Сейчас Люба зубрила административное право и законы.
Девушка посмотрела вниз. Прямо под балконом голубел бассейн. Нолан сидел в шезлонге и читал газету, прихлебывая виски с содовой.
Был субботний день, и он имел право на отдых. Люба не имела. А как хотелось просто выйти за пределы ограды. Одной, без охраны. Просто пройтись по песку вдоль океана, ни о чем не думая. Нолан Паркер всегда пресекал все разговоры по поводу охраны. Люба считала это ненужными тратами и глупостью, но муж считал это необходимостью. Ещё Люба мечтала о снеге. Она не вставала на лыжи с того самого дня. И не стреляла.
Первое время она даже не могла думать об этом, а потом она немного начала приходить в себя. Первым делом она спросила про свою мать.
— Ну… Дорогая. — Паркер расстроено посмотрел на неё. — У тебя же другая жизнь. Тебя прежней больше нет. Ты — Ливан Паркер, или Ли Паркер, как тебе больше нравится.
— Это же не значит, что все мои чувства умерли. Я чувствую тоже самое, что и раньше. Я хочу видеть свою маму. Она-то хоть знает, что я жива?
— К сожалению, у нас нету с ней никаких связей. Она, по-видимому, тоже думает, что тебя нет в живых.
— А мой друг Михаил?
— Боюсь, и он думает, что тебя больше нет. Ну, Ливан, пойми, тебе не нужны старые связи.
— Что значит, не нужны?! — Девушка топнула ногой. — У меня есть родные люди.
— Хорошо. Только успокойся… Я что-нибудь придумаю. Мы постараемся разыскать её.
Люба облегченно вздохнула и улыбнулась.
— Спасибо. — Она поцеловала мужа в щеку. — Ещё одно… Я бы хотела…
— Что?
— Я бы хотела, чтобы она сходила на могилу… Макса.
— Нет! — Нолан Паркер резко выдохнул, сжал кулаки.
— Слушай. — Люба схватила его за рукав. — Я понимаю, ты его на дух не переносишь. Но он мёртв, понимаешь, мертв. Неужели тебе жалко сделать это для меня? Пойми, Макс был для меня всем.
— Всё, покончим с этим. Теперь корпорация станет для тебя всем. — Нолан стряхнул её руку со своей. — Иди читай книги.
С этими словами он быстро вышел из комнаты.
Люба не могла поверить, что он так поступил. Она, обхватив голову руками, сидела на диване. В этот момент она поняла, что больше всего на свете хочет взять в руки винтовку, почувствовать тяжесть оружия, вдохнуть такой до боли знакомый запах метала и масла. Она хочет жить, она хочет свободы. Девушка резко поднялась. Она сбежала по лестнице и вышла к гаражу.
— Вы куда-то хотите ехать? — Её личный шофёр неслышно подошел сзади.
— Да. Дай мне ключи, Гарри. Я поеду сама.
— Но…
— Я сказала, дай мне ключи.
Люба протянула руку.
— А ваш телохранитель, миссис Паркер?
— Мне на сегодня никто не нужен.
— Как так?
— Не задавай дурацких вопросов.
Она выхватила у водителя из руки ключи и, открыв дверцу, села в машину.
— Если мистер Паркер будет про меня спрашивать, скажешь, что я буду вечером. Поздно.
Машина резко откатилась назад, потом резко развернулась и на скорости выехала за ворота.
Люба включила музыку на всю громкость, открыла окна. Она наслаждалась ветром и скоростью. И запахом океана. Запах был солоноватый, острый, запах долгожданной свободы. Девушка не знала, куда ехала. Ей было все равно. Ровное и гладкое шоссе, огромные, вековые, ярко-зелёные деревья вдоль него. Сквозь них просвечивала серая даль океана. Настроение у Любы было отчаянно-бесшабашным.
Ей вдруг пришло на ум, что все это время она напрасно провела в застенках паркеровского особняка. Ей вовсе не нужны никакие корпорации, никакие знания. Все, что ей нужно — это свобода и ветер. Её винтовка. Да. Она вдруг остро почувствовала, что ей хочется опять стрелять, стоя на лыжне. Что ей опять хочется жить. Как же давно она не держала в руках оружие.
Вдали показались жилые дома. Какая-то небольшая плаза. Девушка чуть притормозила. Она даже не знала, где она находится. Люба почувствовала себя слегка глупо. Сколько проехала километров на бешеной скорости, в какую сторону? Без денег, без документов. Вот дура-то.
Губы её невольно растянулись в широкую улыбку. Любе совсем не было страшно. Она остановилась у небольшого паба. Ей хотелось опять стать прежней нормальной простой девушкой, а не женой канадского магната, которая чопорно встречает гостей на приемах. Она вышла из машины и решительно поднялась по ступенькам. В зале было темно и душно-накурено. Дав привыкнуть глазам к темноте, Люба обнаружила, что народу не так уж много. Столики были деревянными и старыми. Девушка прошла к стойке и села на высокий стул.
— Привет. — Молодой бармен улыбнулся ей. — Чего бы вам хотелось?
— Мартини со льдом.
— Окей. Две минуты. — Он подбросил стакан в одной руке.
— Прости. У тебя нет сигареты? — Позади раздался грудной женский голос.
Люба обернулась. Стройная рыжеволосая девушка в джинсах и ковбойской рубашке, присаживалась рядом.
— Я не курю. — Люба смущенно пожала плечами. Рыжеволосая, прищурившись, смотрела на неё.
— Ты не отсюда. — Сказала она. — К кому-то из наших в гости приехала?
— Нет, я проездом.
— Это твоя машина там стоит?
— Ну, наверное. Одна из них точно моя.
Рыжеволосая рассмеялась.
— Ты смешная. Меня зовут Мардж.
— А меня… Ливан. Ли.
— Эй, Кен, пиво мне, пожалуйста. — Мардж махнула бармену. — Кэнадиэн.
Потом повернулась к Любе.
— Так откуда ты?
— Я из Парксвилла.
— О бог мой, ты оказывается не так и далеко живёшь. И давно ты здесь? Я тебе никогда прежде не видела.
Люба улыбнулась при мысли, что если бы не сегодняшняя перепалка с Паркером, то её ещё долго никто бы не увидел. Она вздохнула.
— Давно. Меня муж не очень любит выпускать из дома.
— Ха-ха-ха. Была бы я твоим мужем, я бы тоже тебя не выпустила.
Обе девушка рассмеялись.
— Я вообще-то не отсюда. — Пояснила Мардж. — Я учусь здесь, в Виктории. Ты была там?
— Ну… Да… Кажется. — Люба слегка замялась. — Я как-то плохо помню.
Мардж звонко рассмеялась.
— Ты всё-таки прикольная. Ничего не знаешь, ничего не помнишь. Как будто и неживая вовсе.
Люба прикусила губу. А ведь действительно. Она жила в Канаде уже несколько лет, а ничего не видела, не ощущала. Никуда не ходила… Как же так? Она живёт на берегу океана. Вот он песок, волны, солёный ветер, а она… Мёртвая принцесса.
