— Ну уж нет, Принцесса. Кофе давно уже готов. Это святое!
Люба засмеялась, заправляя непослушную прядь за ухо.
— Может, пойдем, постреляем?
— Нет, милая, сегодня у меня на тебя совсем другие планы.
Что-то в его голосе заставило мотыльков броситься в сумасшедшие пляски внизу Любиного живота.
— Звучит многообещающе… — Она отпила свой кофе. — Березин, ты стал ещё более крутым кофеварильщиком.
— Ты хочешь сказать бариста.
Они рассмеялись.
Люба и Макс шли вдоль берега, время от времени подбирая мелкие камешки и бросая их в океан.
— Это правда, что ты участвовал в военных действиях, Макс?
Тот пожал плечами.
— Да, в общей сложности я пробыл там двенадцать лет. Был в Судане, в Южной Америке, в Чечне тоже был.
— Но зачем? Ты же хотел открыть своё охранное агентство.
Макс остановился, взял её за плечи. Глаза их встретились.
— Я открыл его. Уже давно. Там все хорошо. Все как и должно было быть.
— Зачем же ты ездил воевать?
— Я люблю тебя, Принцесса. Помнишь, я всегда говорил, что без тебя я не смогу жить. Тогда я как будто умер. Я хотел умереть. Не хотел жить без тебя. Все эти годы я был обыкновенным роботом.
— Я тоже тебя люблю, Красавчик, — Люба провела пальцем по его щеке. — Мне до сих пор кажется, что я сплю и вот-вот должна проснуться.
— Похоже, я знаю только один способ, чтобы проверить, сон это или нет.
Он подхватил её на руки и понёс к опушке тропического леса.
— Макс! Куда ты меня тащишь?! Ты ещё только вчера ездил в инвалидном кресле.
— Молчи, молчи, — он поставил её на ноги и приник губами к её губам. Одной рукой он стягивал блузку с её плеч. Люба трясущимися от возбуждения руками расстёгивала на мужчине рубашку. Почувствовав твёрдый ком между его ног, она нервно сглотнула.
— Макс…
Он расстегнул её джинсы, и они упали к её ступням, обнажив её загорелые ноги и белые кружевные трусики.
Мужчина провёл рукой по внутренней поверхности ее бёдер. Люба затрепетала.
— Огонь и бархат, — прошептал Максим, нежно обхватывая тело любимой и укладывая на траву. — Ты вся такая влажная и готовая…
— А ты все такой же ненасытный. — Люба просунула ладонь внутрь его джинсов, нащупывая доказательство его страсти.
Макс целовал её шею.
— Боюсь, что надолго меня не хватит… — Пробормотал он. — Но обещаю, что минут через пятнадцать буду опять готов.
Люба стянула джинсы с Макса.
— Ты все такая же нетерпеливая. — Мужчина целовал её соски.
— А ты все также любишь мучить меня.
— Прости. Я сейчас исправлюсь.
С этими словами Макс раздвинул бёдра Любы и стремительно вошёл в неё.
Потом они лежали, глядя на небо.
— Прости. Ты, наверное, замёрзла. Лежишь на траве.
— Слава богу, хоть на траве, а не на земле.
— Надеюсь, ты принимаешь противозачаточные?
— Надейся. — Люба с усмешкой посмотрела на него. — Но нет, я не принимаю.
Максим громко расхохотался.
— Значит, у нас может быть лялька?!
— Красавчик, ты меня пугаешь. Даже не думай об этом.
Люба села, стала собирать разбросанные на траве вещи. Макс взял её за плечи, примкнул губами к впадинке под ключицей.
— Я же обещал тебе каждые пятнадцать минут, — прошептал он.
Люба задрожала от неодолимого желания, прикоснулась губами к его виску.
— Макс, Макс, ненасытное чудовище… — Простонала она. Люба чувствовала его вездесущие руки, гладящие её тело.
Она не сразу услышала какой-то вскрик около себя, скорее почувствовала, что что-то не так по тому, как внезапно напряглась спина Макса.
— Твою мать, — пробормотал Макс, прикрывая Любу своим телом. Женщина зажмурила глаза. Что происходит?
— А вот этого я от тебя совсем не ожидала! — От истеричных ноток в голосе Ольги Люба вся сжалась. Она нащупала свою одежду. Макс зло крикнул.
— Что тебе здесь надо? У тебя что, нет своих дел?
— Ты опять с этой сосулькой? Поиграешься с ней так же, как и со всеми остальными? Временное развлечение? — Девушка топнула ногой.
Макс вскочил, на ходу застегивая джинсы. Краем глаза он видел искаженное от ужаса лицо Любы.
— Подожди. Я сейчас. Я тебе все объясню.
Он бросился вдогонку за убегающей в чащу леса дочерью.
Люба, оцепенев, с минуту сидела, прижимая одежду к груди. Потом словно во сне натянула джинсы, блузку. Вот так и закончилось все, не успев начаться.
Она горько вздохнула. Ей до ужаса хотелось плакать, но она почему-то никак не могла выдавить ни слезинки из глаз. Её Макс оказался не её Максом. По-видимому, что-то действительно связывает этих двоих, если он бросился вдогонку за этой девчонкой. Как эта Оля сказала? Поиграешься с ней, как со всеми другими? Господи! Какая же она дура! Ведь она совсем не знает Макса. Нет, домой, скорее домой. Надо срочно принять душ, смыть с себя всю эту гадость. Люба всхлипнула. Губы её затряслись в преддверии рыданий, и она побежала к дому.
В глазах было темно. Она даже не заметила сына, стоящего на веранде.
— Мам, ты куда?
Тем более не услышала.
Николас пожал плечами. Что с этими женщинами делать, то смеются, то в следующий момент рыдают.
Максим нагнал Ольгу в зарослях папоротника. Схватил за рукав, который затрещал по швам.
— Ты что себе позволяешь?
Она упала и теперь лежала, глядя на разъяренное лицо отца снизу вверх.
— А ты себе?
— Немедленно вставай и иди в дом. Я сегодня же звоню Дине, и ты улетаешь первым же рейсом на Москву.
— Теперь я поняла, как ты меня любишь, папочка. Из-за какой-то блондинки ты готов пожертвовать своей дочерью!
Макс поморщился.
— Ты сама себя слышишь? Что ты себе напридумывала?
Оля неожиданно села, сжавшись в комочек. Закрыла лицо руками. Макс присел около неё на корточки.
— Ну ты чего, малышка? Что с тобой в конце концов происходит?
— Пап, я просто боюсь всего этого. Сначала ты разведешься с мамой, а потом и я тебе буду не нужна. Я же тебе оказывается неродная.
Макс рассмеялся, погладил девушку по голове.
— Ну как же ты мне неродная? Ты мне всегда была и будешь родной.
Оля продолжала плакать. Потом подняла глаза на отца.
