— Вон, вон твой папка!
Девочка засмеялась и бросилась к проходу.
Макс тоже увидел дочь. Его уставшие глаза мгновенно вспыхнули радостью. Он опустил на пол чемодан и открыл объятия бегущему к нему ребёнку.
— Малышка моя! Как ты выросла!
Девочка уютно устроилась на руках у отца.
Алла, улыбаясь, подошла к ним.
— Привет. — Мужчина суховато поздоровался с ней, слегка чмокнув в щеку.
Напряжённо улыбнувшись, Алла попыталась взять девочку из его рук.
— Оставь её. Я соскучился по ней.
— А по мне? — Вырвалось у неё, и она тут же прикусила язык.
— Пошли. Уже поздно. — Макс подхватил чемодан другой рукой. — Ты на машине или возьмём такси?
— Да, я приехала на твоей. Она побольше.
— Отлично. Я поведу. — Макс прижал дочку к себе. — Ты голодная, воробушек?
— Ага, пап. Мама мне опять давала этот отвратительный творог.
Макс рассмеялся.
— Все правильно, малыш, творог полезный. У тебя будут белые кусачие зубки. А ты, — он посмотрел на Аллу. — какие-нибудь предпочтения? Я, честно говоря, не ел в самолёте. Хочу что-нибудь вкусного. Голодный как волк.
— Ты похудел… — Алла погладила его по спине.
— Ха, побегаешь с моё по тропическим лесам.
— Может, пора уже закончить? Всё-таки уже не мальчик, тебе уже за тридцать. У тебя семья, дочь…
— Ну опять двадцать пять. — Макс подошел к своей «Тойоте-Камри». Открыл багажник. — Знаешь, Алл, — продолжил он, погружая чемодан. — Мне там неплохо. Я зарабатываю достаточно денег для нас. Ольга ещё мала. Ну и потом, она ещё маленькая, я с ней по телефону часто говорю и по скайпу.
— Ну, Максим, а если… Если тебя там… Убьют?
— Ну не убили же. Я, наверное, счастливчик такой.
— Не шути с этим, — тихо сказала Алла. — Ты же знаешь, что я люблю тебя.
Макс промолчал. Обойдя машину, открыл дверь и сел за руль.
Они поехали в один из ресторанов на Тверской. Выглядели как идеальная московская семья.
— Ладно. — Макс положил нарезанный кусочками стейк на тарелку дочери. — Я уже продумал ближайшее будущее. Денег у нас достаточно, чтобы наконец расширить бизнес. Клиенты ждут. Я уже говорил с пацанами. Осталось только одно дело…
— Какое на этот раз?
— Мне надо съездить в Чечню.
— О господи! А это зачем?! Там стольких убивают! И денег никаких не надо.
— А я поеду туда за бесплатно.
Тонкие брови вопросительно взлетели.
— Так, у тебя нормально с головой? Ты хочешь ребёнка сиротой оставить?
Макс недовольно поморщился.
— Ну что ты такое говоришь! Я провёл четыре года в Африке, а здесь меня убьют? Мне нравится такой образ жизни, понятно? Я получил деньги амеров, а теперь буду отсиживаться, когда наших ребят здесь убивают?
— Ну ты дурак, Берёзин. — Алла повертела пальцем у виска. — Тебя только Любка могла понять.
— Молчи, дура. — Макс хлопнул кулаком по столу. — Никогда не говори мне о ней.
Послышался плач ребёнка.
Лицо Максима мгновенно смягчилось.
— Ну не бойся, малышка. — Он провёл рукой по головке девочки и продолжил, глядя на Аллу. — У Ольки будет всё. И у тебя. До её восемнадцатилетия. На остальное мне наплевать. Я не боюсь смерти.
Алла судорожно сглотнула.
— Я не понимаю тебя, Максим. Зачем ты испытываешь судьбу? Ты ведь играешься не только своей, но и моей и Олиной жизнями тоже…
Макс нахмурился.
— Ладно, давай доедай, я устал. День был тяжелый.
Алла молча доела остатки стейка, боясь поднять глаза, чтобы муж не увидел застывшей там обиды. Вытерла губы салфеткой, встала.
— Я буду ждать вас в машине.
Оля недоуменно проводила уходящую маму.
— Папа, вы поссорились с мамой?
— Чуть-чуть, зайка, не волнуйся. Все будет хорошо.
Он взял девочку за руку.
— Пойдём. Тебе пора в постельку. Я почитаю тебе книжку на ночь.
— А мама мне не читает…
— Ничего. У тебя есть я.
Макс осторожно прикрыл дверь, стараясь не разбудить заснувшую дочь. Прошёл на кухню. Балкон был открыт, и он в темноте увидел силуэт жены.
— Ты чего там делаешь?
— Да просто. Стою, думаю. Приятная ночь…
Максим вынул из пачки сигарету и тоже вышел на балкон.
— Тебе не холодно? Приятная ночь… — Усмехнулся, оглядывая Аллу, одетую в полупрозрачный пеньюар.
Она медленно повернулась к нему.
— Нет. — Скорее выдохнула она, приближая свои раскрытые пухлые губы к его лицу. Гибкие загорелые руки обхватили его шею.
— Я так скучала по тебе… — Простонала она.
Внизу живота у Макса как будто что-то перевернулась. Он нерешительно обнял женщину за талию, его лицо наклонилось к её. Их глаза встретились. Одним движением он сорвал с неё лёгкий шёлк. Её ноги обхватили его бедра. Макс застонал сквозь зубы.
— Возьми меня. — Ахнула Алла, обволакивая своими губами его.
— Да… — Он подхватил молодую женщину на руки и, на ходу стягивая с себя брюки, опустил её на пол. Он ударил колено о цементный пол, но не обратил на это внимание. Алла видела его искаженное от напряжения и страсти лицо, зажмуренные глаза.
Её пальцы судорожно вцепились в плечи мужчины.
— Да, да. — Охала она. Её лоно было готово впустить его плоть. Его рука сжала её грудь. Алла закрыла глаза. Неожиданно она почувствовала, что что-то произошло. Она широко открыла глаза. Макс, не мигая, смотрел на неё, потом встряхнул головой и зажмурил глаза.
— Что? Что такое…?
— Прости, я не могу. — Он резко встал и вошёл в кухню.
Алла несколько секунд смотрела на его обнаженное загорелое тело, потом резко поднялась и бросилась вслед за ним.
— Максим! Ты что?
Тот судорожно искал сигарету.
— Я не люблю тебя. — На вопросительно поднятые брови жены, он добавил. — И не хочу.
— Но мы уже почти…
— Это была ошибка.
— Какая же ты скотина, Березин. Я ждала тебя все это время. Даже тот единственный раз мне пришлось влить в тебя бутылку коньяка.
— И что? Понравилось? — Макса усмехнулся. — Я лично ничего не помню.
Из глаз у Аллы текли слёзы, перемешиваясь с тушью, оставляя чёрные ручейки на скулах.
— Я ненавижу тебя. — Она сжала кулаки.
