За полторы недели в гостях он узнал, какой может быть любящая семья. Лукавый научил его быть более решительным для встречи с матерью, и теперь, когда внутри все дрожало и скручивало от страха, внешне он походил на айсберг.
– Тогда должен Алене…
– Нет.
Мать нахмурилась, переступила с ноги на ногу.
– Вернись домой. Говорю по-хорошему.
– Ты не оставляешь мне выбора, а мне это не нравится. – Костя скрестил руки на груди, посмотрел на мать. Они отражали друг друга. – Я вообще-то тоже человек. У меня есть чувства, желания. Меня можно обидеть. Если ты проделала такой долгий путь, сама пришла сюда, то подбери правильные слова.
Его мать громко и манерно вздохнула.
«Ну, сейчас начнется, – подумал Костя, – разыграет трагедию и выставит меня виноватым».
– Прошу, пойдем домой. Я так устала от этих крысиных бегов. – Она протянула к нему руку. – Мне нужен только мой сын. Мой мальчик.
– Я тебе не верю.
Мать опустилась на колени.
– Смотри, до чего ты меня довел, – пробормотала она. – Пойдем домой, Костя. Я больше не буду заставлять тебя заниматься тем, что тебе не нравится.
Сжалившись, Левицкий взял мать за руки и помог подняться. Любой другой подросток смутился бы на его месте, но Костя переборол себя, решив, что не будет брать с матери дурной пример. Он хотел быть выше этого и потому сказал:
– Пойдем домой.
Лукавый
75
Лукавый позвонил Вику, когда гулял по улице. Рядом шла Ева и подслушивала разговор.
– Не против, если я к тебе приду? – спросил он. – Нужно поговорить.
– Конечно, залетай. Код от двери помнишь?
– Не уверен.
– Мой день рождения. Четырнадцать ноль два.
– Скоро буду. – Лукавый убрал мобильник в карман и взглянул на Еву: – Пойдешь со мной?
– Конечно! Я тоже хочу тебе кое-что сказать. – Они остановились на перекрестке. Лукавый ждал зеленого. – Не ходи к Вику.
– Почему?
– Тебе не нужно это делать. Просто поверь мне и забудь об аварии.
Лукавый пристально посмотрел на нее, повел челюстью. Когда светофор запищал, он пошел по пешеходному переходу.
– Почему ты просто не прислушаешься ко мне? – крикнула Ева, поспешив за ним.
– Потому что в аварии погибли люди. Мой брат, брат Тихой, отец Язвы. Они умерли из-за чьей-то тупости. Авария была неслучайной! И я это докажу.
– Кому? Пока не поздно, остановись.
Лукавый повернулся к Еве, пошел задом наперед. Зеленый сигнал светофора предупреждающе замигал.
– Всем, кто верит, что авария произошла из-за моего брата. Все шишки посыпались на него. А у него, к слову, уже должен был родиться ребенок. Он мог бы быть счастливым отцом, если бы не тот кретин за рулем, умотавший с места аварии, – Лукавый выплевывал слова, а Ева чувствовала его злость.
– Ты с этой аварией никак не связана, поэтому не лезь. – Он развернулся и вышел на тротуар, когда желтый сигнал сменился красным.
Ева осталась в потоке машин. Они проносились сквозь ее призрачное тело, превращая в разноцветную вертушку.
* * *
Когда злость развеялась, Лукавый позвонил Кате. Она не ответила. Он выждал несколько минут и позвонил еще раз. От беспокойства скрутило живот.
«А вдруг с ней что-то случилось, и мы об этом не узнаем?» – заволновавшись, Лукас направился к ее дому.
Он постучал в дверь, забыв про звонок.
– Кать, это я! Лукас! Открой уже, а? – взмолился он, прижимаясь лбом к кожаной обивке.
– Да не откроет она! – в коридор выглянул сердитый мальчишка лет четырнадцати.
Лукавый обернулся:
– Почему?
– Ее вчера увезли куда-то на скорой, – сосед задумался, – в роддом, наверно. Она за живот держалась.
– Вот блин, – Лукавый нервно прочистил горло, – спасибо.
– Ага, пожалуйста. А теперь свали и не мешай мне домашку делать! – мальчишка захлопнул дверь.
Выйдя на улицу, Лукавый написал Кате СМС: «Поздравляю. Ты теперь мама». Она ничего не ответила.
* * *
«Если все так против моего плана, почему Дэн молчит? – думал Лукавый, поднимаясь в лифте в доме Вика. – Он кричал бы громче всех, чтобы я одумался, разве нет?»
Друг пустил его в квартиру, они прошли мимо кабинета.
– Лукас! Давно тебя не видел, – окликнул его Степан Викторович, отец Вика. Они с Лукавым пожали друг другу руки. – Как поживают твои родители?
– Не жалуются, спасибо, – Лукавый хотел уйти, но тот задержал его, сжимая плечо крепкими пальцами.
– Слышал, на тебя напали. Как ты, держишься?
– Да, спасибо за беспокойство, – ответил Лукавый.
Виктор потянул друга за локоть, но отец сурово взглянул на него и лишь сильнее сжал плечо Лукаса.
– Скоро будет суд. Жаль, не смогу лично засадить ублюдка, работаю над другим делом. Готов сражаться за правду?
– Определенно.
– Отлично, не теряй боевого настроя. – Степан Викторович отпустил его, похлопав по левой лопатке. Лукавый поморщился. Его рука была тяжелой. – Ступайте, ребята. Повеселитесь.
Лукавый прошел в комнату Вика:
– Че это с ним? Он странный.
– Проблемы на работе, наверное. – Вик уселся в кресло.
– Слушай, можешь принести чаю? Я замерз. – Лукавый поежился.
– Конечно! Еще спрашиваешь. Мне для друга ничего не жалко. – Когда Вик ушел, Лукавый сел в кресло и стал рыться в ящиках компьютерного стола.
«Пусть здесь ничего не будет. А если что-то и найду, пусть там не окажется того, о чем я думаю…»
Чем больше времени уходило на поиски карты памяти, тем быстрее стучало сердце. В дальнем углу ящика Лукавый нашел коробку, завернутую в салфетку. На ней были выведены кривые цифры: «17.02».
Услышав шаги, Лукавый поскорее сунул находку в карман толстовки, задвинул ящик и пересел на кровать Вика.
– Вот, держи, – друг протянул ему чай.
– Спасибо, – сделав глоток, Лукавый обжегся; открыв рот, высунул язык и замахал на него. – Вик, я хотел тебя спросить… У меня немного перепутались воспоминания. Может, подскажешь что.
– Спрашивай, – тот кивнул, закинул ногу на ногу и повернулся к нему на кресле.
– Я тут вспомнил одно имя. Кажется, оно очень важно для меня, раз я его полностью не забыл. – Лукавый посмотрел другу в глаза. – Ева.
Вик моргнул. На мгновение его брови сошлись на переносице, затем его лицо расслабилось. Он улыбнулся и щелкнул пальцами.
