Через несколько минут они миновали трудный участок дороги, и «УАЗ» сразу прибавил скорости.
– На этот раз сюрпризов не будет? – устало спросил Сергей.
– Нет, – сквозь зубы ответил Аникеев.
– Скажи, Андрей, – продолжал Бакунин. – Ты вроде нормальный мужик. Какого хрена ты терпел возле себя этого чокнутого садиста?! Только не говори мне про взаимную любовь между братьями!
– Я любил его, – вполголоса ответил бывший участковый, не отрывая глаз от освещаемой фарами дороги. – Вам этого не понять.
Сергей вздохнул и покрутил у виска пальцем.
– Там кто-то есть впереди, – встревоженно сказал Максим, всматриваясь в темное окно.
Дворники мерно работали, очищая налипающий снег, и вскоре стало видно, что на тропе кто-то стоял. Кто-то высокого роста. Немного пригнувшись, будто знак вопроса. Будто…
Истошно закричала Женя, Ангелина как клещ вцепилась в Макса, а Сергей, срывая глотку, заорал:
– Дави его, Андрей!!! ДАВИ!!!!!!!!!
Бывший участковый не верил своим глазам, но факт оставался фактом – перед ними была та самая тварь. Аникеев вдавил педаль газа в пол. «УАЗ» несся прямо на чудовище, и Андрей видел, как от обгоревшей шкуры монстра поднимается легкий дымок. В следующую секунду они налетели на него, и машина, сбив существо, перевернулась, снова встала на колеса и по инерции проехала несколько метров вперед, врезавшись затем в заброшенный колодец.
Пока автомобиль кувыркался, Ангелина вылетела из разбитого окна. Ее маленькое тельце неподвижно распласталось на снегу. Непрерывно гудел звуковой сигнал.
Аникеев приоткрыл глаза. Левая рука вывернута под невообразимым углом, локоть давит на кнопку гудка. Языком Аникеев поймал ручеек крови, стекающий из разбитого носа. Где-то в глубине салона жалобно стонала Женя. Парни были в отключке. Аникеев надеялся, что они живы. В бок что-то давило, и, посмотрев, он вспомнил, что сунул в карман куртки крест, тот самый, который сорвал с его брата Максим.
Он уже хотел открыть дверь, чтобы броситься к Ангелине, как вдруг замер. Приближающийся хруст снега возвещал о том, что существо живо. И, скорее всего, было преисполнено решимости расправиться с ними. Аникеев подумал о монтировке, но она валялась где-то в багажнике. Да и что можно было сделать жалкой монтировкой против этой твари, если ее даже пули не берут?!
Над головой послышалось тяжелое дыхание, и ноздри Андрея уловили запах гари, к которому примешивалось жуткое зловоние мертвечины. В разбитое окно всунулась подрагивающая крысиная морда существа. На колени майора упала длинная капля слюны, и Аникеев зажмурился, чтобы не закричать. Он приоткрыл глаза и почувствовал, как на его голове зашевелились волосы – влажная, облезлая морда твари смотрела прямо на него. И эта сморщенная, местами обожженная морда медленно преображалась прямо на глазах изумленного мужчины. Аникеев даже перестал дышать, настолько он был заворожен зрелищем. Уродливые выпуклости втягивались, нависшие надбровные дуги выравнивались, рот становился меньше, нос укорачивался. Морда постепенно приобретала человеческие черты, откуда-то появились пышные усы, и вскоре… на оцепеневшего Аникеева смотрело его собственное лицо. Его отличало разве что совершенно безжизненные глаза.
Тварь с лицом Аникеева сипло выдохнула и стала обнюхивать салон. Затем нервно повела мордой (лицом) и отступила на шаг назад. Через несколько секунд возле автомобиля стояло прежнее существо с крысиной мордой. Оно хрюкнуло и отступило в темноту.
Медленно, стараясь не дышать, Аникеев открыл глаза. Где-то позади автомобиля послышались шаги существа.
Аникеев смотрел в треснувшее зеркало заднего вида, и его лицо медленно покрывала мертвенная бледность – тварь опустилась перед Ангелиной и после недолгого обнюхивания… осторожно, почти нежно подняло бесчувственную лилипутку и, довольно рыкнув, в два прыжка скрылась в темноте.
Вскоре пришел в себя Сергей. Они сидели с Женей, обнявшись, что-то бормоча друг другу.
Прошло десять минут, и Аникеев решился завести мотор. Он не переставал думать о кресте, который был у него в кармане. Неужели эта гадина не тронула их из-за него?!
– Ваш друг… жив? – дребезжащим голосом спросил он у ребят, имея в виду Максима.
– Пульс вроде есть, – отозвался Бакунин. – Он голову разбил. Тут кровь…
Аникеев безучастно посмотрел в окно. Кровь… В доме кровь, в подземелье кровь, на снегу кровь, в машине – тоже кровь… Господи, когда это закончится?!
На удивление, машина завелась с полоборота.
– Как оно смогло остаться в живых? – недоуменно спросил Сергей. – Это что, Терминатор какой-то?!
Аникеев ничего не ответил, с болью подумав об Ангелине.
– До трассы километров десять, – сказал он после некоторого молчания. – Поймаете попутку, и езжайте домой. До Нового года осталось полтора часа, – прибавил он, посмотрев на командирские часы со светящими стрелками, полученные в свое время за безупречную службу.
Остаток пути все молчали, лишь изредка стонал Максим.
Когда они остановились, майор вышел из машины. Ребята привели в чувство Фирсова и тоже вышли. Аникеев посмотрел на них и сказал:
– Мне очень жаль, что все так вышло. Надеюсь, мы никогда больше не увидимся.
– Где Ангелина? – срывающимся голосом спросил Макс. Держась за разбитую голову, он неуклюже вылезал из «УАЗика».
Скрепя сердце, бывший участковый рассказал ему, что видел, и реакция Фирсова просто всех потрясла. Вцепившись в Аникеева, он в бешенстве завопил:
– Он забрал ее, а ты просто сидел и смотрел?! КАК?! КАК ТЫ СМОГ ДОПУСТИТЬ ТАКОЕ, СВОЛОЧЬ?!!
Сергей с Женей с трудом отодрали обезумевшего друга от майора. Аникеев угрюмо молчал, даже не пытаясь оправдываться.
– Макс, идем с нами, – стала умолять его Женя. – Мы вырвались оттуда, смотри, вон дорога, скоро мы будем дома!
– Я возвращаюсь, – глухо сказал Максим и полез в машину. Ошарашенные Бакунин с Алексеевой на мгновенье потеряли дар речи.
– Ты что, Макс? – глупо улыбаясь, спросил Сергей. – Хватит шутить. И так, бля, нашутились уже. Я на всю жизнь этот Новый год запомню.
– Ее наверняка нет в живых, – попробовал урезонить парня Аникеев. – Если она не погибла от удара, то эта мразь ее точно прикончила.
«А может, и нет», – добавил он про себя, вспомнив, с какой осторожностью тварь подняла лилипутку.
– Максим, я прошу тебя! – продолжала упрашивать Евгения Фирсова, но тот был непоколебим.
– Всего хорошего, – сухо попрощался он с товарищами и отвернулся, показывая, что разговор окончен.
– Дело твое, парень, – пожал плечами Аникеев и сел в машину. Посигналив на прощание, он развернул автомобиль. В лицо обалдевшим ребятам метнулась снежная пыль.
– С ума сошел, – шепотом сказала Женя и снова расплакалась. Сергей гладил ее по волосам. Через минуту они голосовали на трассе. Им повезло, и вскоре их подобрал какой-то сердобольный пенсионер на раздолбанной «четверке»…
