* * *
Наконец он увидел Марию Митрофановну. Она казалась огорченной и рассеянной. Не взглянув на него, женщина засеменила со свертком мусора к бакам.
Чинарский быстро допил пиво, сунул в рот две подушечки жвачки и двинулся за ней. В глубине своей крамольной души он был уверен, что пожилые женщины типа Марии Митрофановны не имеют никаких особых проблем. Внешний облик бывшей домработницы говорил, что она живет в относительном достатке. Для пенсионерки была одета с претензией: светло-серый плащ был ладно скроен, на ногах — изящные туфли на невысоком каблуке, вокруг шеи развевался голубой шелковый платок. В руке Мария Митрофановна, кроме кулька с мусором и пакета, несла симпатичную сумочку из черной кожи. Ее пышные волосы с обильной проседью были уложены в красивую сентиментальную прическу, какую часто сооружали на своих головах учительницы советской поры.
Грустный вид Марии Митрофановны не то чтобы озадачил Чинарского, но слегка удивил. Он подождал ее у булочной, куда она зашла, выбросив мусор. Выйдя, Мария Митрофановна не обратила на Чинарского никакого внимания и двинулась дальше по улице. Она шла, меланхолично склонив голову набок. Чинарский застопорил шаг, решив, что слишком уж разогнался. Он проводил ее до продуктового магазина. Постоял, выкурил сигарету и вошел.
Мария Митрофановна отоваривалась в рыбном отделе. Чинарский заглянул через ее плечо. На снабженной холодильной установкой витрине лежали огромные сазаны, широкие плоские лещи, пухловато-аккуратные карпы и всякая красноплавниковая мелочь. Мария Митрофановна покупала карпов.
Чинарский на миг придвинулся к другой витрине — с колбасами и сырами. Краем глаза он следил за Марией Митрофановной.
Та уложила в пакет рыбу и перешла в молочный отдел. Купив кефир, ряженку и пяток плавленых сырков, Мария Митрофановна собралась на выход. Чинарский с тоской посмотрел на стойку бара в углу магазина, но взял себя в руки — запах спиртного мог насторожить экс-домработницу.
Рядом с магазином располагалась палатка, где торговали овощами и фруктами. Мария Митрофановна достала из черной сумочки еще один пакет и протянула его продавщице — полной краснолицей женщине с маслянистыми волосами.
— Кило огурцов и кило картошки, — сказала она.
Чинарский притормозил у выхода, увидев, что Мария Митрофановна остановилась у палатки. Когда она покончила с покупками, он покинул магазин и пошел следом за ней. Женщина перешла на противоположную сторону улицы и замерла у газетного киоска. Чинарский опередил ее, сунув в окошечко киоскера мелочь и деловито сказав:
— «Известия».
Он сбоку пристально взглянул на копошащуюся в сумке домработницу и разразился радостным возгласом:
— Мария Митрофановна, какая встреча!
Женщина вздрогнула и подняла на Чинарского глаза. В них застыло недоумение.
— Вы меня не помните? — пошел в наступление Чинарский, принимая из рук киоскерши газету и лихорадочно свертывая ее. — Я Сашин приятель, Сергей.
Женщина еще больше удивилась. Ее подведенные черным карандашом брови полезли вверх.
— Как он поживает? Давненько мы с ним не виделись! — не давал женщине опомниться Чинарский. — Я ему икру привозил из Астрахани… Он вам не рассказывал? Ну что, вспомнили? Однажды я вас с ним видел, он мне ваше имя и назвал.
Мария Митрофановна задумалась. Она даже не могла припомнить случая, когда Саша последний раз выходил с ней на улицу. Но настойчивость этого приятного, хоть и немного странно одетого мужчины сбивала ее с толку.
— Вы — друг Саши? — растерянно спросила Мария Митрофановна.
Она дала киоскеру пятерку.
— Телепрограмму.
Взяв газету и сдачу, Мария Митрофановна хотела поднять стоявший у киоска пакет с огурцами и картошкой, но проворный Чинарский уже схватил его.
— Давайте я вам помогу, что же это вы так нагрузились!
В едином порыве он отнял у экс-домработницы и другой пакет — с рыбой и ряженкой.
— Постойте, — забеспокоилась Мария Митрофановна. — Куда вы?
— Вы же домой? — Чинарский являл образец доброты и простодушия.
— Да, но…
— Я вам помогу, мне все равно в ту сторону, — махнул Чинарский головой и пошел к дому Марии Митрофановны. — А Сашка, он ведь так классно готовит, — бросил он через плечо. — По-прежнему увлекается? — продолжал Чинарский непринужденную беседу.
— Увлекается. — Мария Митрофановна еле поспевала за энергичным Чинарским. — Подождите…
Чинарский остановился. Мария Митрофановна — тоже. Она вглядывалась в него, немного хмуря лоб.
— Ваше лицо мне кажется знакомым, — наконец проговорила она.
— А я вам что говорил! — хохотнул Чинарский.
— Когда же это было? — Мария Митрофановна все еще изучала улыбающуюся физиономию Чинарского.
«Тетушка цепляется к датам — это тревожный знак», — мелькнуло в голове у бывшего опера.
— Какая разница! Я и сам сейчас уже не вспомню, когда мы с Сашкой виделись!
Внимание Марии Митрофановны все больше приобретало скептический оттенок. Чинарский не на шутку забеспокоился. «Видно, решает, могу ли я быть приятелем ее Саши», — подумал Чинарский, костюм которого был хоть и приличным, но безнадежно устаревшим.
— Что-то я вас не припоминаю. — Женщина стояла как вкопанная. — Саша мне про вас не рассказывал.
— Да, — усмехнулся Чинарский, — он такой скрытный.
Чтобы как-то разрядить обстановку, он двинулся вперед. Марии Митрофановне ничего не оставалось, как пойти следом. Она семенила, едва поспевая за Чинарским, пытаясь припомнить этого мужчину. Что-то в нем было ей знакомо, но она даже представить себе не могла, что небритый мужик, спрашивавший вчера Мишку, и нынешний Чинарский — одно и то же лицо. Постепенно она стала успокаиваться.
Чинарский же сбавил ход.
— Сашка мне много о вас рассказывал, — широко улыбнувшись, сказал он. — Как вы вкусно готовите. Ванильное печенье. — Он вспомнил запахи, которые учуял вчера в ее квартире. — Жареная рыба, кофе.
— Кофе я теперь редко себе позволяю, — смутилась Мария Митрофановна. — Возраст.
— Да что вы! — Чинарский даже остановился, наигранно вскрикнув. — Вы так молодо выглядите. Я бы за вами приударил, будь я помоложе.
Он пошел дальше, подумав, не сказал ли чего лишнего. Но Мария Митрофановна только улыбнулась в ответ на его лесть.
— Как Саша, чем занимается? — Чинарский решил, что можно перевести разговор в интересующее его русло.
— Работает, — вздохнула Мария Митрофановна.
— Живет там же, на Советской-Коммунистической? — Чинарский пошел ва-банк.
— На Коммунистической, — задумчиво кивнула Мария Митрофановна.
