Где-то слышится далекий вой.
На втором этаже дома, в мансарде, одиноким желтым пятном светилось окно, неряшливо занавешенное шторой. Оттуда доносится стон. От этого никуда не уйти. Этот заколдованный дом порой словно специально делает нас такими, какими мы были раньше. И тогда те, в кого мы превратились, начинают вспоминать о своих семьях, о прежней жизни. И у меня есть крохотное укромное место, где хранится кое-что сокровенное, но я запер это место на замок, а ключ выбросил. Сейчас осталась игра, только игра, и ничего более.
Это место играет людьми и ставит свои спектакли. Скоро сюда снова приедут, и дом, как всегда, отправит ко мне свою посланницу, являющуюся частью его самого. Когда в доме поселятся гости, дом превратит меня в простодушного сельского мужичка. Скоро это начнется.
А сейчас я лежу в темной комнате и не могу уснуть, потому что знаю – сейчас придет ОНА. Вот уже слышны маленькие шажки, по комнате прошелся легкий ветерок, нежный, как прикосновение материнских губ. В комнату входит девочка в белом платьице, садится на кровать и скрещивает ручки на груди. Даже в полумраке видно, как печален взгляд ее широко открытых глаз. Кто же ты, таинственная гостья, которую я вижу уже давно? Плод моего больного воображения? Или ты действительно здесь живешь и тебе просто скучно и страшно?
Девочка вздыхает и говорит укоризненным тихим голосом, словно угадав мои мысли:
«Ты же знаешь, что я здесь уже давно живу. Просто редко выхожу гулять. Сегодня один из таких дней, вернее ночей, когда хочется пройтись по дому».
Она вдруг смеется серебристым голоском и просит меня:
«Погуляй, пожалуйста, со мной. Проводи меня ТУДА».
Я осторожно беру ее за невесомую ладошку, боясь причинить боль, и мы выходим в коридор. Луна нарисовала на полу синие полосы, мы ступаем туда, и маленькая гостья, искупавшись в полуночном свете, начинает источать слабое сияние. Мы подходим к железной двери, но крошечное создание, проходящее сквозь стены, в эту комнату попасть не может.
«Какой ОН упрямый. Мне пора отдыхать», – говорит девочка и пристально смотрит на меня своими бездонными черными глазами. – «Ты пригласил тех, кого я просила?»
Я только киваю головой.
«Ко мне опять скоро приедут друзья. Они обязательно должны здесь отдохнуть», – слова еще звучат в ушах, но девочки уже не видно.
Обессиленный, прохожу в комнату и падаю на кровать, которая отзывается жалобным стоном.
День проходит в незаметной суете, и уже начинает смеркаться, когда слышится рокот мотора. Для здешних мест это редкость. Во всей округе лишь в нашем доме теплится жизнь. Серой тенью мелькнул крупный волк, блеснув желтыми глазами. Щенком подобранный мной в лесу, он живет здесь уже пятый год, и мы понимаем друг друга без всяких слов. На всякий случай, подходя к калитке, передергиваю затвор ружья двенадцатого калибра. Кто-то трогает меня сзади за руку, я оборачиваюсь и вижу свою Маленькую Принцессу в неизменном белом платьице. Ее золотистые волосы распущены, на губах еле уловимая улыбка.
«Ты простудишься!» – говорю я, присаживаясь на корточки и гладя ее по волосам. Она отрицательно покачивает головой, затем кивает в сторону калитки:
«Они приехали. Помнишь, я тебе говорила, что жду гостей? Так вот они! Прими их, Андрей, размести, это – наши ЖЕЛАННЫЕ гости», – крошечное создание излучает радость.
Наверное, Маленькая Принцесса все-таки существует только в моем выдуманном мире… Надо смотреть правде в глаза: я – сумасшедший. Может ли считаться безумным тот, кто осознает свое безумие? Я задавал этот вопрос докторам, уже выписываясь из больницы. Неужели психиатрическая больница – удел всех, живущих здесь? И мог ли Борис убить всю свою семью? МОГ ЛИ Я УБИТЬ СВОИХ РОДНЫХ? КТО ЕЩЕ МОГ СДЕЛАТЬ ЭТО? Что с нами сделал этот дом и это место?
Лечащий психиатр говорил мне, что даже у него случаются видения, и это вполне нормально. Происходит взаимопроникновение врача и пациента. Глядя на меня пронзительными глазами, заведующий отделением говорил:
«Чтобы вылечить шизофреника, надо проникнуть в его внутренний мир, и это не проходит бесследно ни для одной из участвующих в процессе сторон. Грань между патологией и нормой весьма условна и размыта. У вас обязательно будут обострения с сопутствующими симптомами: слуховыми и зрительными галлюцинациями. Причем галлюцинация – это то, что вы действительно видите».
И он привел классический пример из психиатрической практики, описанный в научной литературе. Одна больная все время видела слева от себя черта. Ее заставляли смотреть на него через увеличительное стекло, через призму и показывать врачам то место, где находится нечистый. Черт подчинялся законам оптики. Следовательно, женщина его ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВИДЕЛА. И я вот сейчас ВИЖУ, как Маленькая Принцесса повела волка к дому, и он покорно идет, а ее волосы, светящиеся в лунном свете, треплет холодный ветер.
Снаружи стучат. Открываю калитку. Вот они – люди того мира, к которому и я когда-то принадлежал. И какой из этих миров выдуманный, мой или их, – не скажет никто! На лицах гостей растерянность. Ах да! Опускаю ружье и приветливо улыбаюсь:
– Извините, места тут глухие. Мы вас давно ждем!
(Я же обещал Принцессе!)
Деревня Чертовка, «Алексеевский хутор», Воронежская область,
вечер 26 декабря 2008 г.
Молодые люди несмело прошли в дом. Впереди шел Аникеев, показывая, где какая комната располагается.
– Куда ты нас привез? – вполголоса спросила Марина у Бояринова. – Черте что.
– Отвянь, – раздраженно ответил ей Виктор, поднимаясь по ступенькам за усатым мужчиной, который представился Андреем Андреевичем. – Все равно в городе хуже, – словно оправдываясь, добавил директор.
– Да уж, – буркнула секретарь, понимая, что спорить с Бояриновым бесполезно.
– Господа, да это самый натуральный дом с привидениями! – воскликнул Александр, театрально воздев руки. Женя выдавила из себя напряженную улыбку, а Аникеев повернулся и внимательно посмотрел на Севастьянова. Никто не обратил внимания на этот тяжелый, испытующий взгляд.
– Располагайтесь, – коротко сказал Андрей Андреевич. – Отдыхайте, а завтра утром я вам покажу окрестности.
Он уже повернулся, чтобы уйти, как у Ксении неожиданно вырвалось:
– Постойте… Скажите, а кто здесь еще живет?
Аникеев замер и глухо ответил, не поворачивая головы:
– Больше никто. Вы – первые гости в этом году. И, наверное, последние.
– В смысле, в этом году? – усмехнулся Сергей, но Аникеев уже спускался вниз по скрипучим ступенькам.
– Офигеть, – подвел итог Александр, когда снаружи хлопнула дверь. Он посмотрел на Виктора, который снова напустил на себя пренебрежительно-высокомерный вид, с которым он привык командовать у себя в офисе.
