Прохрипел: «Подонок! Погоди, когда-нибудь сочтемся».
Попытался плюнуть ему в лицо, но во рту не было ни капли слюны.
Шевалье глубоко вздохнул, покачал головой, а потом… дернулся еще раз… и все возвратилось. И комната, и свет, и ковер, и пижама, и мое выхоленное за волшебную ночь тело, и цепочка с дельфинами.
Силы вернулись ко мне. Я был подавлен, молчал, ничего не предпринимал и наблюдал за шевалье. Тот кивнул примирительно и заговорил.
— Бон! Благодарю вас за то, что не попытались после возвращения выкинуть меня из окошка. Это мудро. Мудро потому, что монсеньор решил бы, что вы не способны к обучению и, пожалуй, оставил бы вас прикованным к кресту на несколько дней… Пришлось бы искать нового кандидата. К делу. Комната эта, как вы уже догадались, не тюремная камера, а место исполнения желаний. Все, что вы пожелаете, сбудется, произойдет, овеществится. Вы можете превратить всю вселенную в наперсток. Можете стать богом или ангелом, переспать с любым живым существом. Вы можете сказочно разбогатеть, стать президентом США или Юлием Цезарем, можете изменить историю человечества. Разумеется, вы можете заняться и малыми делами. Собрать коллекцию византийских икон или превратиться в гинеколога, ювелира или физика-ядерщика, или… прожить жизнь американского писателя. Например, Амброза Бирса.
— Могу стать президентом? Прожить жизнь Амброза Бирса? Где же ожидаемое «но»?
— Приятно беседовать с умным человеком. Но… вы не должны забывать об одном правиле.
— Какое правило?
— О, очень простое правило. Некоторые бывало, наломают дров в первую же ночь, а потом убирай за ними… Сформулирую кратко. Вы будете нести ответственность за последствия того, что пожелали. За то, что осуществилось или материализовалось. Проще простого: если вы пожелали увидеть перед собой голодного дракона, вы не должны удивляться, если он набросится на вас и съест. Если вы решите разделить судьбу Амброза Бирса, то вы не должны роптать из-за неприятия ваших рассказов издателями и публикой, из-за бедности и безвестности, и должны принять как должное трагическую смерть при неизвестных публике обстоятельствах. А если вы все-таки решите превратить всю вселенную в наперсток, то не пеняйте на то, что вместе со всеми галактиками и планетами-кометами — исчезнете и вы. И у вас не будет возможности отменить свое желание.
— Понял, понял.
— Вас призвали и поместили тут, конечно, не случайно. Если вы останетесь с нами, вам придется выполнять поручения монсеньора. Не беспокойтесь, вы справитесь. А платой за службу будет проживание в этой комнате. То есть все, что вы пожелаете. И еще… во дворце шептались о каком-то грандиозном пари, заключенном между монсеньором и… и тем, имя которого не называют. Возможно, на вас поставили, не подведите… Даю вам три минуты на обдумывание. Если не хотите тут оставаться — вас сейчас же вернут на ту самую лавочку в Берлине, на который вы изволили съесть бутерброд с сыром. Воспоминание о том, что случилось после, покинет вашу голову и в десять вечера того же дня вы вместе с женой и дочками благополучно приземлитесь в аэропорту Карлсруэ-Баден-Баден, а еще через день приступите к своим обязанностям в банке.
Я не стал ждать окончания данного мне на раздумья срока.
— Хорошо, — сказал шевалье, — тогда я покину вас незамедлительно. Делайте, что хотите. Расслабьтесь и наслаждайтесь. Монсеньор позовет вас, как только вы ему понадобитесь. До свидания.
ОСТРОВ ЗАБВЕНИЯ
Разбудила меня назойливая муха, ползающая у меня по носу.
Я лежал на прекрасном песчаном пляже.
Отогнал муху, встал, отряхнулся, осмотрелся. Сел.
Пахло водорослями и соленой рыбой. Было жарко. Но легкий ветерок приносил прохладу и умиротворение.
Как и было сказано, я находился на острове. На островке. По виду — необитаемом.
В ширину остров был всего метров двести, а в длину километр или два. Я сидел на северной его оконечности, в трех шагах от воды.
Первой мыслью было — какой к черту остров — нам же сегодня лететь!
Как жена с дочерями получат багаж — ключи от запертых железных ящиков у меня в кармане. Хорошо еще, что авиабилеты остались у нее.
Вяло поискал в карманах ключи. Не нашел.
Возможно то, что перенесло меня сюда из Берлина, похитило их у меня. Зачем? Ради нашего старого барахла, двух новых пар джинсов для дочек, с дырками на коленях, музейных каталогов и трех дешевых сувениров с кусочками Стены, купленных женой на Центральном вокзале? Убогий автомобиль Трабант, музыкальная шкатулка, играющая Вивальди, и пластиковая телебашня.
Странно. Проверил все мои карманы. Не только карманы брюк, но и рубашки и жилета. Пропали мой мобильный телефон, очки, ключи от дома и машины, бумажник. С деньгами, банковскими карточками и паспортом.
Исчезли все вещи, связывающие меня с цивилизацией, но вместе с ними исчезли и моя сонливость, и слабость в ногах, и пятна на коже. Руки больше не тряслись, и песня Дорз перестала мучить.
В нагрудном кармане рубашки я нашел — серебряную римскую монету с изображением императора Диоклетиана. На другой ее стороне были вычеканены ворота. Откуда она взялась? Подложили дочки-шалуньи?
И кстати, как это ты разглядел портрет и надпись без очков? Странно. Неужели и зрение улучшилось? Чудо.
Крутил, крутил монетку пальцами, и думал: «Все это конечно хорошо, чудо и все такое, но если я в ближайшее время не добуду воду, то милое это приключение кончится на удивление быстро. Околею тут на острове».
Благоразумно решил не думать о смерти, а для начала — искупаться. Авось морская водичка промоет мозги.
Сбросил с себя пахнущие потом тряпки и бросился в воду как юный леопард бросается на трепетную лань.
Вода была теплой и чистой. Игрушечные волны не мешали плавать. Солнечные лучи преломлялись в брызгах тысячами разноцветных лучиков. Я плавал внутри живого, небесно-голубого бриллианта.
Появились сиреневые русалки, они приласкали меня своими нежными грудями с затвердевшими сосками и играли со мной в селезня и утку.
Неожиданно снова заговорил баритон:
— Посмотрите, как он вертится! Вы, что, дорогой шевалье, ему девочек из кордебалета послали? Даже завидно… может быть и мне искупаться?
— Вам? Почему нет? Только не испугайте его вашим париком, шпагой и кинжалом, любезный маркиз, он еще сырой, в возрасте, может и инфаркт получить. Вы же знаете этих современных людей. Слабаки и невротики. Чуть что — и в ящик.
— И не говорите!
...
Расцеловав всех русалок и наплававшись досыта, решил пройтись вдоль острова и осмотреть свои новые владения. Отправился в чем мать родила… босым. Это так сладко — разгуливать по необитаемому острову голышом!
Монетку на всякий случай положил под язык.
