– Ты опасен, Лудрик.
– Я этим живу.
Ответ прозвучал с простодушным безразличием. Мутаман в последний раз окинул Диаса задумчивым взглядом.
– Нет, – заключил он. – Натура твоя такая.
И, снова вздохнув, стал рассматривать меркнущий свет за окном.
– Не становись моим врагом… Об этом прошу тебя я, эмир и сын эмира.
Руй Диас кивнул послушно. И бесстрастно.
– Сделаю все, что будет в моих силах.
Весть привез Альвар Ансурес, которого вместе с другим Альваром Руй Диас оставил в Альменаре, отдав ему под начало сотню мавров и христиан. Альвар прискакал в Тамарите чуть свет на взмыленном, полумертвом от усталости коне, которого безжалостно шпорил на всем протяжении трех с лишним лиг пути. Спешившись, Альвар попросил воды и без церемоний прошел в комнату, где отдыхал Руй Диас.
– Они уже там, – сказал он.
Можно было не уточнять, кто именно. Резко разбуженный Руй Диас тотчас приподнялся на кровати: он был так бодр и соображал так отчетливо, словно и вовсе не спал. Открыл глаза и увидел перед собой Альвара. В дрожащем свете свечи в высоко поднятой руке видно стало его лицо с еще не смытой дорожной пылью. Стоявшие сзади Минайя и Диего Ордоньес даже не пытались скрыть тревогу.
– Оба?
– Да. Их передовые отряды соединились вчера под Тосалом. Когда я садился в седло, разведчики были уже у самого Альменара.
– Мавры или франки?
– Тех, кого я видел, были из Лериды. Легкая конница. Двоих мы уложили, одного взяли живьем… Он нам и порассказал.
Налив воды в миску, Руй Диас прополоскал рот и вымыл лицо. Потом начал одеваться: полотняная рубашка, замшевый мавританский кафтан, высокие сапоги. Одежда для боя.
– Надо предупредить эмира, – обернулся он к Минайе.
– Уже сделано.
Руй Диас опоясался мечом, который подал ему Ордоньес.
– Они сначала пойдут на Альменар, – сказал тот.
– Разумеется.
Руй Диас после краткого колебания повернул голову к Альвару:
– Передохни малость, возьми сотню конных и триста пехотинцев – и возвращайся. – Он перевел взгляд на Ордоньеса. – Пусть готовятся выступить до полудня.
– Будет исполнено, Сиди.
– Минайя.
– Да?
– Как солнце взойдет, собери военный совет. И передай эмиру – желательно его присутствие.
– Само собой.
– Если вовремя приведешь подмогу, вы с Альваром Сальвадоресом без особого труда сможете выдержать осаду, – вновь обратился он к Ансуресу. – Даром, что ли, мы приводили в порядок укрепления? Продержитесь, пока мы не подойдем. – Он поглядел на него очень пристально, словно хотел убедиться, что не ошибся в нем. – Ясно?
– Да.
– Повтори.
– Ясней ясного.
– Франки – гнусные жалкие содомиты, да и мавры из Лериды – им под стать: извращенцы самого низкого пошиба, – пренебрежительно высказался Диего Ордоньес. – Погань трусливая. Кишка у них тонка с нами драться.
Его слова не были встречены одобрительным хором. Руй Диас взглянул на него холодно и ответил сухо:
– Не знаю, какая у них там кишка, но войско их многочисленно, и они собираются бросить на Альменар все свои силы… Если собираются идти на запад, должны будут прикрыть себе тылы.
– Сомневаться не приходится, – кивнул Минайя.
– Мы пока не знаем, обложат ли они город осадой или попытаются взять с налету, приступом. – Руй Диас повернулся к Ансуресу. – Так или иначе, их надо сдерживать во что бы то ни стало – до тех пор, пока хоть один камень останется у вас за спиной.
– Положись на меня, Сид.
– Тем и занят. А вы – на меня. Даю слово, что без подмоги вас не оставлю.
Сквозь ставни уже пробивался сероватый свет. Ансурес дунул на свечу, погасил ее.
– Этого можно было и не говорить… Я тебе верю без честного слова, и люди в Альменаре – тоже.
Руй Диас улыбнулся. Вера в вождя придает твердости тем, кого он ведет. В сражении она порой дороже полутысячи копий.
– Скачи во весь конский мах и передай от меня привет второму Альвару. Скажи ему, что, когда вернемся в Вивар, я собираюсь в подробностях рассказать дамам обо всех его подвигах.
Альвар Ансурес рассмеялся, поборов изнеможение, – как бы просто отмахнувшись от него. И он не притворялся. Бургосец относился к тому разряду воинов, столь свыкшихся с мыслью о скоротечности жизни, что им было безразлично, увидят ли они очередной рассвет.
– Скажу, Сид.
– Ну, ты и сам все знаешь… – Руй Диас дружески похлопал его по плечу. – Пусть дерутся так, словно виварские красотки не сводят с них глаз. Или я смотрю на них.
Обсуждение шло с раннего утра. И шло непросто.
– Хочу дать сражение, – настойчиво произнес Мутаман.
Командиры переглянулись, не скрывая беспокойства. Помимо Руя Диаса и эмира присутствовали Минайя, Ордоньес и Якуб аль-Хатиб. На столе был разостлан пергамент, на котором брат Мильян недавно начертил карту окрестностей Альменара.
– Сражение, Лудрик, – упрямо повторил эмир.
– Исход сомнителен, государь, – возразил Руй Диас. – Их слишком много. Помимо воинов из Лериды и Барселоны стянули туда людей из Серданьи, Бесалу, Руссильона и Эмпорда.
– И даже из Каркассона, – добавил Минайя.
– А известно, сколько их? – осведомился эмир.
Руй Диас неопределенно развел руками:
– Мы выслали разведку пощупать их боевые порядки. Пока можно сказать, что мы значительно уступаем противнику численно.
– Как бы не вдвое, – кивнул Диего Ордоньес.
Мутаман мотнул головой, не соглашаясь. И сказал с видимой досадой:
– Войско моего братца никуда не годится.
– Тем не менее оно будет сражаться, – сказал Руй Диас. – А граф Барселонский ведет большие силы конных копейщиков и пехоты.
Мутаман перевел взгляд на Якуба аль-Хатиба, как бы спрашивая его мнение. До этой минуты раис не проронил ни слова.
– Франки дело свое знают, – бесстрастно произнес он. – И их тяжелая кавалерия так же хороша, как кастильская.
– Так, да не так, – процедил сквозь зубы Ордоньес.
Губы эмира искривились в усмешке, холодной и надменной.
– Известно ли вам, христианам, как меня назвали при рождении? – неожиданно спросил он.
Командиры смотрели на него в замешательстве. Эмир обращался как будто ко всем сразу, но ответа ждал явно от Руя Диаса.
– Мне дали имя Юсуф, – очень медленно произнес он. – А, взойдя на престол, я прибавил к нему «аль-Мутаман»… Знаешь, что оно значит, Лудрик?
