– Чего тебе вдруг приперло ехать в клуб? – Вик выехал на дорогу.
– Надоело видеть один и тот же сон. Хочу знать, что произошло в тот день.
– Память, конечно, – дело хорошее, но, может, не стоит ворошить прошлое? – Вик глянул на друга. – Многие люди ищут воспоминания, а потом страдают от того, что узнали. Ты это выдержишь?
– Ты говоришь как моя бабуля, – фыркнул Лукавый. – За пару лет до смерти она радовалась, что ее подводит память, потому что так она хотя бы ненадолго забывала об изменах деда.
– Я просто не хочу, чтобы тебе было больно. – Вик скорчил жалобную гримасу.
Лукавый рассмеялся и пихнул его в плечо.
– Заткнись и поезжай к клубу.
Они приехали. Едва Вик затормозил, Лукавый выскочил из машины, почти бегом добрался до входа.
– Куда пойдем? – спросил он у Евы, перекрикивая музыку.
– Давай к бармену!
Они подошли к стойке. Девушка с короткой стрижкой под мальчика сдержанно улыбнулась.
– Закажете что-нибудь?
– Нет. Скажите: помните ли вы что-то про семнадцатое февраля этого года? – крикнул Лукавый.
– Февраль… – Барменша приложила указательный палец к подбородку. – А! Ужасный день, я чуть сама не попала в ту аварию… Вы хотите узнать что-то конкретное?
– Вы запомнили что-нибудь необычное?
Она пригляделась к Лукавому и, задумчиво щурясь, попросила:
– Вы не могли бы снять шапку?
– Зачем?
– Хочу проверить одну теорию.
Лукавый снял шапку, по привычке прикрыв ею затылок. Шрамы уже заросли густыми волосами, но Лукавый все еще чувствовал себя неуютно без нее.
– Точно! Я видела вас в тот день, вы еще выступали на сцене! – Барменша улыбнулась. – Вы играли на гитаре вместе со своей группой. Не скажу, что это было необычно, но вы мне понравились. – Она беззастенчиво подмигнула ему.
– Спасибо. – Лукавый смущенно взглянул на Еву. Она рассматривала сцену и не смотрела на него. Там выступал малоизвестный артист. Он читал рэп, глотая буквы.
– Не за что! Точно не хотите выпить?
– Я больше не пью.
– Ты умеешь играть на гитаре? – восхищенно спросила Ева, когда они с Лукавым отошли от барной стойки.
– Да… ну, умел. Сейчас руки меня не так хорошо слушаются, да и навык я растерял.
– Я слышала, как ты рассказывал друзьям про вечеринку в честь дня рождения… Может, сыграешь там что-нибудь?
– Не, – Лукавый хотел отказаться, но ее большие глаза и милое личико переубедили его. – Ладно… Песню сама выберешь. Но учти: я предпочитаю рок.
– С кем разговариваешь? – Вик хлопнул его по плечу, отчего Лукавый вздрогнул и приложил руку к сердцу.
– Блин, я чуть коньки не отбросил! Обязательно так пугать?
– Я видел, как ты болтал с барменшей. Красивая девчонка. Что узнал?
– В тот день я выступал на сцене. Помнишь что-нибудь об этом?
– А-а-а, точно! Ты играл каверы на песни «Линков». Тусовщикам понравилось.
Лукавый приложил руку к виску. Прищурившись, он вспомнил отрывки текста, который пел.
– Точно, Макс тогда заболел, и я его заменил, – сказал он севшим голосом.
– Все говорили, что ты певец лучше, чем он.
Лукавый пожал плечами.
– Эй, а что насчет музыкальных ассоциаций? – подсказал Вик. – Пойдем к диджею, может, он помнит треки того дня.
– Вик, ты гений!
Они подошли к диджею. Тот поставил новый трек и посмотрел на них сквозь желтые очки.
– Чего? Семнадцатое февраля? – крикнул он. – Не, это вам к Волку. Я дам его страницу во «ВКонтакте», можете списаться. Он обычно все плей-листы у себя в группе выкладывает. Подгонит вам то, что играл в тот день.
– Спасибо. – Лукавый кинул запрос в друзья Волку.
Когда Волк одобрил предложение дружбы, Лукавый попросил его прислать плей-лист от семнадцатого февраля.
– Ну, начало положено. – Вик посмотрел на наручные часы. – Пошли, я тебя подвезу домой, а то мне скоро по делам надо ехать.
– Спасибо, Вик. Всегда знал, что могу на тебя положиться.
* * *
Лукавый вернулся домой в три часа ночи. Он погладил Джульетту, лег на кровать. Ему не терпелось выяснить, что произошло в клубе, вспомнить выступление с группой и то, как брат усадил его в машину.
– Как думаешь, я хорошо играл?
– Не знаю, – честно ответила Ева.
– Выбери песню, а я ее исполню на своем дне рождения. – Лукавый подключил наушники к телефону, открыл плей-лист диджея Волка.
– Я тоже хочу послушать, – сказала Ева. – Положи наушник рядом с моей головой.
Лукавый так и сделал. Они слушали треки один за другим. Песни казались чужими, незнакомыми, иногда отталкивающими.
– Ты что-нибудь вспомнила в клубе?
– Нет. Ничего. – Они одновременно повернулись на бок друг к другу. – Вот бы был волшебный сундучок, из которого можно забрать воспоминания. Я украла бы у колдуна палочку, чтобы вернуть память!
– Плохая девочка. – Лукавый улыбнулся.
– Только представь, сколько времени мы сэкономили бы! – Ева изобразила, как достает воспоминание из воздуха, сильно удивляется и прикладывает руки к голове: – Бум! Моя память на месте.
– Может, Вик прав, что нам не нужно вспоминать прошлое? – сказал Лукавый.
– Почему?
– Нужно жить настоящим, строить планы на будущее. Когда я пытаюсь вспомнить тот день, у меня жутко болит голова, а ночью мучают кошмары. Я не из боязливых, но мне не хочется думать, что в прошлом осталась лучшая часть меня. Я хотел бы стать лучшим сейчас. Что скажешь?
Ева задумчиво пошевелила губами.
– У тебя есть тело, а у меня его нет. Как мне стать лучше, чем я была, если теперь я бесплотный дух?
Лукавый не нашелся что ответить.
– Не переживай. Ты меня не обидел, – сказала Ева. – Я надеюсь, что однажды ты сможешь увидеть меня живой. Мне хочется верить в счастливый финал.
– Когда мы встретимся, это будет счастливое начало, – Лукавый улыбнулся, закрыл глаза и перевернулся на спину. Треки играли, проникая в одно ухо и вылетая из другого, не задерживаясь в голове. Каждый следующий был похож на предыдущий.
– Тебе завтра на работу? – шепнула Ева, слыша, как замедляется его дыхание.
– Угу. Гости убьют меня за невкусный кофе, – сонно пробормотал Лукавый.
Ева
47
В тот день Ева проснулась в прекрасном настроении. На письменном столе была ваза с букетом розовых роз, а рядом лежала коробка с конфетами из белого шоколада. Родители еще спали, заранее подготовив поздравление. Ева прошмыгнула в ванную мимо комнаты младшего брата. Умывшись, она пришла в кухню и приготовила завтрак.
