Ной разорвал зрительный контакт.
– Хватит, Поппи. Не издевайся.
Я надулась и сделала осторожный шаг к нему. Затем обвила руками его шею и медленно поцеловала. Ной протяжно выдохнул.
– Я не издеваюсь, – прошептала я, – а хочу, чтобы ты ею воспользовался.
Ной очень медленно вывернулся из моей хватки.
– Куда подевалась моя маленькая феминистка?
Я пожала плечами. Ничто так не меняет характер, как потребление алкоголя в больших количествах. В тех социальных роликах, что показывали по телевизору, говорили правду.
Ной крепко взял меня за руку и повел по улице. И хотя внутри меня спряталась трезвая частичка, которая радовалась, что он не воспользовался моим пьяным и, стоит признать, развязным поведением, ее перекрыла огромная волна унижения из-за его отказа.
Мы шли к Ною в лучах закатного солнца. Я ковыляла. Небо выглядело еще более мрачным, и по раздающимся вдалеке раскатам грома можно было понять, что приближалась гроза. Я шла рядышком с Ноем. Обиженная. И молчала.
Мы решили срезать путь и пошли через поле, где высились дубы. Почти смеркалось, и я решила, что больше не могу идти. Без каких-либо слов я отпустила руку Ноя и уселась в высокую траву. Он осмотрелся. Я сидела, скрестив ноги и руки. И дулась.
– Что теперь не так, Поппи?
– Ничего.
– Я на это не куплюсь. – Он вздохнул и сел рядом.
Я отвернулась, все еще немного смущаясь. По краям поля стояло несколько домов, но было слишком темно, чтобы кто-то мог нас увидеть. Сквозь просветы между занавесками я заметила оранжевый свет. Возможно, домочадцы уселись за стол или проводили время как-то по-другому.
Я сегодня не ужинала. И это было ошибкой. Во рту ощущался кислый привкус пива.
– Мы просто будем сидеть здесь и молчать?
– Ты считаешь меня омерзительной.
Я говорила как испорченный ребенок. Хотя мне было все равно.
– Поппи, ты правда расстроилась из-за того, что я не хочу воспользоваться тем, что ты пьяна?
Трезвая часть меня на мгновение восторжествовала.
– Ну, когда ты так говоришь… – Я улыбнулась.
Ной придвинулся ближе, наши бедра почти соприкоснулись. Он взял меня за руку:
– Ты хоть понимаешь, как сложно тебе противостоять, Поппи Лоусон?
Ощутив его дыхание на своей щеке, я задрожала в темноте.
– Кажется, ты неплохо справляешься.
– Я стараюсь быть джентльменом. Разве непонятно?
– Но с другими девушками ты так себя не вел!
– Поппи, ты для меня не такая, как они. Вот почему я пытаюсь сопротивляться тебе. Но это очень, очень сложно. Поверь мне.
Мне так сильно хотелось поцеловать его, что стало физически больно. Я подалась вперед и быстро прижалась губами к его шее.
– Ты можешь сопротивляться, когда я делаю вот так? – спросила я, а затем наклонила голову и снова поцеловала его в шею.
Ной закрыл глаза:
– Едва ли.
– А если я сделаю так?
Я осторожно прикусила мочку его уха, и он выдохнул. Затем осыпала поцелуями его лицо, глаза и подразнивающе коснулась его губ своими. Почувствовала, как он потянулся ко мне, но переместилась на его шею.
Ной приоткрыл рот:
– Ладно. Я справляюсь. Типа того…
– А так?
Собрав всю оставшуюся хмельную уверенность, я поцеловала его в губы. Одной рукой обвила вокруг его шеи и провела по волосам, а второй скользнула под футболку.
В тот момент, когда моя рука коснулась его кожи, Ной застонал, и его решимость испарилась. Он опустил меня на спину и лег сверху, исступленно целуя. Это было потрясающе. По коже пробежала дрожь, и каждая клеточка моего тела покрылась мурашками. Я вцепилась в его футболку.
– Поппи, я тут пытаюсь поступать благородно, – не отрываясь от моих губ, произнес он.
– Мне плевать.
Так и было на самом деле.
Все разумные мысли исчезли из моей головы и сменились Ноем и его вкусом. Поэтому я не заметила, как небо над нами окрасилось в насыщенный черный цвет, а птицы смолкли. И выгнула спину, прижимаясь к его телу как можно сильнее. Затем почувствовала прикосновение к моей талии. Его руки блуждали по моей спине и забирались под платье…
Раскат грома прервал нас до того, как все зашло слишком далеко. Я закричала от страха. Мы отстранились друг от друга как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромные змеящиеся молнии прорезали небо.
– Какого черта происходит? – спросила я.
Прежде чем Ной успел ответить, тучи перестали сопротивляться. По щелчку пальца сухой воздух сменился тяжелой стеной дождя. Я моментально промокла. Капли намочили мое тонкое хлопковое платье, пропитали волосы и заполнили туфли.
Ной схватил меня за руку:
– Пойдем скорее домой.
Мы побежали, отчаянно подняв руки над головами, чтобы прикрыться от хлеставшего дождя. Капли рикошетом отскакивали от асфальта и уже образовали ручейки, которые неслись по обочинам. Я держалась возле Ноя, пока мы бежали сквозь поток. Иногда ливень становился таким плотным, что я теряла Ноя из виду. Но, когда над нами вспыхивали молнии, я видела его высокую темную фигуру.
– Мы почти на месте, – крикнул он, но его голос заглушал шум дождя.
Гроза как будто и не собиралась заканчиваться. Я никогда такого прежде не видела. Каждый раскат грома был таким ужасающе громким, что мои кости сотрясались от страха. Мне было апокалиптически страшно.
Все это происходило прямо над нашими головами, и мне казалось, что, когда молния касалась мокрой земли, ее смертельно опасная сила бежала по заливающей тротуар реке, которую мы сейчас преодолевали. Еще одна вспышка показала, что мы добрались до дома Ноя. И я расслабилась только после того, как ему удалось вставить ключ в замок, затянуть меня в коридор и захлопнуть за нами дверь.
Глава 20
ВНУТРИ БЫЛО НАМНОГО тише. Мы молча стояли и наблюдали, как гроза дробит Мидлтаун на куски. Ветер склонял деревья невероятно низко, преображая их привычные формы. По улице летал всякий мусор, а уровень воды поднимался. Лужи уже затопили тротуары. Мы слышали бульканье в сточных канавах, в которые стекали потоки дождевой воды.
Ной взял меня за руку:
– Пойдем. Нам нужно обсохнуть.
Он повел меня в квартиру. Я стояла в гостиной, и мои зубы стучали. Ной направился в ванную и вышел с двумя пушистыми белыми полотенцами.
– Держи, – кинув мне одно, сказал он. – Вытрись как можно лучше. Можем сходить в душ, чтобы согреться.
Я с благодарностью приняла полотенце и начала энергично вытираться. Мое платье полностью промокло, а когда я выкрутила подол, на пол полилась вода.
