– Молю Благую! – выкрикнул он, совершив знак Веры, заканчивая тем официальную часть, должную подчеркнуть его верность новой религии: – Сделать их смерть лёгкой! Ну, чего встали?! – Перенёс он взгляд на своё воинство, немногочисленное, по сравнению с катившейся мимо них толпой:
– Вперёд упыри! Задачу вы знаете! Вперёд, если хотите оплату получить!
Последнее – напоминание об оплате, было тем единственным, что держало в подчинении разношёрстный, и большей частью, криминальный сброд, собранный им из различных притонов и тёмных подвалов.
– И что с того, что это отбросы? – Успокаивал сам себя Орил, любуясь столбиками монет, сэкономленных им таким наймом.
– Зато дёшево. А спросят насчёт средств, – его палец с сожалением коснулся бока одного из столбиков: – Так я же верну. Излишки. Потом. Обязательно.
Положа руку на сердце стоит заметить, что работа, предстоящая его воинству, не требовала ни воинского опыта, ни доблести. Хорошо представляя себе противника, Орил не спешил нанимать профессионалов.
К чему лишние траты?
Всё, что от его бойцов требовалось, так это бить копьями безмозглых кукол, которые, в своей тесноте, и рук то не смогут поднять для защиты. Плыви себе на платформе, да орудуй длинным палкой, зарабатывая себе деньги, а нанимателю – славу.
– Вперёд! – Подавая пример остальным, его платформа двинулась к толпе, немедленно ощетинившись вспышками жезлов хавасов, средь которых особенно ярко сверкал жезл Пламенеющего.
Секунда – и остальные платформы, с которых немедленно раздался слитный рёв множества соскучившихся по резне глоток, двинулись вперёд, нетерпеливо шаря вокруг своими копьями.
Первый десяток минут всё шло в точном соответствии с планом Орила. Шедшие широким фронтом платформы, словно гигантская коса, брали богатый урожай. За ними, углубившимися в толпу, тянулся широкий кровавый след, месиво из тел, сглаживавшее собой нервную поверхность морского дна.
Некоторые из платформ, прежде шедшие в полутора метрах от голов кукол, сейчас просели вниз и плыли уже самую малость выше голов безответных жертв. О том, что вынудило их так снизиться, Орил предпочитал не думать.
Ему было достаточно увиденного мельком.
То были женские тела, массово переправляемые на платформы.
Их выдёргивали из плотной толпы, как морковки из грядки, предварительно проредив толпу вокруг очередной красотки, привлекшей внимание его наёмников. Само действо, случавшееся едва соблазнительная кукла оказывалась наверху, к счастью было сокрыто от него плотным строем орудовавших копьями людей, но то один, то другой отступал вглубь строя, а лица занявших их место были столь довольны, что сомнений, в том, чем они занимались, у бывшего жреца не возникало.
– Что же, – его луч, удачно направленный на толпу, сжёг сразу десяток кукол: – Слава Звезде! Всё идёт по плану! Эти ничтожества, я говорю о Слугах, дерзнувших бросить нам вызов, столь глупы, что ещё час и мы очистим Ориллу от их толп! Во славу Хавасов, разумеется! – Всё это он говорил только для записи, уподобившись расчётливому хозяину, делающему запасы на чёрный день.
Взмах руки и ещё одна, идеально прямая просека в слитной массе тел.
Дёрнув головой – от непривычной работы лицо Пламенеющего начал заливать пот – Жезл с каждой минутой становился всё тяжелее и тяжелее, Орилл уже хотел было произнести очередную сентенцию, сравнивая прямую просеку с единственно верным Учением своих новых господ, как его рука, непривычная к подобной работе, вздрогнула, и луч, выбрасываемый жезлом, прочертил по массе людей не идеальную прямую, а неровный, нервный зигзаг, своим ломанным телом ставший непреодолимой препоной на пути заготовленной речи.
Но Орил не зря много лет был жрецом.
Мгновенно среагировав, он опустил голову и, сокрушённым тоном произнёс, в душе радуясь произошедшему:
– Как же я несовершенен! Куда мне до моих господ, великих Хавасов! Но я всего лишь человек, тогда как они…
Завершить полную покаяния фразу ему не дали куклы. По их толпе пробежала короткая дрожь, они замерли, а мигом спустя над их головами взметнулся лес рук, немедленно принявшихся шарить в пустоте.
Их первой добычей стали перегруженные добычей платформы насильников. Схваченные сразу множеством рук, они качнулись, и наёмники, продолжавшие работать копьями, посыпались вниз. Их конец был быстр – крики, разрываемых на части людей смолкли практически мгновенно, но тишина была не долгой. Ответный вопль, его испустили сгрудившиеся в центре бойцы Орилла, был полон злобы и отчаяния. Так мог кричать хищник, стая хищников, прижатая к стене жаждущим расплаты охотником. Напрасно уцелевшие при первой атаке люди сбрасывали с платформ тела своих жертв. Отчаянно работая копьями, они сбивали схватившие их платформы руки, но всё было зря.
Куклы не спешили выпускать свою добычу.
Повисая на краях платформ, карабкаясь по только что убитым сородичам, они медленно, но верно выплёскивали волны тел, неумолимо заливавшие светлые островки с сгрудившимися по центру людьми.
– Вверх! Максимально! – заорал Орил, стоило только отхлынуть панической волне, накрывшей его с головой: – Отходим!
Луч, выбрасываемый его жезлом, чертил по слитной в одно целое толпе, замысловатые узоры, но сейчас Пламенеющему было не до верности догм Учения.
– Мы вне опасности, Пламенеющий, – один из хавасов, как и все облитый защитным полем с головы до ног и оттого совершенно обезличенный, положил руку ему на плечо: – Высота достаточна, слышишь? – С нажимом в голосе и совсем непочтительно встряхнув своего командира, произнёс он, кивнув вниз.
– Эээ…Точно? – Опасливо покосившись вниз, Орил с трудом сдержал вздох облегчения – между его платформой и лесом шарящих в воздухе рук было не менее двух шагов.
– Спасибо, славный воин, – стряхнув его руку с плеча, жрец вновь принял надменный вид: – Нам следует…
Кукла, выброшенная силой рук сородичей из плотной толпы, взлетела над их платформой. На миг она замерла в воздухе, отчего спина жреца мигом взмокла – ему, только-только отошедшему от панической атаки, привиделось, что та умеет летать.
И не только она!
Ниже неё, но уже полностью отделившись от толпы, взмывали вверх ещё штук пять кукол.
– Сбить! Унич…кха! – Его визг сорвался на кашель, но своё дело он сделал. Вырванные криком из оцепенения хавасы вскинули вверх оружие и первый летун растворился в сверкании вспышек выстрелов.
Выстрелы следовали один за одним, слепя глаза жреца. Когда же он проморгался и сильно щурясь обвёл взглядом поле боя, то ему пришлось приложить немало усилий чтобы сдержать тяжёлый вздох. Нанятых им бойцов больше не существовало. Платформы, впрочем, остались на прежних местах. Заполненные и облепленные куклами, они медленно плыли над головами толпы, влекомые к своей цели усилиями множества рук.
