– Кому там неймется, – проворчал он, потянувшись за мобильником. Определившийся номер был ему не знаком.
– Виктор? – раздался в трубке прерывистый голос пожилого человека. Виктор вздрогнул – это был профессор Тинеев.
– Да, здравствуйте, Владислав Сергеевич.
– Хорошо, что вы меня узнали. У нас очень мало времени, Виктор. Я не случайно спросил вас вчера про Сергея Малышева. Вы слушаете?
– Да-да.
– Это благодаря ему я оказался в психиатрической клинике. Он приезжал ко мне с тем же вопросом, что и вы вчера, но я сразу увидел, что он что-то знает и просто хочет выяснить, насколько реально выйти на след убийцы благодаря составленному мной портрету. И когда я стал давать ему наводки, он как с цепи сорвался. После этого я попал в психушку. Я был на кладбище, на могиле своей семьи, когда он подсел ко мне и предложил помянуть моих близких. Он что-то подсыпал мне в спиртное, а когда я очнулся – рядом раскопанная могила. И дома целый набор – кости, отрезанные пальцы.
– Вы считаете, что... – начал Виктор.
– Малышев имеет какое-то отношение к этим убийствам. Он или кто-то из членов его семьи, – закончил за него Владислав Сергеевич. – Вы понимаете?
– Да, – тихо ответил Виктор, вспомнив про пулю, которую он нашел в сосне.
– Будьте осторожны. Маньяк в форме вдвойне опаснее, – задыхающимся голосом предупредил его профессор. Слова давались ему с трудом, он словно разговаривал на бегу. – Простите, что не рассказал вам этого вчера... Я был уверен, что Малышев все еще работает в милиции.
– Но почему вы молчали все это время?! – потрясенно спросил Виктор.
– Кто бы мне поверил? – грустно усмехнулся Владислав Сергеевич. – Для окружающих я выживший из ума старик. Берегите себя. Простите... мне опять... становится плохо...
В трубке зазвучали гудки, но Виктор еще какое-то время стоял неподвижно, переваривая то, что рассказал ему профессор. Разговор длился всего несколько секунд, его организм еще не до конца отошел от сна, и на какое-то мгновенье он даже решил, что это ему все померещилось.
Неужели Сергей Малышев был способен на такое?! Какую информацию скрывал начальник уголовного розыска, раз пошел на такое преступление?
* * *
Гарик был настолько раздавлен морально, что на некоторое время полностью утратил способность рассуждать. Но первые укусы мух и оводов, которые постепенно слетались на его тело, привлеченные запахом сладкого, вернули его к действительности. Лишь выработанная годами и практикой выдержка помогла ему не поддаться панике, и теперь он пытался найти выход из создавшейся ситуации.
Выводы не сулили ничего хорошего. Он стоял прямо напротив мертвого клоуна, который сидел на качелях. Их разделяло всего несколько сантиметров, и к общему незавидному положению Гарику добавлялся убийственный смрад гниющей плоти. Жара быстро делала свое дело, и труп стал постепенно «течь». Кисти клоуна были примотаны к качелям толстой проволокой, и как Гарик ни дергал, оторвать их не смог. Впрочем, это вряд ли помогло бы – спустя какое-то время он увидел, что труп в сидячем положении удерживал огромный штырь, которым тело было пригвождено к спинке качелей.
Гарик облизал пересохшие губы. Как там сказало это убожество? «Захотите пить, позовите»? Ха-ха.
Насекомые спешили на пиршество. Мухи, слепни, оводы, комары, пчелы, осы – все они слетались эскадрильями на голого мужчину. Никто никого не прогонял – хватало всем. По ногам уже ползали муравьи, и их укусы оказались куда болезненней других тварей. Но если ногами, даже несмотря на раненую лодыжку, Гарик хоть мог как-то двигать, счищая ползающих гадов ступнями, то с остальным телом было совсем хреново. Пара мух залетела в рот, одну он успел выплюнуть, а другую случайно проглотил. Задыхаясь от отвращения, он закричал, мотая головой из стороны в сторону.
«Может, когда закончится мед, они оставят меня в покое?» – мелькнула у Гарика мысль, но, признаться, он не тешил себя иллюзиями. Существо, приковавшее его здесь, право – при таком «обильном» столе насекомые теряют грань между медом и живой плотью.
Труп в клоунском наряде с безмолвной ухмылкой наблюдал за его страданиями. Грим медленно стекал по его измятому лицу вместе со зловонной влагой, сочившейся из носа, рта и пустых глазниц. Несмотря на боль и охвативший его ужас, Гарик машинально отметил, что мухи, ползавшие по клоуну, зеленые, «помоечные», как говаривал покойный Роман.
Над головой загудел громадный шершень, и Гарик вдруг подумал о том, что он отчаянно завидует своему бывшему напарнику.
А насекомые все прибывали и прибывали.
* * *
Без удовольствия выпив горячего чаю, Виктор тихо, стараясь не разбудить родителей, вышел из квартиры.
Скоро он был у ворот дома Малышевых. Точнее, Малышева Артура. Сына своего бывшего начальника и друга, Малышева Сергея. И просто неплохого парня, немного стеснительного и робкого, но, по сути, ни в чем предосудительном не замеченного. Виктор прокрутил в памяти разговор с профессором. Карман рубашки слегка провис под весом пули, пули, которая была выпущена из пистолета, числящегося за их Управлением. Виктор неожиданно подумал, что, по сути, после исчезновения Малышева-старшего они даже толком не осмотрели его жилище, где сейчас обитал Артур.
Как он и ожидал, ему никто не открыл. Может, Вика обманула его и Артур поехал с ними в «Долину Гномов»? Тем более у Малышева-младшего машина...
Виктор оглянулся. Время было начало седьмого утра, и город еще крепко спал, благо сегодня был выходной. Он обошел забор с другой стороны, где был менее всего заметен, и в два счета перемахнул на другую сторону. В душе он порадовался, что Артур не держал собаки, иначе проблемы ему были бы обеспечены.
Он подошел к входной двери и, затаив дыхание, прислушался. Тишина, как в склепе, подумал он. Дверь, конечно же, была заперта, но оперативник без труда справился с замком, даже удивившись, с какой легкостью ему это удалось.
В доме царил полумрак. Тишину нарушало лишь мерное бульканье, которое исходило от большого аквариума. Виктор быстро обследовал дом. Ничего подозрительного. Впрочем, он и не надеялся найти тут склад трупов или оружие. Но шестое чувство настойчиво нашептывало ему, что здесь явно что-то не то. Точно такое же чувство он испытывал, когда искал улики на полянке, где казнили Хотину Анну.
Рассматривая интерьер, Виктор не мог не отметить, что дом содержался в идеальной чистоте. Создавалось ощущение, что его драил за несколько минут целый взвод уборщиц. Ему даже не верилось, что одиноко живущий парень способен поддерживать такой порядок. Окна вымыты так, что стекла были прозрачнее слезы младенца, постели убраны с такой аккуратностью, что даже прапорщик не придрался бы, складочка к складочке, на кухне все сияет, ни единой крошки, ни пылинки.
Он остановился возле письменного стола, увидев на краю темно-красную папку. Виктор открыл ее, а увидев, что там внутри, сел на стул. Квитанции об оплате стройматериалов. Бревна, доски, окна, двери, фурнитура. Стол, стулья, холодильник. Наборы посуды, бокалы, тарелки и так далее. И много замков. Оплата строительных работ. Все лежало аккуратной стопочкой, чеки отдельно скреплены степлером, и под ними виднелась еще какая-то бумага, цветная. Это был кусок карты, и в глаза Виктору сразу бросился жирный круг, которым был обведен лесной массив в районе поселка Вербы.
