Внезапно левая ступня Андрея Андреевича куда-то провалилась, твердая почва ушла из-под ног, и вот уже сам он полетел в бездну. Вслед за ним полетели ветки и снег. Оправившись от потрясения, он понял, что попал в ловушку – какой-то охотник приготовил на лосиной тропе западню для крупного зверя. Аникеев пошевелил руками и ногами – вроде ничего не сломал. Спасли тулуп да толстые ватные штаны. На дне ловушки был врыт острый деревянный кол. По счастливой случайности он вырвал лишь кусок из полушубка.
Мужчина сел на корточки и стал обдумывать сложившуюся ситуацию. Яма была конусообразной, и даже медведь, не попади он на кол, с его невероятной силой и ловкостью, не смог бы из нее выбраться. Пробовать вырыть кинжалом ступеньки – затея бесполезная из-за формы ловушки и собственного веса. Сучья, которые упали на дно, также не подходили для изготовления лестницы. Тот, кто устроил эту западню, может проверить ее через неделю, а может, и позже. Тем более в лесу встречались и заброшенные ловушки. Сколько времени он сможет противостоять морозу и голоду? Немного. Чтобы согреться, Аникеев начал подпрыгивать на месте, между делом пытаясь вытащить кол. На потемневшей древесине отчетливо были видны характерные кровяные потеки. Значит, яма уже принимала кого-то в свои смертельные объятия. Мороз крепчал, хотя в яме он чувствовался не так, как наверху. Поразмыслив, бывший участковый собрал разбросанные по дну ловушки сучья и разжег костер.
Спустились вечерние сумерки, снег прекратился, и высоко над головой пленника замерцали далекие звезды. Было тихо, как в могиле или на дне океана. Догорающий костер светился малиновыми углями и бросался длинными искрами.
Неожиданно тишину нарушил далекий хруст снега. Звук приближался, и вот уже отчетливо можно было различить шаги. Кто-то шел прямо сюда. Андрей Андреевич испытал двоякое чувство. С одной стороны, он обрадовался, что появился шанс с чьей-то помощью выбраться из ямы. С другой стороны, его охватила тревога: кто может ходить ночью по зимнему лесу? Он вспомнил множество таинственных происшествий в здешних краях и на всякий случай вытащил из ножен широкий кинжал, блеснувший в слабом свете углей, уже затягивающихся темной пленкой. Кто-то остановился на самом краю ловушки, так, что снег тоненькой струйкой посыпался на голову бывшего майора. Потом все стихло.
* * *
Прошло уже полдня, а Аникеев все не возвращался. Гости ощущали себя путешественниками, волею судьбы заброшенными на необитаемый остров.
Они прекратили перепалки и обмен колкостями, и даже властная Марина притихла. Больше всего пугала неизвестность происшедшего с Ксенией.
– Как вы думаете, этот участковый правду говорит? – спросила Женя. – Сережа, ты ведь был там!
– Не знаю, – признался Сергей. Он выглядел удрученным. – Но там явно было что-то нечисто. И потом, очки-то ведь ее…
– А он… Аникеев этот, – начала Женя и пугливо посмотрела в темное окно, за которым плотной стеной валил снег. – Может, это он?
– Кишка тонка, – с пренебрежением сказал Виктор. Он, как всегда, сидел с бутылкой коньяка и периодически опрокидывал в себя рюмку-другую. – Этот только байки травить способен.
– Давайте наряжать елку, и время быстрее пройдет, – предложила Женя. – А там, глядишь, и что-нибудь прояснится. Может, Ксюшу все же найдут. Не верю я, что ее убили. Дикость какая-то. Мне этот бывший мент сразу каким-то ненормальным показался.
– Можно подумать, мы лучше, – криво усмехнулся Севастьянов. Макс внимательно посмотрел на парня, и тот заметил это.
Максим перевел взгляд в угол столовой. На месте старой облезлой елки стояло свежее и пушистое деревце. Его как будто только что привезли из леса. Висевшие еще вчера игрушки были аккуратно сложены в ящик. Значит, начались новогодние чудеса, о которых, возможно, предупреждала ведьма во сне. Или это было явью?
Марина и Женя начали развешивать игрушки, им, с видом человека, делающего огромное одолжение, помогал директор.
Вдруг на улице послышалось лошадиное ржание.
– Вот и наш Анискин наконец появился, – Сергей кивнул на окно, быстро оделся и вышел во двор. Вернулся он с растерянным выражением на лице: – Лошадь привезла пустую повозку. Хозяина нет, там только ружье лежит. Что-то случилось, наверное. Какие будут мнения?
Евгения уронила стеклянный шар, и он золотыми брызгами разлетелся по полу. Она даже не заметила этого и тихо спросила:
– Что же будем делать?
– Мотать надо отсюда, вот что! – срывающимся голосом ответила Марина. – Вы как хотите, а я собираю вещи!
Все растерянно молчали, пока девушка с ожесточением набивала свою сумку. Потом прервалась на минутку:
– Виктор, ты что стоишь как истукан? Пусть остаются, пусть здесь встречают Новый год! Карты им в руки! Колхоз – дело добровольное!
Бояринов с виноватым видом пробормотал, не глядя на своих сотрудников:
– Мы только в ментовку сообщим и приедем. Или машину пришлем…
Директор и секретарь вышли. Никто из оставшихся не тронулся с места.
– Как хорошо без них, – проговорил сквозь зубы Сергей. И внезапно добавил: – А я бы здесь даже остался, на душе не так тошно, как в городе… Аникеева поищем, что мы, с лошадью, что ли, не справимся?
Евгения жалась к Александру, Макс сидел за столом с безучастным выражением на лице, всем своим видом показывая, что ему все равно: кто уедет или кто приедет.
* * *
Пока директор открывал ворота, Марина, вся пунцовая от злости, рукавом «аляски» сметала снег со стекол машины. Джип завелся сразу, и Марина, даже не дождавшись, когда Виктор захлопнет дверцу, резко рванула с места. Разыгралась настоящая вьюга. Как только дворники смахивали белую пелену с лобового стекла, она тотчас возникала вновь. Двадцатидюймовые диски «Шевроле» позволяли легко преодолевать колдобины и ямы, практически не снижая скорости, и девушка гнала машину так, как будто боролась за первое место в ралли Париж – Дакар.
Дорога через поле, по которой они приехали сюда, уже заканчивалась, виднелся лесок, а домов Алексеевки все не было видно. Наконец появилась околица селения. Джип въехал в деревню, и Марина с Виктором остолбенели: они приехали обратно. Развернувшись, Захарова поехала уже медленнее. Результат был тот же: они опять вернулись туда, откуда выезжали. В сердцах девушка ударила кулаком по рулю, а Бояринов вспомнил, что, по словам участкового, в Алексеевку можно попасть и напрямик, через лес. Было решено попробовать этот путь. Уже вечерело, метель прекратилась, и выглянула луна. Мощные фары выстилали лесную дорогу белым светом, мотор ровно урчал, словно убаюкивал. Марину стало клонить в сон, и она чувствовала, что у нее начинают слипаться глаза.
Неожиданно впереди, прямо посреди дороги ярко вспыхнул силуэт маленькой девочки. Марина инстинктивно крутанула руль, резко нажав на тормоз. Тяжелая машина пошла юзом, слетела с дороги и, ломая кустарники и маленькие деревца, въехала в глубокий овраг. Ни Марина, ни Виктор не были пристегнуты ремнями безопасности. В результате этого секретарь больно стукнулась грудью о руль, а директор, не перестававший материться, вытирал кровь с разбитого о лобовое стекло лица.
