Малыш убедился, что отец не подслушивает, и прошептал:
– Я лучше посплю на улице. Не хочу, чтобы папа случайно сломал мне что-нибудь.
Мать хмыкнула, потрепав его по рыжим волосам.
– Помой посуду, я пойду, полежу. Двойные смены меня когда-нибудь доконают.
* * *
Малыш тщательно отмывал каждый прилипший кусочек. За неделю в раковине скопилось посуды как после голодного полка. Он замачивал кружки с тарелками, оттирал сковородки и кастрюли.
Когда родители уходили в запой, Малыш старался не попадаться под горячую руку. Отец не бил мать, а сына всегда осыпал ругательствами и тумаками.
Малыш хранил в рюкзаке фотографию: папа, мама и он с младшей сестренкой на руках. После ее смерти от былой атмосферы в семье не осталось и следа.
К вечеру он закончил с посудой, с разрешения матери взял кость и говяжье мясо и поспешил к заброшенному зданию. Собака ждала его, спрятавшись за обломками.
– Я тебе еды принес. – Малыш открыл пакет и вывалил лакомство на землю.
Собака принюхалась. В этот раз она приняла еду без колебаний: мясо заглотила, а с косточкой улеглась, придерживая ее лапами и с удовольствием обгрызая. Малыш сел, скрестив ноги.
– Как бы мне тебя назвать? – думал он, покачиваясь взад-вперед. – Придумал! Как тебе имя Джульетта?
Собака оторвалась от лакомства, гавкнула.
– Отлично, будешь Джульеттой, – сказал Малыш. – Жаль, что я не могу забрать тебя домой. Папа будет ругаться, а еще он может тебя побить. Не хочу, чтобы тебя били, как меня.
Собака легла рядом. Малыш гладил ее, пока рука не устала.
– Здесь хорошее место. Никто о нем не знает. Ты же дождешься меня, Джульетта?
Собака лениво вильнула хвостом.
– Вот бы я мог оставить тебя с кем-то, кто о тебе позаботится.
– Я знаю кое-кого. – Малыш вздрогнул и уставился на незнакомку. – Ой, прости, я тебя напугала? Меня зовут Ева, – она помахала ему. Он махнул в ответ.
Она была в розовом платье, темных колготках и сапогах.
– Так ты хочешь, чтобы я познакомила тебя с тем, кто позаботится о собаке?
Малыш чуть было не согласился.
– А вдруг ты какая-нибудь маньячка? Меня мама учила никуда с незнакомцами не ходить.
Ева засмеялась.
– Каждый человек может оказаться маньяком. Я вот до безумия люблю кукурузные палочки. Не думаю, что моя любовь к ним навредит тебе.
Малыш посмотрел на Джульетту. Собака не рычала на Еву, и он подумал, что это знак.
– А твой знакомый правда хороший человек?
– Да.
Малыш соорудил из веревки поводок. Он несильно затянул его вокруг шеи Джульетты, чтобы она не задохнулась, и теперь вел ее, идя рядом с Евой.
– А сколько тебе лет? – спросил Малыш.
– Семнадцать.
– Я думал, ты младше. На год или два.
Ева вздохнула:
– Вот окончу школу и обязательно что-нибудь изменю во внешности.
– Не меняй. Ты и так красивая, – сказал Малыш.
Ева улыбнулась. Они прошли несколько кварталов, свернули во двор и очутились возле гаражей. На приоткрытой двери белой краской вывели номер из пяти цифр. Малыш обеспокоенно взглянул на новую знакомую. Хоть поблизости и стояли жилые дома, гаражи пугали его.
– Может, позовешь его? Я не хочу заходить внутрь, – попросил он.
– Хорошо, – кивнула Ева. – Жди здесь.
Она исчезла за ржавеющей серебристой дверью.
Лукавый
11
После уроков Лукавый пошел домой. Лицо болело, шрамы на затылке чесались, соприкасаясь с шапкой. Остановившись возле подъезда, он кинул взгляд на гараж. Вспомнив о словах Вика про сломанную машину, Лукавый сбегал за ключами. Открыл гараж, зашел внутрь, включил свет. Автомобиль прятался под чехлом. Лукавый стянул ткань, скомкал и бросил на трехногий покосившийся стул.
Он обошел машину, но не заметил вмятин. В нескольких местах краска была ярче: Дэн обожал белые автомобили. Его «детке» исполнилось шесть лет, и новый слой краски бросался в глаза.
Лукавый дернул ручку двери, она податливо открылась. Он сел на пассажирское сиденье, открыл бардачок и нашел только мобильник Дэна. Батарея на экране остановилась на восьмидесяти процентах.
«Кто-то заряжает его, – подумал Лукавый. – Зачем?»
Он разблокировал экран, начертив большим пальцем семерку, и зашел в фотографии и видео. Со дня аварии осталось несколько селфи с ним и братом: Лукавый корчил рожицы, высовывал язык, показывал два пальца, тогда как Дэн хитро улыбался. Это было последнее утро, когда они сфотографировались вместе. Тогда же брат рассказал ему по секрету от родителей, что собирается сделать предложение своей девушке.
Громко заиграла музыка. Лукавый чуть не выронил мобильник, но вспомнил звук – пришла СМС. Он открыл ее.
«Я скучаю по тебе, милый», – написала Катя.
Лукавый пролистал историю сообщений. Она писала брату каждый день по многу раз. Писали и родители, оставляли голосовые сообщения.
Кто-то позвал его по имени. Лукавый выглянул из-за двери, но никого не увидел. Он вернул мобильник Дэна в бардачок, решив не отнимать у родителей последнюю связь с братом, и вышел из машины. Зов повторился, и Лукавый не понимал, кто произносит его имя.
Списав голос на разыгравшееся воображение, Лукавый вышел из гаража. На него, чуть нахмурив брови, смотрел незнакомый мальчишка.
– Чего тебе, пацан? – спросил Лукавый.
– Мне сказали, что ты можешь приютить Джульетту.
Лукавый огляделся. Во дворе были только мальчик и собака, прильнувшая к его ногам.
– Псину твою, что ли? – уточнил он.
Мальчик кивнул:
– Видишь, что у нее с мордой сделали? – и указал на собаку. – Я не могу взять Джульетту домой. У меня папа буйный, когда выпьет. А у тебя гараж… Может, заберешь ее?
– Тебя как звать? – Лукавый протянул ему руку.
Тот пожал ее и серьезно ответил:
– Павлик.
– А я Лукавый. – Он присел на корточки и растопырил перед собакой пальцы. Она осторожно обнюхала их, с недоверием взглянула, а потом лизнула руку, смачно обслюнявив.
– У тебя что, нет имени? – удивился Павлик.
– Есть, – усмехнулся Лукавый, – я просто клички больше люблю. Тебя вот буду Малышом звать, окей?
– Если заберешь Джульетту, зови меня как хочешь.
– Хорошо.
– Я буду ее навещать!
– Тут такое дело, я скоро перееду. Не знаю, надолго ли твоя Джульетта поселится у меня. Впрочем, сейчас это неважно. Пойдем ко мне, помоем ее.
