– …Она нашла три яйца – ну, в начале, конечно, непонятно было, что это яйца. Думала, это просто камни, и все, но стала в своей повозке всюду возить их с собой. Ее муж не обращал на это внимания, и всем тоже было все равно, но очень зря. Когда муж погиб на охоте, она взошла на погребальный костер – так она любила мужа, что не хотела без него продолжать путь. Камни она взяла с собой – они были ей дороги. Но, когда костер погас, из камней, которые оказались на самом деле яйцами, вылупились невиданные твари. Видно, эти яйца выкатились из прорехи. Существа, которые из них появились, первой увидели ее – и стали считать ее матерью…
– …А потом он вроде как и говорит ей: «Ладно, красотка, я пойду с тобой, но только если ты скажешь, как выбраться из этой пещеры живым». Он, типа, понравился ей, потому что был сильным и хорошо владел мечом, и поэтому она дала ему клубок ниток, чтобы по ним он нашел обратный путь…
– …Болотные хозяева вышли из озера, где открылась прореха, ночью. Их было сразу трое – а и с одним такому маленькому селению было бы непросто справиться. Когда отец того мальчика выбежал из хижины с копьем в руках, чтобы защитить мальчика и его мать, от деревни осталась только десятая часть и повсюду горел огонь – потому что кто-то решил поджечь сено на крышах. Думали, огонь отпугнет хозяев…
– …Лесные псы были повсюду – так много, что за ними леса было не видно. Воин по имени Олег созвал дружину – так в их краях называют войско – и повел в бой. Когда они вышли за ворота, начался дождь, и в небе сверкали молнии. Они решили, что все потеряно, но потом случилось чудо – ни одна из молний, ударивших в тот день, не открыла новой прорехи. Некоторые, наоборот, пронзали лесных псов – от них оставались кучки пепла, и все. А людей молнии не трогали…
– Дело было в Красном городе, когда он еще носил другое имя…
– Ну, на сегодня хватит историй. – Мама Лита вылила остатки чая на землю рядом с костром. – Собирайтесь. Время отходить ко сну.
Перед отбоем караванщики тихо пели – очень тихо, так что их пение казалось частью мира вокруг, как плеск реки или шелест листьев. Это было пение шепотом, странное, колдовское, и Артем сидел и слушал, забыв про остывающие остатки похлебки в миске, когда Кая дернула его за рукав и взглядом показала на фургон. Неохотно он последовал за ней.
Кажется, никто особо не заметил их отсутствия – пение не смолкло, даже не дрогнуло, когда они забрались в фургон Марка и задвинули тяжелый входной полог за собой. Артем вдруг подумал, что они могут ошибаться насчет того, почему они с Каей то и дело стараются остаться наедине, и почувствовал, что краснеет. Внутри было темно, и Кая придвинулась очень близко к Артему, чтобы говорить как можно тише. В щелочку полога было видно луну, прикрытую облаком, и редкие точки звезд. Глаза Артема еще не привыкли к темноте, и он не видел Каю – только чувствовал тепло, шедшее оттуда, где она сидела. По полу он подвинул ладонь ближе к ней – совсем чуть-чуть. Все равно в темноте она не смогла бы этого увидеть.
– Ты снова говорил с ним?
– Да, – шепотом ответил Артем. – Он пришел.
– Что-то сказал?
– Ничего нового. Ну, то есть… Он сказал, что мы должны…
– «Отнести камень в Красный город». – Она тихо фыркнула. – Ты теряешь время… И подвергаешь нас опасности.
– Ничего подобного! – Его ощутимо ткнули локтем в бок; Артем охнул и заговорил тише: – Кая, это прогресс, большой прогресс по сравнению с тем, с чего все вообще начиналось. Неужели ты не понимаешь? Если дальше пойдет в том же духе, он сможет рассказать нам то, что знает.
– Если он что-то знает…
– …И, может быть, даже рассказать нам о том, что находится за прорехами…
– Не знаю, кому это вообще может быть интересно…
– А я вот не понимаю, кем надо быть, чтобы не считать это интересным, – буркнул он, неприятно задетый.
Некоторое время они молчали.
– Ладно, – наконец примирительно прошептала она. – Артем, не злись. Я не об этом хотела поговорить.
– А о чем тогда?
Его глаза постепенно привыкли к темноте, и теперь он мог разглядеть рыжую прядь и часть щеки. Кая отвернулась.
– Сегодня я слышала от Леи, что уже завтра мы будем у Красного города.
Артем кашлянул:
– И?.. У нас появился план?
Кая рассеянно постучала по деревянному полу:
– Пока нет. Я все еще думаю, что мы разберемся на месте.
– Мы же не можем просто ходить и спрашивать у всех: «Извините, где здесь ученые, которые планируют спасти мир?»
Кая тихо и нервно хмыкнула:
– Скорее всего, нет. С другой стороны… Мы еще не знаем, как там у них все работает. Лея говорила, что попасть туда можно, но они захотят узнать, кто мы, откуда и зачем приехали.
– Придумаем имена? – с робкой надеждой спросил Артем.
Смысла в этом не было, но ему всегда хотелось провернуть то, о чем он столько раз читал в книгах. Пусть и ненадолго, стать кем-то другим – заманчиво… Но, возможно, только для людей типа него самого.
– Зачем это надо, если нас и так не знают? – буркнула Кая, и на это Артему нечего было ответить.
– Не будем ничего придумывать, только запутаемся, – продолжила она, – скажем как есть. Что жили в разных местах с нашими семьями, остались вдвоем и… что кто-то из родни велел нам идти в Красный город, потому что там безопасно.
– Если мы выразим желание остаться у них, ты уверена, что нас потом выпустят?
Он не видел ее лицо, но был уверен, что Кая закатила глаза:
– Пустая трата времени, Артем. Мы понятия не имеем, кто они такие и чем занимаются… Поэтому нет смысла планировать наперед. Будем надеяться, что они хотят того же, чего и мы, и все.
«А чего хотим мы?» – подумал Артем, но промолчал.
– И еще: Тень не должен там появиться. Ему с нами нельзя. Можешь ему это сказать? – Она еще больше понизила голос, как всегда, когда говорила о Тени, и теперь Артем едва мог ее слышать.
Артем знал: она боится Тени, хотя никогда и не признается в этом. Вероятно, она была разумнее его: они оба помнили, как у них на глазах Тень растерзал человека, пусть даже и выпавшего из прорехи, с той стороны. «Если это вообще был человек, если там вообще могут быть люди, на чем и строятся все твои дурацкие теории», – пропел злорадный внутренний голосок, и Артем стиснул зубы.
– Это так не работает. Я не могу просто сказать ему что угодно, так, чтобы он…
– Тогда какой вообще смысл в том, что ты…
– Эй, голубки. – Снаружи послышался хриплый голос Марка, и край полога колыхнулся. – Я за одеялом, спать пора.
Звуки пения у костра смолкли, и ничто не нарушало тишины, кроме сонного фырканья лошадей, шагов дежурных, охраняющих лагерь, и звуков ночного леса. Как всегда перед сном, Артем и Кая сели у костра, он – с книгой, она – с блокнотом и карандашами. Никто здесь не возражал, главным было вести себя тихо, чтобы не потревожить спящих.
