Я вспомнил слова Шелдона: «Исчезнет, будто ее и не было».
– Почему у твоего дома?
– В качестве предупреждения. Чтобы тело наверняка обнаружили. – Я потянулся к приборной доске. – Знаешь, тебе придется ответить на несколько вопросов.
– Не включай свет. Спрашивай о чем хочешь, только не включай свет.
Я понял, что другого шанса поговорить у нас не будет. Мне почему-то хотелось видеть ее лицо. Я откинулся на спинку сиденья, и мы продолжили разговор в темноте.
– Когда ты стала любовницей Дэвида Росситера?
– Примерно год назад. Как ты догадался?
– Он знал то, чего не должен был знать. Правда, эти сведения он мог получить от кого угодно. Тебя выдали снимки. Тот, кто фотографировал меня с Изабель, прекрасно разбирался в отношениях между полами. Мужчина вряд ли так тонко уловил бы сексуальный подтекст.
– Значит, я хорошо сработала.
– Не совсем. Когда я привез Изабель к Зейну, ты велела мне проводить ее домой. Написала адрес. Тем же почерком был надписан конверт с фотографиями.
Она фыркнула.
– Карвер и Росситер пили коньяк одной и той же марки. Наверное, ты подарила.
Она вздохнула:
– Прости меня. Я тебя подставила.
– Кому?
– Дэвиду. Зейну. Полиции. – Она пожала плечами. – Всем.
– Я больше не работаю в полиции.
Она снова посмотрела на меня, но ничего не сказала.
– Где ты познакомилась с Росситером?
– Это не имеет отношения к…
– Если мне придется повторить вопрос, запихну тебя в багажник к Зажиму и уйду домой пешком, – сказал я.
И почти не шутил.
– Ты же знаешь, где такие девушки, как я, знакомятся с такими мужчинами, как он.
Меня кольнула обида.
– И где же? – Как я ни старался, голос меня подвел.
Сара Джейн это уловила и, пользуясь возможностью меня задеть, быстро ответила:
– В «Облаке».
Бар на двадцать третьем этаже Битхэм-Тауэр. Заоблачная панорама города. Выпивка по заоблачным ценам, как при сухом законе. Выступающая веранда четырехметровой ширины со стеклянным полом, откуда просматривается все до самого низа. Бар облюбовали заезжие бизнесмены, приглашали туда своих юных спутниц. Для многих визит в «Облако» означал стремительное повышение социального статуса.
А вот Дэвид Росситер до бара снисходил. В буквальном смысле. Спускался из своего пентхауса на двадцать два этажа. Мне хотелось сказать Саре Джейн, что она тоже выше всего этого, но мы оба знали, как прозвучит мое заявление. Я не хотел продолжать разговор в таком тоне.
– Ты работала.
– Я шалавила. Это не работа.
– А он тебе платил?
– Это не отражено в ведомости его парламентских расходов.
– Платил или нет?
Помолчав, она кивнула:
– Иногда.
– Рассказывай.
– Хочешь, я тебе его стоп-слово сдам?
Я промолчал.
– Мое, например, «жестче».
– Давай начнем с «Облака».
– Я ходила туда выпить и расслабиться. Мне тошно от подвальных баров, в которых Зейн сбывает товар. А в «Облаке» такая панорама… Отвлекает от дурных мыслей. Я надевала стильный прикид, что-нибудь черное, если настроения не было, или красное – если было. Ну, чего не сделаешь по молодости. Там я за час зарабатывала больше, чем мать – за месяц.
– Ты и сейчас молода, – сказал я. – Росситер первым с тобой заговорил?
– С Дэвидом у нас все было по взаимной любви. К деньгам. А вообще-то, я точно не помню. Зацепились взглядами, выпили вместе.
– А потом что?
– Потом поехали наверх.
– В пентхаус? Росситер не боялся, что его жена вас застанет?
– Он утверждает, что она там ни разу не была.
– Ты этому веришь?
– Похоже, так оно и есть. У нее хроническая боязнь высоты, а денег больше, чем ума. Она купила квартиру в самом высоком небоскребе Англии, чтобы перебороть свой страх.
– Каким образом?
– Сняла номер на первом этаже «Хилтона» на полтора месяца, чтобы каждый день переселяться в номер этажом выше, пока не доберется до самого верха. На пятнадцатом этаже с ней случился приступ панического расстройства, и она больше не появлялась в высотке.
– А пентхаус оказался в полном распоряжении Дэвида.
– Он утверждал, что дома все плохо. Что они женаты только формально.
Я представил, как Росситер после ухода Сары Джейн надевает обручальное кольцо.
Она сама поняла, что это звучит глупо, и тихо добавила:
– Ага, все они так говорят.
– А Изабель не боялась высоты.
– Нет.
– Ты встречала ее в пентхаусе?
– Она иногда заходила, когда знала, что Дэвида не будет. Мы часто натыкались друг на друга.
– Нелепая ситуация.
– Поначалу я очень стеснялась. Как-то утром он ушел на работу, а я ждала лифта. И тут приехала Изабель с каким-то парнем. Они решили прогулять школу. Изабель ужасно перепугалась.
– Она знала о ваших отношениях?
– Да, наверное. Постепенно вычислила график наших встреч. Дэвид предпочитает… – Она осеклась и поправила себя: – Предпочитал выходить из дома первым. Я спускалась минут на двадцать позже. Мы с Изабель то и дело встречались у лифта. На сорок пятом этаже Битхэм-Тауэр людей немного.
– Ты сказала Росситеру?
Она не ответила.
– Сара…
– Нет. Он и так знал. Иногда она приезжала буквально через несколько минут после его ухода. Наверное, встречалась с отцом в вестибюле…
– Как получилось, что вы с Изабель начали общаться?
– Мы с Дэвидом провели ночь вместе. Я быстро освоилась в пентхаусе, но в тот раз мне было не по себе. Утром Дэвид ушел, и я собралась следом. У лифта Изабель не было. Я заподозрила неладное. Подождала несколько минут, но она так и не появилась. Я вдруг поняла, что она спряталась в пентхаусе. Всю ночь подглядывала за нами. Подслушивала. Я вернулась и постучала в дверь. Изабель открыла.
– А потом?
– Она объяснила, что просто хотела проверить. Что не держит зла на меня. Мы с ней сходили в бар. Мне было ее очень жаль. Родители совершенно не обращали на нее внимания. Отец думал, что она с матерью, а мать – что с отцом.
– Поэтому они так поздно сообразили, что она сбежала?
– Они не знали? – удивилась она и, помолчав, добавила: – Да, наверное.
