Пряча лицо, я отвернулась от стола с твердым намерением смотреть в другую сторону до тех пор, пока Арон не отойдет. Что совсем не так просто, как кажется. Это еще Орфей в подземном царстве понял. Орфей, если тебе интересно, это один парень из греческой мифологии. Чтобы спасти жену из царства мертвых, он должен был вывести ее за собой и ни разу не оглянуться. И вот совсем было дошел он до выхода из подземного царства, да взял и глянул назад, и, конечно, жена его тотчас как в воду канула. На мою беду, когда я бросила взгляд на Арона, он не канул в воду и не провалился сквозь землю, и ветром его не сдуло. Нет, он преспокойно жевал мексиканские чипсы. И совсем рядом. По-моему, я даже хруст слышала.
Захватив пару бутылок пива, он вернулся к девчонке. Привстав на цыпочки, я видела, как он погладил ее по спине, его ДНК осталась сверкать у нее между лопатками. Я и это видела, честное слово. Со слезами на глазах, низко опустив голову, я пробралась сквозь толпу и вышла в холл. Хотелось бежать куда глаза глядят. Я была уже на лестнице, и тут кто-то схватил меня за руку.
Я тронула пальцы. Ладонь. Запястье. Руку. Сердце стучало все быстрее, быстрее и вдруг замерло, оборвалось. Это была рука не Арона, а его брата, Макса. Он тянулся ко мне, стараясь удержать мою руку, лицо его то показывалось, то скрывалось за спинами снующих вверх и вниз по лестнице людей. Он что-то кричал – я не слышала что – и тянул меня за руку. Я сопротивлялась. Макс сильнее дернул меня к себе. К Арону. Я споткнулась, расплескала вино.
– На улицу, – одними губами проговорил Макс.
Не выпуская моей руки, Макс проталкивался через холл, а я боялась поднять глаза – люди же смотрят! Вот впереди и входная дверь. Я пошла быстрее. Мне, Стюарт, ужасно хотелось исчезнуть. Убраться из дома, подальше от Арона и рыжей девчонки. Наступая на чужие ноги, мы лавировали в толпе, а музыка становилась все громче, воздух все жарче, и шаги наши в сторону крыльца все замедлялись.
Наконец, Макс взялся за медную ручку, с усилием открыл дверь и вытащил меня в сад. Скрипел под ногами снег, сверкали сосульки на подоконниках, и тени от голых веток деревьев ложились черным узором на оранжевый круг под фонарем. Макс завел меня за большую елку, дом скрылся из виду.
– Там настоящий дурдом, – сказала я каким-то бесцветным голосом.
– Зато здесь отлично, – отозвался Макс, протягивая мне свою синюю куртку. – Вот, накинь. – Просовывая руки в рукава, я опять пролила вино из стакана, который все еще держала. Алые капли упали на белую землю. – Я так рад тебя видеть!
– А я – тебя, – сказала я.
И, знаешь, Стюарт, так вроде бы оно и было. Макс как будто с облегчением улыбнулся и притянул меня к себе, а я, конечно, не противилась, потому что он был сильным и надежным, а Арон танцевал в доме с другой девчонкой. Я поставила свой стакан на ограду и сцепила руки у него на шее:
– Хорошее Рождество?
– Скукотища, – пробормотал Макс и, не говоря ни слова больше, поцеловал меня. Губы у него были мягкие, знакомые, успокаивающие.
Справа от меня кто-то кашлянул. Я испуганно отпрянула. Арон! Но из-за угла вышел какой-то дядька с собакой.
Скрипнула входная дверь. Я снова вздрогнула. Раздвинув еловые лапы, выглянула осторожно – незнакомая девчонка зажигала сигарету.
Макс тронул меня за руку:
– Ты сегодня какая-то дерганая.
Я закусила губу.
– Может, найдем место поспокойнее?
Макс ухмыльнулся, чмокнул меня в холодный нос.
– Что у тебя на уме?
Я отвернула лицо, губы Макса коснулись моей шеи, а руки, лежавшие у меня на спине, скользнули ниже.
– Да ничего… Просто здесь у всех на виду… И вообще я окоченела!
Макс на мгновение задумался.
– Побудь-ка здесь, – бросил он, и прежде чем я успела произнести хоть слово, его и след простыл.
Он вернулся пару минут спустя, какая-то серебряная штуковина позвякивала у него в руке. Ключи. Он помахал ими у меня перед носом:
– Там на улице машина моего братца.
Я обомлела.
– Нет, так нельзя!
– Спокойно! Брат у меня что надо. Он разрешил, – отозвался Макс уже на ходу.
Я стояла как вкопанная, сердце колотилось у самого горла.
– Он разрешил? Что ты ему сказал?
Макс вернулся ко мне.
– Я сказал, что у меня есть девушка и что мы ищем теплое местечко. Поболтать, мол, а брат захохотал, типа, он прекрасно знает, что у меня на уме.
Теперь я, сама не своя, почти бежала за Максом.
– Ты ему сказал, кто я? Имя мое ты ему назвал?
Макс открыл было рот, чтобы ответить, но передумал.
– А что?
Передать не могу, чего мне это стоило, но я совладала с волнением в голосе:
– Просто… ну, не хочу я, чтоб обо мне думали бог знает что. Особенно после истории с фоткой.
Макс, опустив руку мне на спину, тихонько подталкивал в нужную сторону. В конце улицы показалась DORIS. Я вспомнила болтающийся под зеркалом заднего вида кубик. Мисс Скарлетт. – Может, вернемся на вечеринку? – неуверенно предложила я.
Рука Макса стала более настойчивой.
– Расслабься. Бояться нечего. Я не сказал брату, как тебя зовут.
– Все равно. По-моему, это плохая идея.
Макс огорченно вздохнул.
– Ну почему?
– Потому что… Ну, я не знаю… Как-то это не очень…
– Да брось, Зои! – в голосе Макса звучало раздражение, и подталкивал он меня теперь довольно ощутительно. – Я не видел тебя все Рождество и я…
– Вот именно, что ты? – Я решительно уперлась ногами в мостовую.
– Сама знаешь, – нахально ухмыльнулся он. – А я знаю, что и тебе хочется того же, – шепнул он мне на ухо.
– Ну, пожалуйста, давай вернемся в дом. – Макс нахмурился, и я торопливо добавила: – Найдем свободную комнату, – шагнула к нему, понизила голос и, ненавидя себя за эти слова, выдавила: – Свободную комнату с кроватью…
Что угодно, лишь бы убраться подальше от машины Арона!
Ключи исчезли в кармане джинсов.
– Вот это другое дело.
И мы пошли.
Стена. Елка. Девчонка с сигаретой.
Дорожка к дому. Дверь. И дом, битком набитый народом, неразличимым в темноте. Арон мог быть где угодно.
Но он был не где угодно, Стюарт. Он был прямо перед нами, стоял в дверях лицом к дому.
От ужаса у меня глаза на лоб полезли. Макс ткнул пальцем:
– А вон мой брат. Вон там.
– Войдем с другой стороны! – пискнула я и, не дожидаясь ответа, потащила Макса через сад. Тот открыл рот – сейчас он его окликнет, похолодев от страха, догадалась я.
