– Правильно делаешь, девочка, – пробурчала Мальва, выдавая ей еженедельную зарплату. – Ты поумнее паренька, как я погляжу. Барская любовь никого еще ни к чему хорошему не приводила.
Привести Марту в гости Кая боялась – слишком много людей Сандра жили по соседству. Видимо, по той же причине Марта не звала ее к себе. Их прибежищем оставались «Четыре жука» – они бывали там еще пару раз, да пустынные вечерние скверы.
– Н-ничего. – Марта стучала зубами от холода. – П-п-пусть привыкнут к тому, что м-мы друзья. С-скоро перестанут обращать на нас внимание.
И вправду, скоро люди перестали глазеть им вслед – рыжая коса Каи под зеленой шапкой и светлая голова Марты под серым платком примелькались рядом, и это было хорошо.
Они пересекались и в лаборатории. Чтобы осуществить план, который девушки долго, урывками и недомолвками, придумывали, Кае нужно было стать здесь своей.
К счастью, это оказалось нетрудно. Артем каждый раз тихо сиял, когда она заявляла, что собирается заскочить к нему после работы. Все здесь и раньше были уверены в том, что она – девушка Артема, ведь они пришли в Красный город вместе и поселились под одной крышей. Каю это бесило, но для осуществления плана могло пригодиться, поэтому теперь в ответ на намеки или шуточки она не одаривала собеседника ледяным взглядом, а криво улыбалась. Любой хорошо знающий Каю понял бы, что эта улыбка куда больше похожа на гримасу боли, но на обитателей лаборатории она действовала, как задумано. Они, кажется, в целом разбирались в людях куда хуже, чем в магнитах, катушках или редких растениях. Кая даже стала приносить Артему еду, как это делали некоторые из девушек или жен других мужчин, работающих в лаборатории. Их пропускали беспрепятственно…
– П-пропуска, – лихорадочно шептала ей Марта в сквере. – У каждого, кто работает в лаборатории, есть пропуска. Это т-такие карточки. Их берут у с-стражей на входе. К-когда уходят, отдают обратно. У Артема есть такой. У м-меня тоже. И у всех…
– У меня нет, – шепнула Кая.
– Именно. – Марта энергично кивнула. – Т-ты можешь заходить без пропуска, к-как и несколько других д-друзей тех, к-кто у нас работает… В-вас просто запоминают – и в-вы всегда быстро выходите обратно.
– Но ночью…
– Именно н-ночью. – Марта как будто раздражалась из-за того, что Кая не всегда за ней поспевает. – Ночью в лаборатории н-никого нет. Т-только стражи – но они за воротами, с-снаружи. Если остаться в л-лаборатории на ночь, получится в-все спокойно осмотреть. А ут-тром смешаться с н-ними и выскольз… в-выскользнуть н-н-незаметно. Ес-сли н-ничего не уз-знаем, чт-т-то ж-же… Н-но, если д-да, м-мы смож-жем р-р-рассказать г-гостям, с-сможем…
Кая уже привыкла к тому, что Марта, когда волновалась, начинала заикаться сильнее.
– Я н-не могла бы провернуть это сама – п-попытаюсь остаться на н-ночь, и мой пропуск сразу бросится им в глаза, п-понимаешь? У м-меня есть д-дубликаты п-почти всех к-ключей. Ч-часть б-благодаря б-бабушке… П-п-после н-нее осталась с-связка. Они ее з-забрали, н-но, прежде чем отд-д-дать ключи, я успел-ла с-снять с-слепки м-м-мылом… П-п-потом сделала к-копии у одного м-мастера. Р-раньше они б-были б-бесполезны… Н-но теперь все может получиться – б-благодаря тебе.
Но, сколько они ни мучились, как ни обговаривали свой план, им не удавалось придумать, как именно обеим остаться на ночь в лаборатории… А последний дирижабль мог прилететь в Красный город в любую минуту.
– Если мы что-то в-выясним до этого, – щеки Марты румянились от волнения и холода, – сможем рассказать об этом г-гостям… Я н-не верю, что он их из б-благих на-намерений собирает… Если он п-планирует что-то ужасное… Через них мы можем предупредить об этом – и н-никто даже не узнает, что это сделали м-мы. – Мартины глаза сверкали, как два уголька в костре, и впервые за время знакомства она показалась Кае очень красивой. Она была похожа на мстительную валькирию с картинки – не хватало меча и щита. – Они р-расскажут об этом с-своим… И планам С-сандра…
– Если гостям можно доверять, – буркнула Кая. – Многие из них кажутся абсолютно чокнутыми. – Она осеклась, вспомнив об Андрее.
Многие из гостей действительно вели себя странно. Их не всегда успевали остановить, несмотря на то что по правилам они не ходили по городу без стражей-сопровождающих. Темнокожая женщина попыталась напасть на паровой автомобиль и разбила стекло дубинкой. Старуха в бусах устроила жертвоприношение на главной площади – прежде, чем стражи вежливо попросили ее уйти, вскрыла пару купленных на торговой площади кур и предлагала всем желающим погадать на птичьих внутренностях. Мужчина в короне из оленьих рогов затеял драку с местными.
Но больше всего Каю тревожил человек в разноцветной маске. С виду он не делал ничего странного. Правда, он ни в какую не соглашался снимать маску – говорили, что в знак уважения показал лицо только Сандру, и то один на один. Кроме того, он был, казалось, повсюду. Обошел весь центр в сопровождении приставленных к нему стражей, со всеми заводил разговоры и, по словам Марты, «в-вынюхивал т-тут и там». Хотя его, судя по всему, интересовало то же самое, что и их с Мартой, он раздражал Каю. Каждый раз, когда она попадалась ему на глаза, человек в маске пытался завести с ней разговор и предложить встретиться вдвоем, без вездесущих стражей.
– Н-ну и н-наглость, – сказала Марта, услышав об этом, и вздохнула с ноткой, как показалось Кае, зависти, – приставать к нашим д-д-девчонкам.
Она сказала «нашим», но Кая не стала ее поправлять. Да, Марта ненавидела Сандра и искренне мечтала раскрыть его коварные замыслы и избавить от него Красный город… Но в ее словах и глазах не было настоящей ненависти ни к Красному городу, ни к его жителям. Это место было ее домом. О себе Кая сказать такого не могла. Кажется, у нее больше вообще не было дома – никакого. Прежде она об этом не задумывалась. Она дорожила Зеленым, но лишь потому, что там жил дедушка. Теперь дедушки не было – вместе с ним и чувства дома.
Кая вспоминала маленький желтый домик с камином, сложенным из речных камней. Возможно, он мог стать ее домом – но об этом она запрещала себе думать. Недавно она долго искала самый первый набросок Гана, чтобы показать Марте. Она почти решилась рассказать ей о нем… Но не сумела найти тот набросок. Это неожиданно сильно ранило ее – он был самым точным из множества портретов Гана, которые она не могла перестать рисовать.
– Ничего не п-поделаешь, – вздохнула Марта, когда они в очередной раз встретились в чайной. Как по заказу, этим утром там никого не было – даже старик ушел куда-то за стойку. – Т-тебе придется пойти одной.
– Одной? – Кая запнулась. Она подозревала, что рано или поздно им обеим придется смириться с тем, что других вариантов нет, но упорно гнала от себя эти мысли.
– Н-ну да. Сегодня вечером д-дежурит тетка Ш-ш-шиповника. Я ее знаю. Она оч-чень рассеянная и хорошо ко мне относится. Т-ты зайдешь, чтобы з-занести Артему еду, как обычно…
– Сегодня вечером? – тупо повторила Кая.
– Н-ну да, сегодня. А что, у тебя к-какие-то планы?
