— Мне кажется, Алла, что мистеру Паркеру ты очень даже по душе. — Люба осторожно взяла Аллу за руку. — Слушай, давай перестанем враждовать. Ведь на самом деле нам нечего делить и не за кого сражаться.
Алла с удивлением посмотрела на Любу. В её глазах на миг промелькнуло сомнение.
— Ладно. — Она махнула рукой. — Наверное, ты права. Мне уже все это надоело. Попробуем сосуществовать мирно.
Люба улыбнулась секретарше. Она надеялась, что их вражда наконец-то закончится. Алла подала ей руку.
— Мир.
— Может пойдём куда посидим после работы? В «Мусхэд»? — предложила Люба.
— Может быть. Посмотрим.
С этими словами Алла поднялась со скамейки и, плавно покачивая бёдрами, направилась к зданию офиса.
Алла сидела на диване в гостиничном номере Аллана Паркера и поправляла макияж, глядя в зеркальце косметического набора.
— Честно говоря, Аллан, я с трудом поверила, что удача идёт прямо ко мне в руки. Я не ожидала, что она предложит мне, хм, дружбу.
— Ну вот видишь, наконец-то. Заходи к ней почаще, а я тебе буду говорить, какие документы меня интересуют. И вообще, она меня тоже интересует. Только в другом смысле.
— Ах, какой ты ненасытный. Тебе уже и меня не хватает. — Алла встала и подошла к окну. — Но и ты не забудь мои условия, дорогой. Ты знаешь, что меня интересует твой дядюшка.
Аллан усмехнулся.
— Я думаю, это будет не сложно. Ты неплохая штучка в постели. — Он подошёл сзади и провёл пальцем по спине молодой женщины. — Интересно, а какова она в постели?
— Надеюсь, ты когда-нибудь об этом узнаешь.
С этими словами Алла расстегнула молнию на брюках мужчины и, облизнув ярко-красные губы, провела рукой по его, мгновенно взбухшей плоти.
В последнее время Люба себя чувствовала почти счастливой. Начиналось лето, и, значит, до приезда Максима оставалось чуть больше трёх месяцев. За все это время Люба смогла поговорить с ним ещё только один раз. Разговор был намного короче предыдущего, и голос парня был усталым и глухим.
— Ты как там, принцесса? — Без предисловий спросил он.
— Нормально, Макс…
— Опять Макс?
— Ну что ты, красавчик, что с тобой?
— Просто я люблю тебя, малышка, и ужасно по тебе соскучился.
На глаза Любы навернулись слезы.
— Ты что, собираешься плакать
— Откуда ты знаешь?
— Я все знаю, принцесса. Как дела на работе?
— Ты знаешь, даже очень неплохо. Мы с Аллой вроде как даже и подружились. Раз в неделю мы с ней ходим в кафе после работы.
— Поосторожней с ней, поняла?
— Да ладно. Она на самом деле безобидная.
— А как там этот начальник безопасности?
— Аллан? Он уже давно в Торонто. Не видно и не слышно.
— Ну и прекрасненько. — Макс вздохнул.
— А ты-то как, красавчик? Тяжело?
— Да уж нелегко. — Макс рассмеялся. — Видела бы ты меня сейчас.
— Что? Ты весь в синяках?
— Нет, малышка. Просто теперь у меня мускулы выросли.
— Из всех твоих мускулов меня интересует только один.
— Да, теперь я могу с уверенностью сказать, что ты действительно соскучилась. Осталось уже недолго. Потерпи, милая. А теперь мне надо бежать, притом совершенно в прямом смысле.
— Ты мне ещё позвонишь?! — Крикнула Люба, но в трубке уже раздавались короткие гудки.
Люба аккуратно положила трубку на рычаг и мечтательно уставилась в окно. Там буйно раскинулась весенняя Москва. Где-то звенел и погромыхивал трамвай, галдела ребятня, бегающая по двору школы, какого-то мальчика бабушка звала домой ужинать. Люба улыбнулась, закрыла лицо руками. Все складывалось прекрасно. На работе к ней стали относиться намного лучше. Наверное, повлияли её ставшими приятельскими отношения с секретаршей Нолана Паркера. Они частенько вместе пили кофе по утрам в Любином офисе и раз в неделю заходили в кафе «Бинго-Бонго».
Алла выглядела тоже довольной, поскольку её отношения с боссом шли к предложению руки и сердца, а также к бриллиантовому колечку где-то за пятьдесят тысяч долларов. Аллан Паркер тоже пока не появлялся. Уехав в Торонто ещё в феврале, так и находился там.
От всего этого на душе у Любы было светло и радостно.
В середине августа в один из дождливых дней Люба брела к Киевскому вокзалу. В руках у неё была сумка с продуктами, которые она только что купила в Смоленском гастрономе. Машина была на профилактическом ремонте. Дождь был не холодным, а даже приятным, смывающим удушливую пыль столицы.
— Подай, красавица, жизнь твою расскажу. — Грудастая цыганка в пышной юбке перекрыла Любе проход.
Девушка поморщилась.
— Да на уж, бери. — Она протянула ей двадцать пять рублей. — Только не говори мне ничего. Я все равно не верю.
— Ждёшь ты его, душа моя. Скоро уже вернётся, в начале осени.
Люба остановилась в недоумении.
— И ты его любишь, и он тебя… — Цыганка покачала головой. — Только не будете вы вместе. Заберут его у тебя…
С лица Любы отхлынула кровь.
— Одна память останется…
Девушка выхватила из кошелька деньги и бросила их в цыганку.
— Забирай всё, все забирай, только заткнись, глупая. Не хочу ничего знать.
Из глаз брызнули слёзы, и, не разбирая дороги, она бегом бросилась к спасительному метро.
Как во сне Люба доехала до дома, не замечая ни стекающих по лицу слез, ни сочувствующих взглядов прохожих. Бросив сумку с продуктами на пол, она сняла всю одежду, брезгливо, словно боясь испачкаться, и, включив горячий душ, долго стояла, рыдая в голос. Нет, она не будет верить этой черномазой проходимке. Откуда она может знать! Ей просто нужны были деньги… Но как же она могла знать, что Макс вернётся в начале осени. И что она ждёт его… Что, у неё это написано на лице?
Выйдя из душа, она, прижав руки к груди, умоляюще гипнотизировала телефонный аппарат. «Ну позвони же, позвони», — шептали её распухшие от рыданий губы. Но тишина упрямо не нарушалась долгожданным телефонным звонком.
Стянув мокрые волосы в конский хвост, быстро натянув джинсы и свитер, Люба собрала свою подаренную Максимом винтовку и, хлопнув дверью, выбежала из замершей одинокой квартиры.
В тире она пробыла невероятно долго, раз за разом побивая свои же рекорды. Хозяин, видя, что девушка не в себе, закрыл его для остальных посетителей, исподволь любуясь суперметкой стрельбой и сочувственно вздыхая.
Максим сидел на крыльце казармы, когда к нему подошел Андрей.
