Кулагина решила, что закричит тогда, когда этот тип будет далеко. Тогда он не успеет быстро добраться до нее и снова заклеить рот.
— Кто ты такой? — первым делом спросила она, собрав все свое мужество.
Надя начала догадываться, кто этот человек в очках, и от этой страшной догадки похолодела.
— Я? — Он удивленно раскинул руки и покачал головой. — Никто. Точнее, можно сказать, что я кулинар. Можешь называть меня Александром, если тебя интересует имя.
Он положил пластырь на стол и раскрыл сумку, стоявшую здесь же. Начал не спеша выкладывать из нее какие-то вещи и раскладывать в одному ему известном порядке. Кулагина увидела несколько кухонных ножей с темно-коричневыми ручками, глубокое эмалированное блюдо, деревянные лопаточки и другие кухонные приспособления. Вот только ножовка по металлу, которую этот тип вынул из сумки и положил на стол, никак не вписывалась в этот набор.
— Что вы собираетесь делать? — с дрожью в голосе спросила Надя.
Она ощущала такую огромную слабость во всем теле, что, представься ей возможность сейчас заорать, ее крик бы не услышал даже человек, находящийся в соседней комнате. Тем более соседи, отделенные от нее толстыми кирпичными стенами.
— Я собираюсь приготовить одно блюдо. — Он бросил на нее короткий невозмутимый взгляд и продолжил раскладывать кухонные приборы. — По старинному рецепту, с добавлением некоторых современных деталей. Тебе понравится. Надеюсь…
— Не уверена, — чуть слышно пробормотала Кулагина.
Но он услышал. Бросил на нее холодный взгляд, будто окатил ушатом ледяной воды. Она снова поежилась, вспоминая, как следует вести себя с психами и насильниками. Кажется, нельзя ни в чем им противоречить. Только соглашаться.
— Не сомневаюсь, что мне понравится твое блюдо, — поправилась она.
«Только не нервничай», — попыталась себя успокоить Надя, но нервная дрожь опустилась с плеч и забилась где-то внизу живота, а потом обрушилась в ноги. Колени предательски завибрировали.
— Однажды тебе не понравился мой торт. — Александр даже не глядел на нее и говорил отрывисто, с какой-то затаенной обидой. — Помнишь?
Он ее с кем-то путает. Какой еще торт? Помнит ли она?
— Нет, то есть да. Конечно, помню. Замечательный был торт.
— Но тебе почему-то он не понравился. — Выложив вещи на стол, Александр убрал сумку на пол и сел в кресло напротив Кулагиной. — Ты высмеяла меня вместе со своими гостями. А я так старался. Вместе с тетей Машей. А вы смеялись и мазали кремом, над которым я трудился полдня, свои мерзкие рожи. Потом ты целовалась со своими дружками, а они лазили тебе под юбку своими потными ручищами…
«Это неправда! Ты меня принимаешь за кого-то другого!» — хотела закричать Надя, но опять вспомнила, что противоречить психам и насильникам нельзя. Соглашаться с его бредовыми идеями тоже было глупо, поэтому она промолчала. «Но он, кажется, не собирается меня насиловать», — мелькнула одинокая мысль. Надя тут же отогнала ее от себя, так как вспомнила, что предыдущие жертвы этого кулинара тоже не были изнасилованы. Во всяком случае, две первых, о третьей она точно не знала. Он просто убил их и приготовил из них… Дальше вообще не хотелось думать.
— Я хочу тебе доказать, — услышала она его голос, — что мое творчество не заслуживает такого отношения.
— Да, — кивнула она, — ты мне уже доказал.
— Ага, — улыбнулся он, — ты пробовала мои изысканные блюда? Грудки в апельсиновом соусе, налимью печенку и даже грибную карамель?
— Это было замечательно, — поддакнула она, внутренне съежившись от нахлынувших воспоминаний.
— Неправда. — Александр вдруг наклонился, сидя в кресле, и вперил в Надю немигающий взгляд. — Ты все врешь. Ты маленькая продажная лгунья. Шлюха… Ладно. — Он вдруг снова откинулся на спинку и улыбнулся, облизнув губы. — Я расскажу тебе, что я собираюсь приготовить сегодня. А может, ты сама догадаешься? Нет? — Он выжидательно посмотрел на Кулагину.
— Я… я попробую…
— Хорошо, попробуй, — согласился он. — У нас еще есть немного времени: нужно, чтобы эфир полностью вышел из организма.
Она не поняла, что означает последняя фраза, а просто попыталась припомнить хоть какое-то блюдо, чтобы отвлечь его. Если она потянет время, может быть, кто-нибудь позвонит в дверь или по телефону. Хотя кто может позвонить в такое время? — Она на мгновение бросила взгляд на стрелки часов, висевших на стене. Неужели скоро четыре утра? Как назло, в голову ничего не приходило.
— Ну, что же ты? — Теперь Александр выглядел доброжелательным собеседником.
— Картошка, — брякнула она самое первое, что, наконец, сумела вспомнить.
— Что картошка? — Он непонимающе блеснул стеклами очков.
— Ну, картошка, — пояснила она. — Блюдо такое.
Александр весело рассмеялся.
— Картофель, ты хотела сказать? — уточнил он.
— Да, картофель. — Она обрадовалась, что теперь может хоть в чем-то с ним согласиться, поддакнуть ему. — Конечно, картофель.
— Это не так просто, как ты думаешь, — встрепенулся он. — Картофель варят очищенным или в мундире, жарят, тушат, фаршируют, кладут в бульон. Из него приготавливают суп-пюре, салат к жаркому, соус-пюре, пудинг, котлеты, крокеты, форшмак, наконец. Пекут оладьи из сырого и вареного. Жарят в масле и во фритюре сырым и уже вареным, цельным, ломтиками и нарезанным лапшой. Какой картофель ты имеешь в виду?
— Просто вареный. — Она попыталась пожать плечами, но тут же вспомнила, что крепко-накрепко привязана к стулу.
— И это тоже не так просто, — чуть разочарованно вздохнул он. — Я же сказал, что можно варить в мундире или очищенный.
— Я имела в виду — в мундире, — слабо улыбнулась она.
— И как же ты его готовишь? — Александр со скучающим видом глядел в пустое пространство.
Кулагиной казалось диким сидеть посреди ночи с этим наверняка ненормальным человеком и отвечать на его вопросы, но другого выхода из ситуации пока она не видела. Единственное, что она могла сделать, — закричать, чтобы привлечь чье-нибудь внимание. Только вот услышат ли ее? Нужно попытаться понять, что движет этим человеком, какая невидимая пружина заставляет его творить такие ужасы. А потом попытаться воздействовать на скрытый механизм его поступков.
— Что же ты молчишь? — спросил Александр.
— Как я готовлю картофель? — переспросила она. — Бросаю его в воду и ставлю на огонь. Потом, когда сварится, сливаю воду, очищаю и ем.
— Замечательно, — кивнул Александр. — Только имеется несколько тонкостей. — Он начал перечислять, загибая пальцы на левой руке: — Во-первых, воды нужно брать столько, чтобы чуть покрыла картофель; во-вторых, ставить сперва на большой огонь, а когда закипит, варить на медленном; в-третьих, нужно дать выйти всему пару. Для этого сваренный картофель встряхивают несколько раз, каждый раз открывая крышку, пока не просохнет. Только после этого очищают от кожицы и подают с солью и хорошим сливочным маслом. Это самый простой рецепт. Впрочем, — он потянулся и потер ладони, — картофель не имеет никакого отношения к тому блюду, которое я буду сегодня готовить. Не буду тебя томить: сегодня у нас будут вареные мозги под соусом. Я изобрел замечательный соус с экстрактом мантауры. Такого блюда еще никто никогда не готовил.
