Верите ли вы в то, что в один прекрасный день ваши родители изменятся к лучшему?
Форвард утверждает, что если вы ответили «да» как минимум на треть из приведенных вопросов, то находитесь в ловушке опасных для здоровья отношений с матерью или отцом.
Безусловная любовь
Ребенок нуждается в заботе и принятии для того, чтобы его уникальная личность развивалась. Родители должны мириться с особенностями ребенка, с его непохожестью. Они должны удовлетворять его потребность в психологической и физической безопасности. Родители могут быть разочарованы и недовольны поступками и решениями, которые принимает взрослеющий ребенок, но здоровые отец и мать из-за этого не перестают его любить.
Родители, которые сами не получили этой безоговорочной любви, не всегда способны дать ее своим детям. Непросто передавать дальше то, чего никогда не имел.
Наш опыт свидетельствует о том, что любовь родителей, имеющих сильно выраженные психопатические черты, сопряжена с определенными условиями. Они демонстрируют своим детям принятие и поддержку только в случае, если дети подстраиваются, стараясь соответствовать желаниям родителей, ведут себя покладисто, послушно, добиваются успеха или обладают привлекательной внешностью.
Мать или отец, имеющие психопатические черты, проецируют собственные недостатки на своих детей так же, как и на окружающих взрослых. Они не замечают бревна в своем глазу, а только соринку в глазу сына или дочери. Ребенок, каков он есть, не получает заботы и принятия, он принимается лишь как человек, которым должен быть по мнению родителей. Кроме того, он испытывает сильную неуверенность от непредсказуемости родительских реакций, связанных с похвалой и наказанием: порой ему позволено все, порой он слышит только ругань. Такие родители могут расхваливать ребенка в разговорах с другими, но сам ребенок не удостаивается доброго слова со стороны матери или отца. Ребенок испытывает смятение и неуверенность из-за несоответствия между словами и поступками родителей. Эта непредсказуемая смена принятия и обесценивания способствует разрушению самооценки. Ребенок теряет самого себя и получает травму, годами страдая от ее последствий.
Сьюзан Форвард ввела понятие «вредные родители». Она считает, что дети таких родителей испытывают сложности в понимании любви, ее сути и смысле. Они связывают ее с хаосом, драмой, смятением, а иногда и злом, воспринимая любовь как нечто, ради чего приходится жертвовать своими мечтами и заветными желаниями. Однако любовь никогда не связывает по рукам и ногам и не провоцирует ненависть к себе. Чувство любви прекрасно, а не болезненно.
[19]
Свидетели насилия — такие же жертвы насилия
В законе «О детях и родителях» указано следующее: «Ребенок не должен подвергаться насилию или другого рода дурному обращению, наносящему вред или подвергающему опасности его физическое или психическое здоровье». Это положение было включено в закон в 1987 году.
Очень многие дети пережили насилие — физическое, сексуальное или психологическое, унижения и оскорбления, многие становились также свидетелями насилия, которое происходило между родителями. По оценкам специалистов, более 100 000 детей в Норвегии живут в семьях, где присутствует насилие. Дети, ставшие свидетелями насилия, также являются его жертвами.
Ранее считалось нормальным воспитательным методом использование физического наказания — розги, подзатыльники и т. п. Сейчас все изменилось, однако некоторых детей все еще бьют, таскают за волосы, толкают, прижигают сигаретой. Газеты и телевидение периодически сообщают о маленьких детях, включая младенцев, попадающих в больницы с ранами и ушибами подозрительного происхождения. Родители обычно объясняют травмы случайным падением или чем-то подобным. Педиатры утверждают, что статистика не отражает реального количества детей, подвергающихся дурному обращению, поскольку они попадают в больницу только в особенно тяжелых случаях.
Дети также нередко вовлечены в конфликты взрослых и используются ими как средство для манипулирования. Мы то и дело слышим о ситуациях, в которых дети становятся оружием в войне родителей друг с другом. Конечно, это клише. Как правило, ведет войну один из родителей, а второй находится в отчаянно беспомощной позиции. Такие войны могут протекать скрыто внутри семьи или оборачиваются судебными баталиями за права на ребенка. На детях сильно сказываются эти затяжные конфликты именно потому, что в них присутствует психологическое или физическое насилие. (См. также главу «Война за детей».)
Ребенок, подвергающийся той или иной форме насилия или наблюдающий насилие в семье — беззащитен. Самостоятельно он не может выбраться из угрожающей здоровью ситуации. Ребенок считает, что с ним что-то не так, и зависим от того, насколько неравнодушными окажутся другие взрослые. Не стоит забывать — многие дети были спасены «активными свидетелями» — взрослыми, проявившими участие и оказавшими поддержку ребенку. Ребенку, которого эти неравнодушные взрослые словом или делом убедили в том, что с ним как раз все в порядке.
Сексуальное насилие жестоко ранит
Большинство насильников имеют психопатические черты, чаще всего они возлагают вину за содеянное на жертву, даже если это ребенок. Если ребенок подвергается сексуальному насилию, его самооценка страдает особенно сильно. Ребенок, переживший инцест, практически всегда начинает чувствовать вину и презрение к себе. Что, в свою очередь, приводит его к «самоповреждающему» поведению.
Сексуальное насилие над ребенком, как правило, недоказуемо по причине отсутствия свидетелей. Воспитатели в детских садах и учителя стали более внимательными, однако существует масса примеров того, что они годами не реагируют на признаки, указывающие на совершающееся над детьми насилие.
Так произошло с девочкой, которая на протяжении ряда лет подвергалась жестоким сексуальным посягательствам и изощренному насилию со стороны отчима. Когда дело дошло до суда, она с горечью говорила о том, что никто из окружающих не замечал ее состояния. Возможно, это было связано с тем, что ее отчим — пастор. Даже в школе никто не счел своим долгом вмешаться, хотя все видели, что у девочки есть выраженные психологические проблемы.
Выяснилось, что пастор совершал над ней жестокое насилие с раннего возраста, и это происходило как дома, так и в церкви. Он насиловал ее во имя веры. Свидетелей не было, а пастор все отрицал. Показания девочки были столь подробными и убедительными, что суд им поверил. Отчима приговорили к нескольким годам тюремного заключения. Следует отметить, что сначала девочка обратилась к вышестоящему служителю церкви — епископу, рассказав о том, как с ней обращается отчим. Однако «из уважения» к пастору церковь не стала сообщать об этом в полицию. Таким образом, уважение к насильнику перевесило уважение к жертве насилия. Девочка самостоятельно обратилась в полицию.
Высмеивание — это психологическое насилие
