Учитывая все обстоятельства, настроение у меня было очень даже неплохое. Мама и папа практически не разговаривали со мной, но и друг с другом тоже. Видно, не отошли еще после недавней ссоры. Папа торчал в гараже – вылизывал BMW, а мама с Дот, устроившись в кожаном кресле, делали упражнения, которые логопед задал на дом – Дот училась читать по губам.
– Банк, – отчетливо выговорила мама. – Банк. Банк. Банк.
– Пант? – жестами повторила Дот.
Соф скорчила физиономию. Вырядившись с головы до ног во все черное, она лежала на полу, тиская своего белого кролика по имени Черепушка. Под боком у нее покоился учебник математики. Дот, сидя на коленях у мамы, морщила лоб под розовой короной.
– Почти, – кивнула мама, но между бровей у нее пролегла морщина.
– Может, нам уже хватит? – спросила Дот, почесывая кончик носа. Видно, до чертиков уже надоело.
– У меня четвертое задание не получается, – объявила Соф, но мама, поправив корону на голове у Дот, продолжала заниматься с ней.
Соф вскинула над головой учебник математики, на пальце мрачной темно-синей искрой блеснуло кольцо настроения.
– «Найдите среднее значение следующих чисел». Как это значение может быть средним? Второсортное, что ли? Ерунда какая-то…
– Назад, – перебила мама. Дот в задумчивости закусила нижнюю губу. – Назад, – снова сказала мама и ткнула пальцем себе за спину. – Назад.
– Назад? – жестами сказала Дот.
Мама возликовала:
– Молодец! – Она захлопала в ладоши и чмокнула Дот в щеку. Та радостно захихикала.
Соф швырнула учебник на пол и пробормотала:
– Ручку?
Я кивнула.
Соф протянула мне красную. Мы сидели на корточках среди маминых туфель в большом шкафу в родительской спальне, где мы всегда «курили» ручки и обсуждали вопросы, для которых требовалась темнота. Соф сунула в рот синюю ручку и сделала вид, будто затягивается. Потом «выпустила дым» и постучала по ручке, стряхивая воображаемый пепел в мамину кроссовку. Я «затянулась» своей ручкой, неторопливо выдохнула.
– Как вечеринка? – поинтересовалась Соф. – Ох, ты и пьяная была, Зо. Икала как морской котик, – и она изобразила, как именно.
Я пихнула ее мыском туфли.
– Заткнись!
Соф, усмехнувшись, уперлась подбородком в колени, длинные волосы рассыпались, укрыли ей ноги.
– Ну и как это?
– Что как?
– Быть пьяной, – прошептала она, сверкнув в темноте зелеными глазами.
Я задумалась на минуту.
– Головокружительно.
– Это хорошо или плохо?
– Средне. Поначалу было здорово, а потом просто кошмар.
– А что ты пила?
– Водку и еще виски. Один парень угостил.
– Парень? Вы с ним целовались?
– Само собой, – я многозначительно «затянулась» своей ручкой.
– Кто он такой?
– Некто по имени Макс.
– Симпатичный?
– Ужасно! У нас в школе все его знают и всем он нравится.
– Чего же он тогда с тобой целовался? – ухмыльнулась Соф.
Я снова пихнула ее, но решила быть честной.
– Сама не знаю. Он был пьян в стельку. – В груди что-то екнуло, но я продолжила, как ни в чем не бывало: – Завтра наверняка меня и не вспомнит. Ты же знаешь, какие они, мальчишки.
Соф уронила ручку в мамину кроссовку и принялась играть со шнурками.
– Все лучше, чем слушать, как мама с папой ругаются.
– Из-за дедушки?
Соф кивнула и завязала большой бант.
– Он умрет, Зо?
– Когда-нибудь да.
– Ты знаешь, про что я.
– Он старый, – ответила я, потому что не знала, что еще можно сказать.
Соф приподняла кроссовку за бант, стукнула по подошве. Кроссовка закачалась из стороны в сторону словно маятник.
– По-моему, он должен приехать и жить с нами, – заметила она. – Нельзя, чтоб он жил сам по себе, если он умирает.
– У нас и комнаты лишней нет.
– Я могу переехать к тебе, – предложила Соф.
– Да ни за что на свете! Ты храпишь, как свинья.
– А вот и нет!
– А вот и да! И вообще мама его ни в жизнь не пустит.
Кроссовка качалась туда-сюда, туда-сюда.
– Почему? – спросила Соф.
Я сунула ручку в рот, силясь припомнить ту давнишнюю ссору у дедушки дома. Но тут снизу крикнула мама. Соф хлопнула по кроссовке сильнее, и та закачалась еще больше.
– Соф! – снова позвала мама. Я подтолкнула сестру локтем, она не двинулась с места. – СОФ! Уроки!
– Нашла, наконец, время, – пробурчала Соф. Кроссовка сорвалась с ее пальца и – бац! – врезалась в деревянную дверь.
Только мы собрались вылезти из шкафа, как в спальню вошла мама, сняла тапочки и аккуратно поставила возле кровати. Растирая лоб, повалилась на матрас. Следом вошел папа, снял замасленную рубашку, бросил на пол.
– В корзину, – обронила мама.
– Дай хоть секунду, – огрызнулся папа, снимая брюки.
Соф тихонько фыркнула и поспешно зажала рот рукой. Поднялась крышка корзины. Прошуршав, упала на дно одежда. Я осторожно подалась вперед, чтобы лучше видеть в щель.
– Я тут подумал… – начал папа.
– Не сейчас, Саймон. – Мама взбила кремовую подушку, откинулась на нее. – У меня голова раскалывается.
– Пожалуйста, дай мне сказать.
Мама нахмурилась, но согласилась:
– Говори.
– Давай договоримся насчет Зои.
Соф ущипнула меня за ногу, я дернулась от неожиданности.
– Ты о чем?
– Ты считаешь, что Соф и Дот еще слишком малы навещать дедушку, но Зои-то уже может.
– Никто из девочек к нему не поедет! – отрезала мама. – Это дело принципа.
Папа присел на кровать.
– Сейчас уже не до принципов.
– Что ты такое говоришь?
– Если б ты его видела, Джейн. Дряхлый. Одинокий. Мы совсем забыли его, и я…
– Он тоже нас забыл! И мы никогда не разорвали бы с ним отношений, если б он не сказал… если бы не обвинил… Это непростительно! Ты сам твердил это сотни раз. А теперь ждешь, что я про все забуду и стану изображать добрую мамашу счастливого семейства? Нет! – сказала, как отрубила, мама. – Ни за что.
Казалось, папа собирается возразить, но он просто встал. Некоторое время оба молчали. Папа переодевался в чистое.
