– Привет.
Дашкин голос за спиной прозвучал тихой спокойной музыкой.
– Следующие выходные у меня уже заняты, – сорвалось с языка. – Мы идём смотреть картины-перевёртыши.
– Что? – недоуменно наморщила лоб Кристина.
– Или картины-оборотни, неважно!
Я схватил Дашулю за запястье и потянул в вестибюль.
– Выставка к тому времени закроется, – сказала она.
– Неважно. Придумаем что-нибудь ещё, – брякнул я.
Брякнул и только потом понял, что именно услышала Дашка. С ума я сошёл, что ли?
– Это из-за Кристины? – спросила Дашуля.
В том-то и дело, что нет! После вечера у Даши мне хочется пообщаться с ней побольше, атмосфера уюта и покоя манит к Дашке больше, чем ко всем красоткам института вместе взятым. Почему я раньше не сознавал, насколько рядом с ней хорошо и легко?
Хотелось бы провести денёк вместе, душа бы отогрелась рядом с Дашулей, да нельзя. Пока служу Граргу – я опасен и не могу ни с кем сближаться, даже с тихой дурнушкой, даже только по-дружески!
– Да, из-за Кристины! – рявкнул я. – И не надо делать несчастные глаза! Вообще не понимаю, что вы все во мне нашли! Ты со своей выставкой, Кристина, Люсьена, Настя… Что вам от меня надо? Одна с пикником, другая с картинами…
Всё-таки психанул!
Мы стояли посреди вестибюля, я говорил всё громче, поддерживая лавину слов энергичными жестами. Накопившееся напряжение прорвалось, растерянность и бессилие превратились в ярость, которая и хлынула на ни в чём не повинную Дашку. Как ни странно, девчонка не пыталась уйти или хотя бы огрызнуться. Дашуля спокойно стояла передо мной, смотрела снизу вверх, и взгляд у неё был сочувственно-понимающий.
Кто-то попытался вмешаться, Дашка мягко сказала, что помощь не нужна. Только после этого я осознал, что ору и бешено размахиваю руками в набитом студентами и преподавателями вестибюле. Я захлопнул рот. На нас смотрели все – кто-то откровенно глазел, кто-то осторожно косился.
Мимо прошествовала Кристина. Красавица гордо задрала подбородок, изящный носик слегка сморщился, с накрашенных губ цвета светлого шоколада слетело:
– А ты, оказывается, хам!
Странно, но это самое «хам» прозвучало кокетливо.
Полозов притормозил рядом и, не глядя на меня, сказал:
– Даша, пойдём.
– Ром, спасибо, – натянуто улыбнулась Дашка. – Вы идите, нам с Максимом надо поговорить.
Как только Полозов отошёл, я спросил:
– Разве мы не договорили?
За скандал, конечно, стыдно, но, может, всё и к лучшему. Грарг жесток, он дал задание уничтожить мужа Клавдии и послал убийцу к Денису. Наверняка были и ещё подобные случаи. А вдруг покровитель волколаков решит, что Дашка каким-то образом способна навредить его планам? Я не могу поставить девчонку под бессмысленный и жестокий удар. Пусть обидится, зато останется жива и невредима.
– Говорил только ты, – спокойно произнесла Дашуля. – По поводу интереса девушек ты напрасно удивляешься, Максим. Не знаю, кто такие Люсьена и Настя, но на тебя сейчас многие обращают внимание. Ты в последнее время сильно изменился, появилось что-то… – она ненадолго задумалась и машинально пощёлкала пальцами. – Как бы сказать… притягательное, очень привлекательное, ощущение животной силы, что ли…
При последних словах я внимательно посмотрел на Дашку. Она отвела взгляд. Еще одна странность: в последнее время серая мышка слишком часто прячет глаза.
Как она сказала? Ощущение животной силы? Где-то в груди, недалеко от сердца, зашевелилась змея, по телу прошел холодок. Как бы то ни было, Дашуля всё-таки скрыла, что видела в сквере огромного волка. В разговоре о нём девчонка откровенно подчеркивала слово «собака», словно надавливала на него. Нет, я точно становлюсь параноиком. Денис догадался обо мне только потому, что увлекается древними легендами и обрядами. Но Дашка-то наверняка ничего похожего не читает! Она же убеждённая материалистка, её вера – длинные столбики цифр и научно доказанные факты.
Хотя нет, не только они. Кажется, я видел у Дашули на тумбочке около дивана какие-то иконы. Ну да у кого их нет, в конце концов! Это ничего не значит. Мать вот тоже повесила перед входной дверью рядом с подковой иконки, когда кто-то сказал, что они защищают от пожара и благословляют дом. Но даже если представить, что Дашка может верить в того же бога, что и чашепоклонники, – так ему молится ещё несколько миллионов человек. Тоже мне улика!
– Извини, я не думала, что так тебя раздражаю, – сказала Дашуля.
До этого она говорила ещё что-то, но я не прислушивался. Надо было срочно убедить себя, что Дашка не может знать или вычислить опасную правду. Если это произойдёт – не сомневаюсь в решении, которое примет Грарг. Я вспомнил увиденную в глазах Тимура картину: поздний вечер или ночь, подходящий к дому человек и прыжок чёрного волколака. Мороз прошёл по коже, и я выпалил Дашке в лицо:
– Ты тоже извини. Нам лучше не общаться!
Я быстро пошёл к лестнице на второй этаж. Даша брела сзади. Я тоскливо прислушивался к шагам за спиной и уговаривал себя не оборачиваться.
В этот день на лекциях место рядом со мной пустовало. Я малевал в тетрадях линии, зигзаги и волчьи следы. На каждой перемене взгляд с надеждой останавливался на экране поставленного на беззвучный режим телефона. Олег Карташов молчал.
Глава 14. Ловушка
После института я заскочил домой. Всё шло без изменений: Олег не звонил, Денис не появлялся, чашепоклонников не видно, Грарг, к счастью, тоже не даёт о себе знать.
Пустые полки холодильника настроения не улучшили. Чтобы оттянуть поход в сквер, я сгонял в ближайший магазин. Всерьёз готовить я, конечно, не собирался, но стоило запастись чем-то простым и сытным. Вскоре на полках и в морозилке повеселевшего холодильника появились пельмени, чебуреки, сосиски, молочные продукты и яйца.
После обеда или раннего ужина я, наконец, заставил себя поехать в Дашкин район. Дальше тянуть некуда: когда я садился в маршрутку, было начало седьмого.
Уже с пустыря стало видно, что в сквере гуляют люди, причём их довольно много. Это хорошо, вряд ли альбинос пустит в ход свои магические штучки при свидетелях. Я неторопливо прошёлся по дорожкам мимо шумных подростков, двух мамаш с колясками, деда с маленькой толстой собакой. При виде меня собака взвизгнула и нырнула под лавочку, прячась за ногу спокойно сидящего хозяина. Я торопливо огляделся: псина, почуявшая оборотня, своим испугом могла меня выдать.
Беловолосый гигант уже был в парке. Он сидел на дальней скамейке под высоким клёном в стороне от главной дорожки и не смотрел по сторонам. В руках альбиноса серела местная газета. Я-то думал, газетки почитывают только пенсионеры, а молодой человек в сквере с «Вечёркой» – картина из далекого прошлого. Охотник на оборотней привлекает к себе ненужное внимание, он гораздо естественнее смотрелся бы в современном городе со смартфоном или планшетом.
