Тот вдруг быстро развернулся и пошел к выходу. Не закрыв воду, Чинарский двинулся следом, вытирая руки о пальто.
Коршунов прошел мимо прислонившегося к колонне Антонова и вышел на улицу. Сел в машину.
— Пошли скорее, чудо. — Чинарский дернул Антонова за рукав. Достав пятидесятирублевку, он сунул ее Антонову в карман куртки. — Посмотришь, куда он поедет, и позвонишь мне, — сказал он, усаживая его в следующую машину. — Я буду дома через час.
— А ты?.. — Антонов непонимающе захлопал глазами.
— Попробую выяснить, кого он собирался встретить. — Он захлопнул дверь «жигуленка». — За той «десяткой», — показал он водителю на задок машины, в которой уехал Коршунов. — Деньги у моего товарища.
— О’кей, — миролюбиво согласился водитель, трогая с места.
* * *
Справившись по электронному табло, что ближайший рейс «Як-40» из Москвы прибывает через пятнадцать минут, Чинарский вышел из аэровокзала в сторону летного поля. В сотне метров отсюда поблескивали стеклами так называемые накопители.
Чинарский закурил и принялся обдумывать складывающуюся ситуацию.
Не зря ли он отправил за этим педрилой Антонова, тем более в таком состоянии? Решил, что правильно сделал. Конечно, Антонов не сможет оставаться незамеченным, наблюдая за ним, но это было только на руку. Нужно заставить Коршунова нервничать и делать ошибки. Тогда его легче будет накрыть. Тут он вспомнил о судьбе Березкина и подумал, не подвергает ли он риску Антонова? Нет, сам себя успокоил он, на виду у всех тот ничего не посмеет сделать. Эти маньяки такие трусливые! А Антонов не такой дурак, чтобы самому лезть на рожон. Здесь он чуточку ошибся. Может, Антонов бы и не стал ничего предпринимать самостоятельно, не будь он в таком состоянии. Как говорится, пьяному море по колено. Все-таки водка — это зло. Хотя и добро тоже, но в определенных количествах. Только вот кто может определить это количество?
Объявили прибытие рейса из Москвы. Определенно, Коршунов ждал именно этот рейс, так как следующий прибывал только через сорок пять минут.
Из аэровокзала потянулись немногочисленные встречающие. Как и кого он будет искать? Погоди-ка, воспрянул он духом, все, кажется, сходится на приезде его сестры. Об этом говорили и гребаная домомучительница, и Коршунов, когда приперся к Нелли в пятьдесят восьмую квартиру. А если это сестра, то и…
Он быстро развернулся и почти бегом направился в аэровокзал. Через несколько минут, когда прибывшие из Москвы пассажиры начали по одному и небольшими группами появляться в дверях накопителей, голос по радио объявил: «Гражданка Коршунова, прибывшая рейсом из Москвы, вас ожидают у справочного бюро аэровокзала. Гражданка Коршунова…»
* * *
У справочной стоял какой-то тип лет сорока пяти, заросший седой многодневной щетиной. В потертом пальто и раздолбанных башмаках.
Она поставила дорогую сумку из мягкой коричневой кожи на пол и посмотрела по сторонам. Кроме этого чудика, который к тому же, кажется, нетрезв, больше никого не было.
Расстегнула длиннополое кожаное пальто и сунула концы пояса в карманы. «Здесь теплее, чем в Канаде. Интересно, кто меня встречает? Возможно, тетя Маша. Только где она? И зачем давать объявление по радио? Она что, забыла, как я выгляжу?» Катерина повернулась лицом к залу, нетерпеливо подергивая лацкан пальто.
— Гражданка Коршунова? — услышала она сзади прокуренный мужской голос.
Она обернулась. Этот тип точно нетрезв.
— Что вам от меня нужно? — Она свысока посмотрела на него.
— Поговорить. — Он взял ее под локоть и повлек к выходу, не забыв прихватить сумку.
— Кто вы такой? — вырвала она руку и потянулась за сумкой. — Отдайте.
— Пожалуйста. — Чинарский протянул ей сумку, когда уже вышел на улицу. — Здесь нам будет удобнее.
— Итак, кто вы и что вам от меня нужно? — повторила она вопрос. — Я вас не знаю.
— Зато я знаком с вашим братом.
— У моего брата не может быть таких знакомых, — смерила она его презрительным взглядом.
— Мы знакомы… как бы это сказать?.. Заочно. Сергей Иванович Чинарский, — представился он, закуривая. — Не хотите сигарету?
— У меня нет времени выслушивать ваши глупости. — Она подхватила сумку и собралась уйти.
— Погодите, Катя. — Он снова схватил ее за локоть, на этот раз гораздо крепче.
— Оставьте меня в покое. — Она попыталась вырваться. — Не то я вызову полицию.
— Милицию, — поправил ее Чинарский, но руку отпустил. — Я хотел вас предупредить: будьте осторожны с братом. Вы ведь приехали к нему?
— Какое вам до этого дело? — Сумку она поставила. — Что значит «будьте осторожны»? Я вас не понимаю.
— Он опасный человек, маньяк. На его совести жизни, по крайней мере, пяти человек. Вы можете стать его шестой жертвой.
— Кажется, вы перебрали с утра, — брезгливо поморщилась она.
— Это неважно, — отмахнулся он, стараясь говорить как можно убедительней. — У меня нет доказательств. Пока нет. Но это сути дела не меняет. Прошу вас поверить мне. И лучше не ходите к брату вообще.
— Что за чушь? Он болен, почему я не могу навестить его?
— Он здоровее нас с вами, вместе взятых, — покачал головой Чинарский.
— Вы все врете.
— Зачем мне это нужно? И как я узнал о вашем существовании?
— Это меня не касается, — фыркнула она, — вы похожи на психа, притом еще и алкоголика. У вас разыгралась фантазия. Ха-ха, Саша — маньяк! Не смешите меня. Скорее на маньяка похожи вы.
Этот тип вывел ее из себя. Несет какую-то чушь про Сашку, сам небрит, одет в какое-то старье, навеселе. Нет, он явно спятил. Крейзи. Местный сумасшедший. Только как он узнал ее фамилию? Это не ее дело. Может, просто назвал любую пришедшую в его больную голову.
— Я абсолютно здоровый человек, — сказал Чинарский, — за исключением некоторых мелочей вроде подсевшей печени, отравленных никотином легких и несварения желудка, но это так, мелочи, которые никак не влияют на работу головного мозга. Уверяю вас, мадам, ваш брат, мягко говоря, не в себе. Он не понимает, что делает. Надеюсь, не понимает. Его нужно лечить, понимаете? Он убийца. Страшный убийца. По нему этого не скажешь, но это так. Лучше бы вам к нему не ходить, добром это не кончится. Он убил подругу моего хорошего приятеля — мою соседку — и еще несколько человек. Он делает из них какие-то блюда. Он свихнулся на кулинарии. Вы должны что-то об этом знать. Скажите хотя бы, откуда это у него?
Чинарский говорил торопливо, боясь, что она перебьет его и не станет слушать. Но она, кажется, заинтересовалась.
— Не знаю, что на него повлияло, но он свихнулся. У него съехала планка. Он готовит блюда, используя для этого людей, их внутренности, мозги и все такое. Мне даже неприятно об этом говорить. Неужели вы мне не верите?
