– Супер, – угрюмо сказал Александр. – Надо же, как нам повезло.
Прокаженный вновь проигнорировал реплику.
– Многое было для меня неясным, – задумчиво произнес он.
Сергей с отвращением заметил, как с одного пятна на руке инвалида на пол упала темная капля.
– Невозможно было объяснить массовое исчезновение людей в конце декабря, которое намного выходило за рамки среднестатистических данных. Но я все списывал на миграционные процессы, протекающие вследствие религиозных предрассудков, хотя факты о без вести пропавших документально фиксировались соответствующими органами. Наряду с колхозниками здесь исчезали милиционеры, уполномоченные НКВД, позднее – даже сотрудники КГБ и ФСБ. Всем этим занимались специальные комиссии, но безрезультатно. Все списывалось на бандитов и террористов. Серьезные люди не верили в мистику, как в нее не верил и я. Наверное, как не верите сейчас мне и вы. Так ведь?
Ребята хмуро молчали, каждый переваривал услышанную информацию.
– Несколько десятков лет назад дом местной ведьмы подожгли, но ее останки обнаружены не были. Теперь я знаю, что темные силы специально заманили нашу семью сюда. Что-то я заговорился, – закряхтел инвалид, устраиваясь в кресле поудобнее. – Не буду рассказывать, как душа ведьмы вселилась в тело моей убитой дочери, как колдунья подстроила, что я тоже стал убийцей. Высшие силы, будь они светлые или темные, всегда считают, что человек всего лишь марионетка в их руках. Давайте им покажем, что это не так. Конечно, во мне говорит лишь гордыня! – Он с торжествующим видом потряс ружьем. – Но запомните одно. Вы все приговорены, раз попали сюда. Именно сейчас ведьме нужны шесть душ. Она их частично уже получила. Кто-то из вас не убивал, факт. Вас же семеро! Вне игры находится бывший участковый Аникеев – большой ребенок, попавший, наверное, в яму-ловушку. Он живет здесь уже давно, но колдунья защищает его от преждевременной смерти, как участника важного Ритуала. Знайте: не убивший, но готовый убить, должен свежей кровью первой жертвы начертить пентаграмму – пятиконечную звезду. На ее лучи встанут темные души, и человек, родившийся под определенным положением Луны, должен прочитать заклятие. Этот человек – я. Роли «убийца – жертва» будут разыграны как в лотерею.
Севастьянов изумленно смотрел на инвалида, который как ни в чем не бывало, развалившись в кресле, в свою очередь, глядел на них. Интересно, он серьезно верит в эту ахинею?! И, глядя в безумные, с расширившимися зрачками глаза прокаженного, ответил сам себе: конечно, верит. Еще как верит.
– Вас будут стремиться убить. Колдунья или живые мертвецы, не суть важно, – прошептал он. – Особенно опасны недавно умерщвленные. Их так и тянет к своим бывшим друзьям. – Лицо инвалида, обмотанное желтыми бинтами, исказилось подобием улыбки, которая испугала бы и акулу. – Я полагаю, что они уже где-то рядом. Да, помните еще один момент. Если увидите маленькую девочку, это к перемене погоды. А теперь уходите. Я устал.
Словно в трансе, молодые люди покинули комнату, прикрыв за собой железную дверь, и стали молча спускаться вниз. Тихо скрипела лестница, будто сочувствуя им. Женя сидела как нахохлившийся воробушек, тесно прижавшись к Максу. Увидев спускающихся ребят, она вскочила и тут же села обратно. Севастьянов подошел к ней, обнял и нежно погладил по голове:
– Все нормально. Просто этот дом преподносит неожиданные сюрпризы. – Александр замялся и поцеловал девушку в пухлые губы, однако от той не ускользнуло, что парень был на грани истерики.
– Чего уж там, договаривай! – Бакунин сел за стол и стал с ожесточением расчесывать волосы на голове согнутыми пальцами.
– Эти стоны… – Каждое слово давалось Севастьянову с трудом. – Короче, там, наверху, живет сумасшедший инвалид. Наверное, за ним ухаживал Аникеев, а теперь, когда он пропал, этот… – Александр не нашел нужного определения, – дал о себе знать.
– Ты добавь еще, что у него заряженное ружье и что этот чокнутый пообещал нам скорую смерть от каких-то ведьм или привидений. А стонет не он, там кто-то на кровати лежал, – прибавил Сергей. Он в двух слов рассказал о том, что им передал прокаженный.
– Мне кажется, что это какой-то дурной сон, – тихо проговорила Женя. – Не могу поверить, что мы так влипли. И Виктор с Мариной до сих пор не приехали…
Максим безучастно слушал ребят, его лицо было невозмутимым, как гранит, словно он прекрасно знал, что произойдет.
– Что делать будем? – спросил Александр.
– Я где-то читала, что в общении с психически нездоровыми людьми нужно во всем с ними соглашаться, – проговорила с усилием Женя. – Этого человека нельзя злить, к тому же он вооружен.
– Не забывай, что он болен, – напомнил Бакунин.
– Болен? Чем?
– Он сказал, что у него проказа, – хмыкнул Александр. – Там вонь в комнате стоит несусветная, и он весь в бинтах. Краше в гроб кладут, слыхала такое выражение?
– Но ведь проказа очень заразна, – прошептала Женя. – Боже, мы должны уйти отсюда как можно быстрее!
– Куда? И на чем?! – с раздражением сказал Сергей. – На лошадке?
– Я думаю, что Бояринов с Маринкой нас не бросят, – задумчиво произнес Севастьянов. – Хоть они и сволочи, но не до такой же степени.
– А если этот псих спустится сюда? – спросила Женя и со страхом посмотрела на ступеньки, ведущие на второй этаж.
– Спустится, познакомимся, – сквозь зубы проговорил Максим.
– Самое интересное, что он нас не удерживал, – сказал Сергей. – Наоборот, подначивал, мол, идите, только я вас предупреждал. Значит, тут действительно что-то не так.
Пару минут посидели молча. Неожиданно Александр стукнул кулаком по столу:
– Эх, Боярин-то наш, вот молодец! Завез в какую-то задницу, а сам свалил!
– Скоро ночь, – заметил Сергей. – Приедут за нами или нет, не знаю, но Аникеев пропал, однозначно. Да и скотина не кормлена.
– Какой ты у нас хозяйственный, – Фирсов кисло улыбнулся. – И что же это за скотина такая голодная сидит? Ты, что ли?
Бакунин вскочил, но между ним и Максом выросла внушительная фигура Александра:
– Хватит! Не хватало нам еще здесь драк! Выяснять отношения в городе будете. Все правильно, лошадь не виновата, да и волк с голодухи совсем, наверно, с ума сходит. Человек нас встретил нормально, может, его медведь в лесу загрыз, пока он нашу Ксюшу искал. Мне кажется, что Петрова просто свалила в город, она же своеобразная, со своими тараканами в башке! А ее так называемый труп – просто глюки Аникеева. У него тоже, как я понял, с головой не лады.
– Здесь место ТАКОЕ, – Максим сделал акцент на последнем слове. – На глюки тянет. – И он неожиданно для себя с вызовом сказал: – Мне вот, например, девочка все время мерещится, маленькая.
– Девочка! – чуть ли не выкрикнул Севастьянов и издал истеричный смешок. – Нам этот колясочник наверху тоже втулял про девочку. Подслушал, наверное, и подколоть теперь решил!
