– Почему в Канаде? – поинтересовалась я.
– О, мой муж был всемирно известным физиком из Квебека, – сказала она с гордостью в голосе. – Мы всегда хотели проехаться на этом поезде. – Она потерла руки, а затем положила их на стол, по сторонам от тарелки, бриллианты гулко ударились о его поверхность. – Но этому не суждено было сбыться, я потеряла его.
Внезапно меня пробрала дрожь, тишину заполнял только звук вилок о фарфор. Алексей легонько подтолкнул ее плечом, а она потерла его руку и глубоко вздохнула.
– Мне шестьдесят семь, – сказала она. – В Украине я была бы уже вынуждена уйти на пенсию, а вот в Нью-Йорке никто не заставляет. Я преподаю в начальной школе, и дети радостно бегут на мои уроки из автобуса по утрам. Они прибегают, обнимают меня и говорят, что любят. Чего еще желать? Я делаю это не ради денег. Я делаю это, чтобы быть нужной.
За ужином я успела самую малость влюбиться в Алексея. Это был взрослый мужчина, редкий спутник среди всех этих пар на пенсии, сопровождавший мать, чтобы ей не было одиноко в путешествии, в которое она должна была отправиться с его отцом.
После пудинга на десерт мы разошлись по разным сторонам, Алексей и Татьяна – в панорамный вагон, а Джем и я – в заднюю часть поезда, чтобы рассмотреть озера Онтарио со всех сторон.
– Я собирался сказать тебе, – сказал Джем, – что встретил одного чудака на «Скине»
[26], пока ты читала.
– Когда?
– Когда мы проехали мимо деревни МакБрайд. Он сидел в вагоне-гостиной с ногами на кресле, и я подумал, что он едет один, но, как выяснилось, он ехал со своей женой, которая сидела в другом вагоне.
– Что не так с этими пенсионерами и разделением личного пространства?
– Так вот. Он подслушал, как ты взъелась на меня за то, что я попросил Джилл принести еще порцию пудинга, и сказал мне, что его жена тщательно контролирует то, что он ест. По его словам, он ждет, пока она уснет, а потом вылезает из постели, идет в Макдоналдс и покупает картошку фри, которую ест в машине перед тем, как вернуться обратно.
– Это смешно.
– Я знаю.
– Подожди-ка, это тот парень в бейсболке и с шариковой ручкой, торчащей из верхнего кармана?
– Да, тот, в желтой куртке.
– У нас с ним тоже было странный диалог, только в дверном проеме. Он сказал мне, что нужно быть психически готовым к выходу на пенсию, но выходить на нее, только когда ипотека и кредит за автомобиль выплачены, а дети живут отдельно. А та крошечная дама в вязаном кардигане – его жена? Они едва перекинулись друг с другом парой слов за всю поездку. Я-то думала, что она едет одна.
– Думаешь, мы станем такими же через тридцать лет?
– Вряд ли я хотела бы за тебя замуж, если бы думала, что ты станешь таким.
Джем явно испытывал облегчение.
– В любом случае хорошо, что мы отправились в это путешествие сейчас, пока мы все еще можем находиться в одном вагоне.
Шатенка с модным каре и в черных очках, как у Дамы Эдны Эвередж
[27] зашла в купе с журналом National Geographic под мышкой и разместилась на диване напротив Джема, который сразу же решил с ней заговорить. Карен оказалась бывшим железнодорожным работником, а в настоящее время занимала должность профессора в Манитобском университете. Она присоединилась к нам накануне вечером в Виннипеге.
– Куда вы направляетесь? – спросил Джем, предлагая ей угоститься чипсами.
– О, спасибо, – ответила Карен, отсыпав горстку на колени. – Знаете, что хорошо сочетается с чипсами? Вино. Давайте его купим.
Мне сразу же понравилась Карен.
– Я еду в Ниццу.
– В Ниццу? В ту…
– Что на юге Франции? Да, в эту самую Ниццу. Я не люблю самолеты. У меня клаустрофобия. Тревожность. Агрессия. В поездах максимум дискомфорта можно испытать, когда они пересцепляются или происходят неожиданные толчки, но это мне совсем не мешает… Толчки в самолете мне нравятся значительно меньше.
– Мне тоже, – сказал Джем. – Я очень боюсь летать.
– Сейчас я в меньшинстве, но люди действительно активно пользовались поездами до отмены регулирования деятельности авиалиний в 1978 году, когда авиаперелеты разительно подешевели, и все отказались от поездов. Все, кроме меня. Я еду на поезде в Торонто, а потом на Maple Leaf доберусь до Нью-Йорка. Из Нью-Йорка я поплыву на Queen Mary 2 в Саутгемптон, затем на поезде в Лондон, затем на «Евростар» в Париж и снова на поезде из Парижа в Ниццу. Моя дочь выходит замуж в середине октября, и я пообещала мужу и дочерям, что увижу их у алтаря.
Карен сразу стала моим кумиром.
– Я евангелист железных дорог, – продолжила она, доедая чипсы Джема. – Для меня само путешествие – это и есть цель. В мой пятидесятый день рождения я поклялась никогда больше не летать, и с тех пор я не покидаю сушу. Все члены моей семьи были железнодорожниками: мой дед приехал из Ирландии работать на поездах, а отец был инженером-строителем, который нашел и мне работу на борту. На железных дорогах всегда были хорошо организованы профсоюзы, так что это была гарантированная и хорошо оплачиваемая работа, которая также считалась престижной. По Канадской национальной и Канадской тихоокеанской дорогам теперь ходят только грузовые поезда, а VIA Rail начали заниматься пассажирскими перевозками. Хорошо, что вы выбрали этот поезд, пока такой выбор еще есть.
– Почему?
– Этот маршрут находится под серьезной угрозой. Ни один канадец не воспользуется им, потому что он курсирует только каждые два-три дня, и невозможно планировать кратковременные поездки при таком раскладе. Я встречаю только таких молодых людей, как вы, которые копят деньги и хотят путешествовать, или тех, кто уже на пенсии. Поезда слишком дороги для большинства канадцев, которые хотели бы посетить Скалистые горы и национальные парки.
– Я думала, что это особый поезд, раз уж он изображен на десятидолларовой банкноте, – сказала я.
– О, когда-то это был особый поезд. Местные рыбаки снабжали его рыбой на ужин. Вагон-ресторан был особенно прекрасен, и чай подавали в серебряных чайниках, а тосты – на серебряных подставках, с заранее отрезанной корочкой. И технически, если охотник или путешественник выходит из леса и поднимает руку, чтобы попасть на этот поезд, тот должен остановиться.
– Э-э-э, что? Даже сейчас?
– Да, правда. Он должен останавливаться. Из-за этого могут быть задержки в пути. Грузовые поезда всегда имеют приоритет перед пассажирскими поездами, так как перевозки на них стоят гораздо больше и потери от простоя тоже больше. В любом случае вам, наверное, не очень-то охота разговаривать с такой старухой, как я. У вас, ребята, вероятно, есть дела получше.
