– Я слышал, ваш район неблагополучный, – наконец, выдал я заготовленную фразу. – Много наркоманов, а в последнее время, говорят, агрессивные бродячие собаки часто попадаются.
– Мне не попадались.
Дашка ответила без паузы, даже слишком быстро, почти перебив меня.
– Меня никто не трогает, – продолжала она. – Наверное, просто примелькалась, меня в лицо запомнили, не знаю…
Я уже не прислушивался к словам. Дашка могла говорить всё, что угодно, но главное я увидел: девчонка сильно напугана. Голос дрожит, лицо за несколько секунд сильно побледнело. Дашуля смотрит в сторону, впервые стараясь не встретиться со мной взглядом. Что это с ней? Бояться, вроде, нечего, но у Дашки даже руки слегка подрагивают.
– Что, и животных агрессивных нет? – немного надавил я.
– Может, и есть, как везде, – Дашка, наконец, подарила мне взгляд, слишком серьёзный и внимательный. – Почему ты спрашиваешь?
Мы остановились. Девушка сцепила пальцы, её руки короткими движениями качали получившийся замок.
– Пытаюсь понять, что тебя привлекло в том районе.
– Там была самая приличная дешёвая г-гостинка.
Дашуля снова двинулась вперед. Её дыхание сбивалось, взгляд опять прятался. Я не зря напрягался: с Дашкой действительно что-то не так. Понять бы ещё, что именно она хочет скрыть. Почему молчит о гигантском чудовище, которое позавчера видела на пустыре?
В маршрутке Дашуля сама продолжила начатый разговор.
– Ты прав, конечно, при желании можно было найти квартиру поближе, но мне нравится спальный район. Там особая атмосфера: старые дома, тихие дворики, а в них много зелени – газоны, клумбы, деревья…
Я скептически слушал о тихих зелёных двориках. Ну-ну, может, ещё про спокойный скверик расскажет?
– Недалеко есть театр и картинная галерея, – продолжала Дашуля. – В театр я хожу раз-два в месяц, в галерею – чаще. Я сама рисую отвратительно, а живопись люблю. Вот, собираюсь опять пойти на выходных. Там будет небольшая выставка картин-оборотней.
От неожиданности я потерял равновесие и, когда маршрутка остановилась на светофоре, резко ткнулся головой в кресло впереди.
– Картин кого?!
Перед мысленным взглядом начали проплывать огромные полотна в массивных золочёных рамах. С них злобно смотрели самые разнообразные чудовища – такие, какими представляет оборотней воспитанный на фантастических фильмах и книгах человек. Бред какой-то! Наверняка послышалось.
– Оборотней, – четко проговорила Дашка.
Серьёзные серые глаза заглядывали в самую душу. Я отвёл взгляд. Раскрывать душу не хотелось.
– Это картины со спрятанными изображениями, – после небольшой паузы соизволила объяснить Дашуля. – Их ещё называют «перевёртышами». Ты наверняка такие видел. Например, нарисован портрет молодой красивой женщины, а если его перевернуть – красотка превращается в старуху самого неприятного вида.
– Угу.
Как раз вчера я мельком видел в одной из соцсетей похожую картинку.
– Не хочешь пойти?
– Ещё не знаю, что будет на выходных…
Я не сразу понял, что Дашуля попыталась ненавязчиво назначить свидание. Что это в последние дни происходит с девушками? Да и не только с девушками. Сначала Люсьена, потом Кристина, теперь Дашка… Надо же, вот так серая мышка! Нет уж, сейчас не до забавных картинок, а общения с Дашулей мне хватает и в институте.
Дашка продолжала рассказывать о забавных перевёртышах, но я уже не прислушивался. Все попытки правдоподобно объяснить её недавнее волнение и страх проваливались с треском. Дашулю запугали? Бред! Кому нужно, чтобы она молчала о гигантском звере на пустыре? По идее, только мне, да и то не слишком. Кто поверит девушке, которая будет рассказывать о собаке величиной с лошадь? Любой стал бы убеждать Дашулю, что в темноте ей много чего могло привидеться.
Тогда в чём дело? Разволновалась, потому что я ей особо симпатичен? Ещё больший бред! Мы каждый день общаемся в институте, и я ни разу не замечал у Дашки мятущегося взгляда, дрожащего голоса и, тем более, трясущихся рук и заикания.
Как бы то ни было, Дашулины тайны просто не могут иметь отношения к оборотням. Разволновалась, когда заговорил о собаках? Ну и что? Мало ли куда она собиралась в тот вечер и что хотела скрыть!
Маршрутка несколько раз фыркнула, как большой зверь, вздрогнула и остановилась.
Лет с шести мать долбила мне в голову простейшие правила этикета. Её старания не пропали даром: выйдя из маршрутки, я машинально протянул девушке руку. Дашуля лёгким привычным движением положила на неё холодную ладонь и выпорхнула на улицу. Наши руки тут же разомкнулись. Интересно, кто это приучил тихую однокурсницу так выходить? А впрочем, мне-то какая разница?
– Я слышал, на днях тут носилась огромная бешеная собака, и вроде даже на кого-то напала, – сказал я, внимательно наблюдая за Дашулей. – Представляешь, говорили, что она чуть ли не с маршрутку величиной.
Я попытался улыбнуться. Даша отвела взгляд. Следующие несколько секунд показали, что молчать с ней не всегда легко.
– Эта собака побывала не только здесь, – хмуро произнесла Дашка, слегка подчеркнув слово «собака». – Зверь появлялся в разных районах, причем все видели гигантского пса только в темноте.
– Кто – все?
– Не знаю, – Дашка пожала плечами, её голос снова зазвучал легко. – Кристина вчера рассказывала, наверное, тоже где-то слышала.
Дашуля немного ускорила шаг. Неизвестно, сколько осталось времени на разговор. Надо было спешить, и я спросил первое, что пришло в голову:
– А ты веришь, что бывают такие псы?
– Я знаю, что бывают, – серьёзно ответила Даша. – Правда, встречаются очень редко.
Нога запнулась на ровном месте. Это ещё что? Дашка не может знать про оборотней! Породы собак на досуге изучала, что ли? В принципе, могла для общего развития, она вообще учиться любит.
– И как они называются?
– Это особый гибрид, самый агрессивный и хищный. У кинологов нет названия для такой помеси.
Да уж, точнее не скажешь. Название для агрессивного гибрида есть только в легендах.
– Не страшно ходить по глухому району вечером, когда знаешь о гигантской бешеной собаке? – спросил я.
– Нет. Я уже почти дома. Если не спешишь, можем зайти ко мне. Там кое-что осталось со вчерашнего вечера.
Я колебался недолго. Почему бы и не посидеть немного у Дашки? Поесть домашнего, продолжить разговор о вечерних и ночных опасностях… Олег Волков за пару часов вряд ли навсегда исчезнет из социальных сетей, а ситуацию с Дашулей нужно прояснить. Девушка ведёт себя странно и разговаривает так, будто хорошо представляет, что за «собака» носится по городу.
Нет, это уже паранойя! Единственный, кто мог обо мне догадаться, – исследователь всякой чертовщины Денис, да и то, потому что я сам явился к нему с вопросом об оборотнях. Дашка же – воплощение материализма, на уме сплошные цифры и схемы. Она не может верить в оборотней и прочую нечисть.
