– Рута, что ты несешь? Какой онанизм, ему восемь лет!
– Не знаю. – Девушка стала быстро одеваться. Она все еще не могла прийти в себя. – Но я еще не сошла с ума и видела это. Ты что, не веришь мне?
– Ну почему же. – Ярик пожал плечами.
– Тьфу, – брезгливо сплюнула Рута. Она еще раз взглянула на заросли, словно проверяя – не померещилось ли? – и сказала: – Ярик, мне не нравится это семейка. Мне кажется, нужно отсюда уезжать.
Юноша фыркнул.
– От тебя только и слышишь – «не нравится», «они подозрительны», «не хочу»… Вспомни еще сказку про свою пряничную избушку… Иди лучше ко мне.
Рута решительно покачала головой:
– Нет уж, извини. Я не могу заниматься любовью, когда на меня смотрят из-за кустов и дергают свой член. Пошли отсюда.
Ярик вздохнул и стал натягивать джинсы.
Митрич перевернул страницу. Наручники с него сняли только вчера, и он чувствовал огромное облегчение. Книга, которую ему принесла Дина, была неинтересной – какая-то слезливая мелодрама о неразделенной любви нищего художника к дочке политика. Он отложил книгу и приподнялся на кровати, про себя отметив, что голова при этом движении у него уже не кружится, как это было раньше.
Сегодня утром к нему приходил Ярик и вкратце рассказал обо всем, что с ними приключилось. Смерть Ласки, девушки, которую они подобрали на дороге, вогнала Митрича в ступор, и несколько часов он лежал молча, уставившись в замысловатую трещинку на потолке. Неужели это правда? И он убил еще одного человека?
Зашла Дина, спросила, не нужно ли чего. Митрич криво улыбнулся и отрицательно покачал головой. Он не мог понять почему, но эта странная женщина внушала ему какой-то неосознанный страх. Она ухаживала за ним, ставила капельницы, постоянно меняла повязки, кормила с ложки… Но его не покидала мысль, что в этом участии проскальзывало что-то ненастоящее, фальшивое… Глядя на ее суету вокруг себя, Митричу приходила на ум ассоциация со свиньей, которую откармливают, чтобы через какое-то время зарезать.
Однако он не мог не согласиться с тем, что этот необычный отвар, которым регулярно поила его Дина, обладал поистине чудодейственными свойствами – жуткая ломка все реже давала о себе знать, а сегодня прекратилась вовсе. Это было более чем странно, учитывая «трудовой» стаж Митрича. Странно, но еще более странным было то (и он с удивлением отметил это для себя), что его больше не тянет вколоться. Ему просто не верилось, что такое возможно, но сей непреложный факт был правдой. Внутренний голос неоднократно напоминал ему, что, возможно, странное зелье вполне может оказаться некой разновидностью наркоты, но Митрич не очень-то в это верил. Он захотел есть. Еще один признак успешного выздоровления, и он немного приободрился.
Солнце стояло в зените, когда Ярик с Рутой вернулись домой. Девушка подошла к умывальнику сполоснуть лицо, Ярик вошел внутрь.
– Дина! – крикнул он, поднявшись по ступенькам в дом. Его взгляд упал на карабин, который как ни в чем не бывало висел на стуле, и он покрылся потом: как он мог забыть об этом?
Он взял карабин и еще раз позвал Дину.
– Я сейчас, – отозвалась она, выглядывая со второго этажа. – Матери нездоровится, – добавила она озабоченно.
Ярик завернул карабин в старые тряпки и отнес его в гараж. После этого пристегнул ключи от гаража к брелоку на ремне и только после этого окончательно успокоился. Не бог весть какое место для хранения оружия, но это лучше, чем ничего.
Он поднялся к Митричу.
– Ну, как самочувствие? – спросил он, усаживаясь у него в ногах. Митрич молча смотрел на него. – Что, язык проглотил? Это не похоже на моего брата.
Митрич вытянул руки вперед:
– Что, было все так серьезно? Я имею в виду «браслеты».
Голос его был слабый и хриплый, но Ярик с радостью увидел, что взгляд у его брата вполне здравомыслящего человека. Он осмотрел его запястья. Во время ломки Митрич был все время прикован к кровати, он извивался и дергался, как червяк на сковородке, сдирая в клочья кожу и мясо с кистей, отчего руки у него несколько дней были покрыты незаживающими струпьями.
– Да уж серьезней некуда, можешь мне поверить, – сказал Ярик. – Ты наворотил кучу дров, но благодаря Дине идешь на поправку. Как твой бок?
– Чешется, – пожаловался Митрич.
– Значит, заживает, – кивнул Ярик. – Потерпи еще немного, и скоро будешь гонять в футбол.
Митрич облизнул губы.
– Послушай, Ярик… Что мы будем делать дальше?
– Пока рано об этом думать. Выздоравливай. И вообще. – Ярик встал. – Пока мы здесь в безопасности. Нужно благодарить Бога за то, что мы наткнулись на этот охотничий домик. Ментам не так-то просто будет сюда добраться.
– Ты думаешь? – негромко спросил Митрич. Он потрогал бороду, отросшую за дни пребывания здесь. – Это всего лишь вопрос времени, Ярик. Кроме того…
– Кроме того, что? – голос Ярика стал жестче.
– Не забывай о Хохе. Он наверняка уже знает, что мы свинтили. А Хоха куда хлеще всей армии легавых. Извини, если я испортил тебе настроение.
Тут Ярик не выдержал:
– Нет уж, Митрич. Не вешай на меня свои проблемы. Это твоя личная головная боль и не втягивай меня в свои дела с Хохой. Все, хватит. Я могу только обещать тебе одно – пока ты не встанешь на ноги, я не отойду от тебя. Но потом нам придется разбежаться. Наши физиономии висят в каждой занюханной ментовке, и бегать всем вместе нам нельзя, – чтобы как-то смягчить ситуацию, сказал Ярик.
– Спасибо и на этом, брат, – с плохо скрываемым сарказмом сказал Митрич.
Но Ярик уже вышел прочь. На лестнице он столкнулся с Диной.
– Олег дома? – спросил он.
– Нет, – ответила удивленно Дина. – Ты же знаешь, он в это время по лесу гоняет.
«Шары он в штанах гоняет», – подумал Ярик. Он уже собирался рассказать ей о выходке мальчика, но что-то остановило его. Взглянув на женщину внимательней, он передумал. Дина словно высыхала на глазах, рот втянулся, морщины стали еще глубже. Только взгляд черных глаз был энергичен и полон скрытых сил. Ярику стало жалко эту рано состарившуюся женщину.
«А ну его к черту!» – решил он и не стал ничего говорить.
– Ярик, я хотела вас спросить, – начала Дина и замялась.
– Ну?
– Моей матери стало намного хуже. У нас заканчиваются лекарства.
– Понятно, можешь не продолжать. Тебе нужно в город?
Она торопливо кивнула, потупив взор.
Ярик задумался. Можно ли доверять этой женщине? О том, чтобы с ней поехал кто-либо из них, не может быть и речи.
Он вспомнил, как она вытащила его из болота, как перевязывала руку, ухаживала за Митричем… Женщина с мольбой смотрела на Ярика, и он почувствовал себя подлецом.
