– Спасибо, Вадим Сергеевич, вы нам очень помогли, – сказал полковник. Поднял голову, – Отвезите, пожалуйста, задержанного, где взяли.
Недаром свидетельствует горький опыт Орфея: нельзя оборачиваться, выходя из царствия мертвых. Он обернулся, переступив порог. Комитетчики сидели за столом. Полковник Баев задумчиво листал блокнот. Майор Одиноков угрюмо смотрел на уходящего. Цепкий взгляд, недобрый, не предвещающий сладкой жизни. Он бы не стал отпускать арестанта так рано, он бы с ним еще поработал, из любого человека можно вытянуть информацию, если задаться целью…
Ночь закончилась в одиночной камере следственного управления ГУВД. Он ворочался на жестких нарах, давил гадких насекомышей, ждал, что отворится дверь, и продажный надзиратель впустит наемного убийцу, который затянет ему горло шнурком, а утром бедолагу найдут болтающимся на стальном перекрытии. Самоубийство в тюремной камере – рядовое дело. Хоть подергаться перед смертью…
В семь утра разбудил надзиратель, принес еду на закрытом подносе, посмотрел как-то бесперспективно. К еде он не прикоснулся – сложно объяснить, почему. В десять утра за ним пришли, провели по коридорам. «Кастелянш», небритый и опухший (от работы, разумеется), выдал ему часы, бумажник, ключи от машины, сотовый телефон Бориса, который тот забыл забрать. Указал на дверь – топай и не смей качать права. Объяснений такому странному поведению не было.
Ворота закрылись с зычным лязгом. Улочка где-то на окраине, облезлые дома, выщербленный тротуар. Он щурился на разгорающийся день. Через дорогу – задрипанная контора с выцветшей вывеской, у входа запаркованы несколько машин – мятый универсал, белая «шестерка» с транзитными номерами, пикап, груженный коробками. Живых людей практически не было, не считая мятого «матроса» в тельняшке, курящего табак на захламленном балконе.
Он повертел головой, гадая, где тут можно купить сигареты, сделал шаг, машинально отметив, что неподалеку завелся мотор. А еще отметилась абсолютная незащищенность. Пронесет, – подумал Вадим, – Нужно в центр выбираться. Он зашагал, куда глаза глядят…
Из-за угла навстречу вылетела неуклюжая четырехдверная «Нива»! Завизжала тормозами, вписываясь в поворот. Помчалась на него, противно рыча, скребя крылом по бордюру. Номеров не видно, переднее стекло нагло затонировано. Вадим заметался, бросился назад, передумал, рухнул на колени. И вовремя! Машина уже неслась мимо него, опустилось переднее стекло, явилась морда, ничем не примечательная, показался ствол. Одновременно с выстрелом он спружинил, бросился плашмя на тротуар. Пуля свистнула над головой. Второй выстрел! Он уже катился колбаской. Вроде был и третий, но за достоверность он бы не поручился. Втемяшился плечом в фонарный столб, завизжал от боли. Приподнялся. Скрипели тормоза. «Нива» пролетела по инерции метров семьдесят, встала. Сидящие в салоне сообразили, что лопухнулись, спешили исправить ошибку. Водитель хрустнул рычагом трансмиссии, виляя боками, чудо русского автопрома, покатило задним ходом. Вадим сорвался с места, пустился наутек. До ближайшего угла целых полдома, не успеет. Можно забежать в подъезд, какое-то время еще пожить… Он споткнулся о брошенную посреди тротуара бутылку из-под вермута (воистину, алкоголь погубит…), упал, едва успев отбиться ладонями. Как-то вспомнилось последнее слово в словаре Даля – грустное такое: «ящик»… «Нива» с убийцами не успела поравняться с жертвой. Машина, которая завелась секундами ранее – белая «шестерка» с транзитными номерами – задним ходом вырвалась с парковки, лихо вильнула «кормой», ринувшись навстречу «Ниве». Резкий звук разрывающегося металла: обе машины гнали задним ходом, схлестнулись бамперами! Кто-то кричал, извергались матюги. Скрипя протекторами, «Нива» встала поперек дороги. Переключилась передача, «шестерка» со смятым в лепешку задом не потеряла способности передвигаться, рванулась вперед. Вряд ли там враги. Как-то не вяжется… Он прыгнул с тротуара на проезжую часть, едва не загремел под колеса. Машина сбавила ход.
– Назад садись! – прокричал женский голос. Он рванул дверцу – хорошо, что не заклинило, прыгнул, прижав колени к зубам. Захлопывая дверцу, машинально обернулся: «Нива» неуклюже разворачивалась, выпрыгнул некто, стрелял навскидку. Не боятся же, сволочи, милицейского соседства за железным забором…
– Пригнись! – завизжала женщина, переходя на третью скорость. «Ведро с гвоздями» (как небезосновательно величают российские автомобили), неслось по выбитой дороге. Игнорируя тормоза, водительница вошла в поворот, корму неудержимо повело влево, она яростно завертела баранку в ту же сторону. У опытных специалистов эта штука, кажется, называется контролируемый занос…
Вадим свалился с сиденья, полез обратно, цепляясь за ткань кресла.
– Лиза?… – он не верил своим глазам. Личико девушки, прыгающее в зеркале, украшали огромные черные очки, волосы собраны в пучок на затылке.
– Лизавета Павловна, – истерично хохотала медсестра, – Дурочка твоего сердца. Представляешь, какие уроды – въехали в мою маленькую упругую попку!
Она смеялась, но казалось, что плачет.
– Ты откуда?… – ситуация еще больше запутывалась. По идее, медсестра Лиза работала на тех, кто, хоть тресни, не мог желать Вадиму добра. Или время нынче такое – трещат по швам все идеи и представления?
Район, в котором обосновалось закрытое милицейское заведение, был явно из «старорежимных». Ободранные трехэтажки сменили халупы частного сектора, нечто промышленно-заброшенное, неведомые объекты за бетонными заборами. Погоню сбросили с хвоста: машина петляла по лабиринтам переулков и проездов, неумолимо двигаясь к цивилизованной части города. Он начал ориентироваться – за щербатыми крышами частного сектора потянулись корпуса торгового комплекса «Полярная звезда» с характерной вышкой, не за горами Николаевский проспект…
Это произошло гораздо раньше, чем он думал. Они скатились с горки на магистраль, игнорируя микроавтобус, чинно следующий по главной дороге. Ахнув, Лиза вывернула руль, избегая бокового удара, и спустя мгновение они уже неслись параллельным курсом. И все же удар настиг: машины слиплись на мгновение, распались. Орал, потрясая кулачищем, водитель автобуса.
– Руль держи! – орал Вадим, – Хуже твоей тачке уже не будет! Потом выбросишь…
– Какие мы остроумные… – разозлилась Лиза.
Из двух бед, как водится, пришлось выбирать обе. Столкновение произошло, не доезжая еще одного ДТП. Только в нашей стране два джипа могут столкнуться лоб в лоб. На тротуаре. Так и случилось – по неведомым со стороны обстоятельствам. Кучка заинтересованных граждан возмущенно махала руками, инспектор ГАИ заполнял протокол, второй пытался вникнуть, кто же из двух нарушителей наиболее виноват. Второе столкновение не могло остаться незамеченным. Представители власти заинтересованно завертели головами. «Пораненный» микроавтобус отнесло к обочине, он ткнулся носом в бордюр.
– Гоним! – крикнула Лиза, срывая с переднего стекла приделанный скотчем транзитный номер, – Срывай, у тебя над головой такой же!
Вадим извернулся, отодрал бумажку. Милиционеры с интересом смотрели им вслед. Один поднес к губам рацию…
