…когда они наконец выбрались из люка, комиссар обнаружил, что Папа Эймс вполне пришел в себя. Кабатчик натужно сипел, пытаясь одновременно выплюнуть кляп, порвать ремень, которым связали руки, и подкатиться к двери. Бреннон остановился над ним, достал бумажник и бросил под нос Эймсу банкноту в полсотни. Папа перестал извиваться и заинтересованно скосил глаза на деньги.
— Охраняй его, как зеницу ока, — велел комиссар. — Тут на неделю. Потеряешь этого типа — попрощаешься с зеницей, усек?
Эймс так истово закивал, что чуть не подавился кляпом.
— Идем, — сказал ведьме Бреннон. — Мы тут закончили.
Глава 9
Комиссар вернулся в департамент к четырем — после ванны, обеда и смены всей одежды, от белья до шляпы. Даже пес, когда они прибыли в дом86, поднял морду, громко, выразительно принюхался и насмешливо фыркнул. Лонгсдейл ничего не заметил, зарывшись в карты по уши.
«Могло быть и хуже», — Бреннон ожидал обнаружить на месте кабака дымящиеся руины, но ведьма проявила себя весьма скромно — ограничилась физическими увечьями.
«Твоих рук дело?» — строго спросил ее Натан, наблюдая за жертвами побоища.
«По большей части», — уклончиво ответила Джен, и он не был уверен, что она так уж преувеличила. По дороге к дому Лонгсдейла они обменялись кое–какими соображениями, но ничего нового Бреннону пока в голову не пришло. Ведьма сказала, что разум Эндрю Полтора кулака разрушен грубым влиянием. Образы, извлеченные из его памяти, были слишком смутными: загадочный обладатель «гласа» выглядел как худая тонкая фигура с темным пятном вместо лица и маленькими руками, затянутыми в бледно–серые перчатки. Но опознавать его по такой примете было бессмысленно — даже у комиссара в шкафу лежала пара дешевых серых перчаток.
Галлахер караулил начальство у кабинета. Бреннон кивком велел ему войти следом. Детектив на ходу вытряхнул из папки увесистую стопку бумаги — протоколы допроса больничного персонала.
— Ну, что там?
— Тухло, сэр. Никто ничего не видел, но при этом глаза прикрыть ни–ни, всю ночь не смыкали.
— Поднажми на них. Они не могут быть все слепыми.
Галлахер самодовольно пригладил усы.
— Вот потому, сэр, я решил допросить пациентов. Среди них мне попалась весьма бодрая старушка, миссис Рослин. У нее бессонница и сломанная лодыжка. Так что, как вы понимаете, уснуть ей трудновато. Вот она–то и видела парочку очень поздних посетителей в ту самую ночь.
— Да неужто? — недоверчиво спросил Бреннон. — А с головой у нее как? Может, она регулярно видит эльфов и фей?
«А уж чего я‑то видел…» — тут же подумалось ему.
— Здравомыслящая бабулька, хоть и глуховатая, — пожал плечами Галлахер. — Я проверил у родичей — на старческое слабоумие она не жалуется. Так вот, с ее койки видна дверь в палату, где держат тяжелых больных. Старушка клянется мамой, что ночью к ним входили аж двое — при чем вторым был высокий худощавый джентльмен, темноволосый, с тростью, с виду вполне человекоподобный, а вот первого она описала… гхм… цитирую, — детектив развернул лист с показаниями миссис Рослин: — «Такая фигура, невысокая, тонкая, туманная как бы. Такая тень, как бы обволакивающая голову».
— Как бы тень, — тяжело сказал комиссар, сверля подчиненного взглядом.
— Бабулька близорука, — хмыкнул Галлахер, — а от бессонницы глаза воспаляются. Так что ничего удивительного, что лиц она не рассмотрела.
— Перчаток тоже…
— Сэр?
— Во сколько это было?
— Она не знает. У миссис Рослин нет часов, и она вообще не следит за временем. Но персонал уже закончил все процедуры, и пациенты спали. Как вы думаете, сэр, этот первый, низкий и тощий, мог ввести бандитам отраву?
— Ну, судя по словам миссис Рослин, никто ему не мешал.
— Странно, что за одну ночь мимо дежурных санитаров прошли аж двое, а никто и не чухнулся.
— Чего тут странного? Вспомни, с кем мы имеем дело. Ты неплохо потрудился. Дуй обратно в больницу и дожми персонал показаниями старушки. Кто–то же должен был увидеть хоть одно лицо, черт побери!
— Есть, сэр. Бирн все еще у Шиханов. И миссис ван Аллен, — кашлянул Галлахер, — все еще просит вас зайти.
— Угу, — пробурчал комиссар. Детектив понятливо испарился. Натан придвинул к себе оставленную папку и задумался над показаниями старушки Рослин. Что–то тут не складывалось. Если эта тварь в перчатках способна прокрутить человеческий разум, как фарш в мясорубке, то почему она не захватила контроль над всеми, кто ворвался в комнату к Пег? Как Полтора кулака смог сам вырваться? Почему, если уж тварь знает заклятие смертельного сна — почему она не использует другие? Неужели открыть чарами цепи на воротах труднее, чем уморить трех человек? Почему, в конце концов, она сдирает с жертв по кусочку кожи, хотя, казалось бы, проще и логичней использовать по максимуму один труп?
Что это вообще за пакость, если оно и не колдун, и не человек?!
Бреннон встряхнул головой. Он не мог сейчас в этом разобраться и решил заглянуть к миссис ван Аллен, чтобы отвлечься. Ну и — что уж там! — съесть кусочек–другой какого–нибудь пирога. Дежурные с утра объедались ореховым, и Натан чуть не подавился слюной от одного аромата.
За прилавком хозяйничала Марион, старшая дочь вдовы. Она приветливо улыбнулась комиссару, но они не успели даже поздороваться: из кладовки навстречу Бреннону выскочил Виктор ван Аллен — без сюртука, всклокоченный и пропитанный запахом чая.
— О Господи! — вскричал молодой человек. — Она цела?! Мы услышали сегодня утром, мама узнала случайно… мисс Шеридан… — он запнулся. — Она не пострадала?
— Нет, — Бреннон окинул юного ван Аллена цепким взглядом. Экий напор! — Мисс Шеридан отделалась испугом и слезами.
— Слава Богу, — выдохнул Виктор. — Я не могу забыть… я все еще помню… — он оглянулся на сестру и понизил голос. — Ведь та, другая, была так похожа…
— Я был бы признателен, если бы вы меньше об этом упоминали, — сухо сказал комиссар. — Ваша матушка хотела меня видеть?
— Да, она в кабинете. Я провожу вас, сэр.
Когда они уже поднялись достаточно высоко, чтобы Марион их не слышала, Натан сжал плечо Виктора и процедил:
— Помалкивай, пока я тебя не спрошу, потому что падаль, которая напала на тебя, имеет привычку убивать свидетелей.
Ван Аллен вздрогнул и остановился.
— То и мама, и сестры, и младшие… — его глаза расширились. — Если он придет за мной сюда…
— Именно. Поэтому молчи и даже не думай об этом.
— А М-Маргарет? — запнулся молодой человек. — То есть мисс Шеридан? Вы ее защищаете?
— Угу, — буркнул Бреннон. А пуще всего свое сокровище защищает пироман, и плевать ему, что оно краденое.
