказала Рут. – Мы превратим тебя в красотку. Не волнуйся.
Я сделала еще глоток.
– Да, кстати, – я изучила свое лицо без макияжа в зеркале над головой Аманды, – я могу и сама уложить волосы и накраситься.
– Не глупи, – сказала Лиззи. – Доверься нам. Ты будешь выглядеть необыкновенно.
– Необыкновенно не означает хорошо. Иногда так говорят о чьей-то внешности, но при этом человек выглядит ужасно.
