– Ты знаешь, Максим, что такое дисковая пила? Так вот: я плеснул на этого мужика, в тот момент крепко привязанного к анатомическому столу, водички, чтобы он пришел в себя, и начал работать. Ты бы видел его глаза, мой юный друг… Я испытал чувство, которое нельзя ни с чем сравнить. Это круче, чем наркотик, и подсаживаешься на него, естественно, тоже сильнее. Сложилось так (тут действительно, таится некая загадка), что, когда мой брат Андрей, ничего не знавший о моем, так сказать, хобби, приехал работать сюда участковым и поселился в этом доме – он сошел с ума. Свихнулся и убил свою семью. Я не дал ему пропасть, трупы надежно спрятали. Его потом подлечили… Такая же история приключилась и с этим этнографом. Так что, возможно, какая-то чертовщина в этом доме и есть, но я с ней лично никогда не сталкивался. Меня Борис сейчас беспокоит. На Геру
[2]
подсел. Когда стоны по дому идут – это у него ломка начинается. На чем мы остановились? Ах да… Короче, сложился союз единомышленников. Мы развлекаемся, но брата и моего тезку Бориса, как шизофреников, приходится иногда использовать втемную. Ребята в последнее время очень сдружились. Под домом есть огромное подземелье, так они там спрятали трупы убитых ими же родных и иногда их навещают. Ну, у каждого есть маленькая слабость. Я вот, например, вареный лук люблю.
Теперь уже коньяк по стаканчикам разлил я, совершенно охреневший от того, что сейчас услышал. Инвалид ухмыльнулся своей змеиной ухмылкой:
– Теперь мы подошли к основному, Макс. Я приглашаю тебя в свою команду. У тебя хорошие задатки. Ты не шизофреник, а находишься в пограничном состоянии, как, возможно, и я. Как говорится, золотая середина. Нам нужен еще один, молодой и здоровый, чтобы играть в такие игры. А то знаешь, годы берут свое, – тут он засмеялся, – да и Борис теперь не всегда в форме.
– С директором было, как и сказал брат, – после непродолжительной паузы вымолвил инвалид. – Разбили окно, впихнули его мертвого в баню, и так далее… голову и руку на веревочке за хозяином вернули, хе-хе… кстати, укусили вашего приятеля по-настоящему, скажите спасибо этнографу. Я ему как раз дозу дал, так он расстарался… хорошо, Саша в темноте ему голову не отрубил, вовремя мертвяка, то бишь, вашего шефа, подсунуть успели. А роль мутанта исполнил Андрей, после того, как зарубил этого парня, Сашку. Рыжая толстуха, натрахавшись, спала как убитая после подсыпанного снотворного. Правда, смешно?
– Офигительно смешно, – процедил я сквозь зубы.
– Что у нас еще из неразгаданного? – поморщил лоб инвалид. – Истории с обрядами, живыми мертвецами, переселением душ – это так, чтобы поразвлечься и язык почесать. Хорошо я сыграл роль этнографа? Того, настоящего, вам Андрей и показывал. Тут он не соврал. Классический сюжет: добрый и злой полицейский, что-то ищут, доказывают… Сначала мертвец в баню лезет, вы в шоке, боитесь даже своей тени, потом с фокуса, пусть и ужасного, снимается ореол таинственности, и от обыденности происходящего вас охватывает еще больший страх. Все продумано, – он хитро прищурился.
– А как же записи в дневнике? – вспомнил я.
– Дневник Бориса… Процентов десять из него – правда, остальное – сам понимаешь. Кстати, у него этих дневников штук десять, и все разные, мы их специально напоказ выставляем, чтобы гости читали. Правда, в последнее время у Бориса крыша едет, ему все кажется, что в этом году конец света будет. Вообще-то мы уже стали повторяться, может, ты что-то новое подскажешь?
Я чуть не поперхнулся от этих слов, и Бориса это еще больше развеселило. Вдоволь насмеявшись, он проговорил:
– Ну что тебе еще сказать? Директора вашего я порешил. Прямо в машине. Кстати, голову отрезал у него еще у живого. Медленно, медленно… Что еще? Специально проложенная трасса для тех, кто хочет уехать, позволяет контролировать ситуацию. Так что все дороги ведут куда? Правильно, к нам, в Чертовку. Девку в яму на кол посадил братишка. Борис вашу первую бабу задушил. Как видишь, у нас никто не сачкует. Лень здесь не поощряется, но и работенка-то, главное, по душе! Этнографа, между прочим, мы называем кратко – Бор, чтобы не путать со мной. Вот такой у нас здесь Нильс Бор
[3]
живет! – и он опять хохотнул.
Я заглянул в глаза инвалида и увидел в них абсолютное безумие. Неужели и у меня глаза такие?
– Вопросы есть? – поинтересовался Борис.
– Есть. Что насчет ведьмы? Я ведь тоже видел девочку, да и не я один. Она меня к трупам водила, – сказал я. – И превращалась она в ведьму прямо на моих глазах, а сейчас сюда привела.
С моих губ уже были готовы сорваться слова про нашу последнюю встречу, но я вовремя прикусил язык. Ни к чему этому психу знать такие подробности. Между тем забинтованное лицо инвалида расплылось в такой радостной улыбке, словно он мешок золота нашел.
– Ангелина! – позвал он вполголоса.
Я ожидал чего угодно, но только не того, что последовало за этим. На его голос из-за портьеры вышла ДЕВОЧКА! Я остолбенел: сны воплощались в жизнь. Хотя нашу последнюю встречу назвать сном язык не поворачивается, все происходило реальней некуда.
– Ангелина – лилипутка, – пояснил колясочник. – Раньше выступала в цирке, но так получилось, что убила там одного акробата. Ей, кстати, уже двадцать восемь лет, хотя о возрасте женщины публично говорить не принято, – и он хихикнул, сально поглядывая на крошечную женщину.
Я же стоял столбом, не сводя с нее глаз. Она видела это, и щеки ее вспыхнули пунцовыми розами.
– Она случайно попала в Алексеевку, там ее Андрей и вычислил. По фотороботу больших трудов это, как сам понимаешь, не составило. Потом привез ее сюда, – заливался соловьем Борис. – Самое забавное, что по паспорту она действительно Ангелина – Ангел, то есть. Сечешь, Макс? Вот вам и девочка, и ведьма, все в одном флаконе. Наш Ангелочек – очень талантливая актриса. Она сейчас покажет тебе часть нашего антуража. А есть еще и макеты, и трясущиеся елки, и книги, которые сами падают с полок, и холостые патроны, которые подсовывали вам… Много чего есть, даже бронежилеты имеются. Как и положено солидному театру.
Лилипутка молча продемонстрировала мне парики, всевозможные маски со сморщенной и обожженной кожей, как у Фредди Крюгера.
[4]
Все становилось на свои места.
– Ладно, – удрученно произнес я, потом спохватился: – А как ты на коляске, без ног, умудрился Бояринова завалить? Зимой, да еще в лесу! Он ведь тоже не пальцем деланный, да и ствол почти всегда при нем!
Борис многозначительно усмехнулся, и я почувствовал, что наступил кульминационный момент. Он скинул с ног проеденный молью плед, встал с коляски, отпихнул ее ногой и выбил ногами чечетку.
Потом мнимый инвалид прошел уверенным шагом по комнате и остановился:
– То же самое и с проказой. Не дай бог вам, ребята, в самом деле этой дрянью заразиться. – Сказав это, он принялся неторопливо снимать с себя бинты. – Пара дохлых крыс в кармане, тухлая селедка, и нужный эффект обеспечен, верно? Если бы ты знал, как мне самому надоела эта вонь… хотя человек способен ко многому привыкнуть, согласен?
