– Не знаете, кто это? – спросил Ган у своей темнокожей соседки, забыв о намерении больше не спрашивать ее сегодня ни о чем.
– Вон тот? Маска? Понятия не имею. Он не из разговорчивых.
Словно почувствовав, что речь идет о нем, человек в маске отвернулся. Прорезь у рта позволяла ему есть, но, кажется, изрядно затрудняла этот процесс… Поэтому теперь он выглядел очень увлеченным отделением небольших кусочков мяса от куриной ноги у себя на тарелке.
Вдруг что-то в нем показалось Гану знакомым – то ли наклон плеч, то ли поворот головы… Но в следующий миг человек в маске повел плечами, удобнее устраиваясь на стуле, и странное ощущение пропало. В сторону Гана и его людей он больше не посмотрел ни разу. И все же Ган решил при первом же удобном случае выяснить, кто этот человек.
Сандр так и не вернулся, и по окончании завтрака гости в сопровождении стражей разбрелись кто куда. Саша с Тошей рвались скорее выйти в город, чтобы до наступления вечера успеть осмотреть как можно больше. Капитан Стерх рассказывала, что центр города освещается, но пока что недостаточно хорошо. За пределами центра Красный город по ночам погружался в темноту, как и все остальные города и поселения на свете.
Они вышли в сопровождении двух стражей – молчаливых и державшихся на почтительном расстоянии. Впрочем, как бы деликатны они ни были, Ган ощущал их присутствие кожей. Они сковывали его, мешали думать – но пока он не нашел способа избавиться от них надолго. Оставалось отвлекаться на город – тем более тут было на что посмотреть.
Этот город показался Гану не таким красивым, как Северный. Здесь тоже было немало старинных строений, древних чугунных решеток, кое-где вывороченной из земли брусчатки… Но Красному городу недоставало строгости, изящества и грусти Северного. Тот завораживал… Этот же не давал расслабиться. Северный город при всей своей красоте был мертвым, Красный – невозможно живым. Старые особняки переходили в многоэтажки, величественные, заставляющие Гана, привыкшего к невысоким домикам Агано и лесу, чувствовать себя муравьем. Красота Северного города обволакивала – красота Красного ставила на место.
Город был везде. Насколько хватало глаз, тянулись скопления домов, многоэтажек, ветвились и расходились в разные стороны улочки и переулки… Но куда больше поражало обилие людей. Еще недавно Ган думал, что все жители собрались встречать их дирижабль. Оказалось, то была лишь малая часть.
Люди были повсюду – вооруженные стражи, летуны в форме с заклепками. Нарядно одетые женщины – в длинных юбках, в которых было бы совершенно неудобно продираться через лес или спасаться бегством, в твердых корсетах, делающих их талии – это было видно даже под пальто и куртками – неестественно тонкими. Волосы женщин были убраны в высокие, сложные прически: вились локоны, закручивались венцы из прядей, выглядывали из-под шапок и платков косы всех видов и мастей. Такие прически могли себе позволить только женщины, у которых хватало на это времени. Кто-то вел с собой детей – оживленных, громких. В Агано даже маленьким детям объясняли цену тишины. Никто не стал бы вести себя так беспечно на улицах – громко болтать и смеяться.
Мужчины были аккуратно подстрижены. Многие явно уделяли бороде и усам чересчур много внимания. Ган заприметил несколько собак на поводках, нелепо крохотных, криволапых. Такие собаки явно не подошли бы ни для охоты, ни тем более для охраны, поэтому оставалось предположить, что местные держали их просто так.
Людей было настолько много, что Ган почувствовал, как сводит горло. Обычно что-то подобное он ощущал в замкнутом пространстве. Но с этим страхом он давно научился справляться – а вот паника, вызванная простором и людьми, была чем-то новеньким. На миг ему показалось, что безумием было приезжать сюда – без плана, не зная, что именно их тут ждет. У Сандра-то план точно был. И вряд ли он легко отпустит тех, кто не согласится играть по его правилам.
Или же у него действительно есть что-то такое, что убедит их подчиниться его воле.
Воле Красного города.
Но если бы кому-то удалось опередить его – всего на один шаг – узнать, что именно он готовит к приему… Тогда, возможно, этот кто-то сумел бы не просто перехитрить Сандра, но и стать обладателем его тайны.
– Князь, погляди-ка. – Тоша слегка ткнул его в бок, кивая в сторону прозрачной витрины. Огоньки фонариков и свечей переливались за разноцветными стеклами. – Что такое «чайная»? Это специально, чтобы чай пить, что ли? «Четыре жука»… А это к чему?
Ган кивнул:
– Люди платят, чтобы посидеть там. – Он намеренно проигнорировал последний Тошин вопрос, потому что понятия не имел, почему чайная называется именно так.
– А дома чай, конечно, никак не попить… – пробормотал Тоша неодобрительно.
– А мне кажется, здорово, – сказала Саша, восторженно разглядывая витрину. – Вон какие там картинки на стенах. Красивые!
– Вот такие, как ты, видно, и платят, – пробормотал Тоша. – А по мне, картинки картинками, а платить за то, чтобы просто где-то посидеть, – глупо.
Прежнего неодобрения в его голосе не было. С момента появления Саши и Инги в Агано он относился к ним обеим с нежностью. Саша не могла интересовать его как девушка, это точно. Тоше нравились светловолосые и высокие девушки, ни одна из которых, увы, пока не заинтересовалась им в ответ.
Ган не мог объяснить его отношения к сестрам, пока не вспомнил, что когда-то у Тоши были две младшие сестры. Обе они, как и все остальные жители Тошиной деревни, погибли, когда на них напали. Не нечисть – другие люди. Ган узнал об этом, когда нашел чудом уцелевшего Тошу в лесу.
– Смотрите, там Артем! – Саша рванулась в сторону чайной, но Ган поймал ее за локоть.
– Хватит на сегодня. Нам всем нужно отдохнуть с дороги.
За угловым столом и впрямь сидел Артем – один, явно погруженный в размышления.
– Ладно. – Саша согласилась подозрительно легко, и Ган подумал: уж не решила ли, что он ревнует?
Они вернулись в Красный замок. Остаток дня прошел суетливо и бестолково, и у Гана толком не было времени все обдумать. Когда на улице стемнело, на площади зажглись газовые фонари. Это выглядело действительно красиво, хотя света давало не так много.
Они разошлись по комнатам, и Ган уже собирался ложиться, когда в дверь тихонько постучали. Он был уверен, что увидит на пороге Сашу, но там стояла Мила – та самая коротковолосая женщина, с которой он говорил утром.
– Принесла вам покрывало, – сказала она, и он посторонился.
– Положите туда. – Он прикрыл дверь. – Ну что?
Ган так устал, что почти забыл про Милу, и не ожидал, что она вернется в тот же день, но теперь ощутил волнение – такое сильное, как будто ждал все это время.
Женщина выглядела смущенной.
– Пока ничего, – прошептала она, застилая его постель покрывалом. – Она спала в комнате господина Артема, и мне ничего не удалось выяснить. Но я буду пытаться еще.
