— Эти приступы с детства. И ей нагадали, что если она не найдет выход, то жить ей осталось недолго. Есть вероятность, что ее день рождение через пару месяцев, будет последним.
— Вечером увидимся, — только и сказал брат и исчез в портале. Прости меня, русалочка. Но не могу я больше смотреть на ваши страдания.
Анхелина
Как же я сегодня устала. Хочу спать. Но сначала душ. Еще, нужно прочитать параграф по истории Андалии, но этим займусь вечером. Голова раскалывается. Стараюсь не о чем не думать. Но получается мало.
В душ очередь. Снова. Отстояв примерно минут пятнадцать, проскользнула внутрь. Не люблю горячую воду. Всегда принимаю чуть теплый душ. Как морская вода. Завернулась в полотенце и мелкими перебежками вернулась в комнату. Открыла дверь и угодила в чьи-то объятия. Вскрикнула и начала вырываться.
В голове всплыло воспоминание, годовой давности, как меня крепко удерживали руки мужчины, а от него несло алкоголем, вперемешку с запахом пота. Он пытался меня облизать своим языком, а я вырывалась, как могла. Затем удар. Еще один, и еще. Я шепчу 'не надо'. А он кидает меня на пол и наваливается сверху. Рвет на мне одежду и раздвигает ноги…Нет, пожалуйста.
— Русалочка моя, что такое? — Нежный и такой родной голос с беспокойством шепчет на ушко, и я поднимаю глаза на того, кто меня держит. Грин.
Тело в момент расслабляется, и я бы рухнула, но демон подхватывает на руки и садится на диван, а меня умещает у себя на коленях.
— Лина, что случилось? Я не сделаю тебе ничего. Чего ты испугалась?
— Просто не ожидала вас здесь увидеть, — никогда не смогу ему рассказать всего, что со мной было.
— Ты опять? — как то устало, сказал декан, а я посмотрела на него вопросительно. — Назови меня по имени, пожалуйста.
— Грин…
— А я думал, ты уж забыла, — улыбнулся мужчина.
Я улыбнулась в ответ. Посмотрела на свои голые коленки и вспомнила, что на мне только одно полотенце. Лицо покраснело в момент, и я попыталась встать. Меня не пустили. Прижали крепче.
— Лина, пообещай мне не уходить из Академии из-за меня.
— Амалия сказала? — догадалась я.
— Пообещай.
— Не могу.
— Почему?
— Это не важно. Не обращайте на меня внимания. И можно я встану и оденусь, хотя бы?
— Нет, сиди. Мне…мне так хорошо. Чувствовать тебя рядом. Дышать твоим запахом. Дай, хотя бы немного, насладиться этим. — Грин говорил все это тихо. А у меня душа переворачивалась от его слов. Что он со мной делает. Не могу я так. Не могу.
— Ты немного насладишься, а я потом всю жизнь страдать буду. Дай мне одеться, — психанула.
Ну, правда, нервы не железные же. Я начала вырываться, а декан удерживал. В итоге я победила и, улучив момент, вскочила с колен лорда. Но он зацепился за полотенце, и оно почти слетело с меня. Успела в последний момент удержать его на груди. Спина оказалась голой. И как назло, за мной стояло зеркало, в котором я и отражалась. Слава Светлой, длинные волосы закрывали важные стратегические места.
Грин посмотрел на зеркало, потом на смущенную меня, придерживающую полотенце. Закрыв глаза, глубоко вздохнул. Открыл, а в них чернота.
— Что ты со мной делаешь, маленькая, вредная и, в тоже самое время, слишком правильная, добрая и такая…любимая…Лина, прости, но я не могу больше…
С этими словами меня притянули к себе, выдернули полотенце, откинув в сторону, и поцеловали. Нежно, но настойчиво. Горячо, но, не давая сгореть в этом пламени. Вокруг моего бедра обвился хвост. Рубашку, каюсь, я сдирала сама с него. Как оказалась на кровати, помню с трудом, зато глухой рык из горла декана помню отчетливо.
Его руки везде, лицо, шея грудь, живот, бедра, колени. Губы следуют по пятам за руками. Язык сводит с ума. Мой стон заглушают поцелуем.
— Родная моя, я так тебя люблю… — волшебные слова, которые, возможно, после этого я никогда не услышу…
И это приводит меня в себя. Я не могу быть одной из многих. Жизнь и так на мне поскупилась. Лучше никак, чем так.
— Грин, я не могу, — прошептала я, но он услышал. Замер и уложил свою голову мне на живот.
— Ты права. Так нельзя. Обидеть тебя снова я не хочу. — Он и сам понимает, и признается в этом почти открыто. Нам не быть вместе, так как хочу я. Но и по его я не смогу.
На глазах снова слезы. Часто моргаю. Не помогает. Закрываю их совсем. Тяну руку, и достаю халат, декан отворачивается и дает мне накинуть одежду. Слезы текут. Остановить не могу. Светлая, помоги мне.
— Лина, я могу тебя попросить кое о чем?
— О чем?
— Оставь мне свой кулон.
— Зачем?
— Я могу заплатить за него, сколько скажешь. Свой подарок, как и обещал, завтра отдам.
— Зачем тебе мой кулон? — повторила я свой вопрос.
— Потому что он твой.
Устала, очень устала. Казалось, что я не спала несколько недель. На глазах слезы, я еле-еле стою на ногах. Кажется, что-то не так. Откуда такое состояние?
— Оставь себе. Я буду только рада. — Мне все хуже и хуже. Но я до сих пор стою спиной к декану. — Грин…
Уже шепчу и еще немного и свалюсь с ног.
— Грин..
— Лина? Что такое? — мгновение и я снова у него на руках. — Тебе плохо? К лекарям пошли.
Волнуется. А это приятно. Я теряю сознание, но перед этим слышу тихие слова декана.
— Я трус. Готов жизнь отдать за тебя, но боюсь того, что ты не готова это сделать ради меня.
В себя приходила тяжело. Но сразу поняла, кто находиться рядом.
— Хорошая моя. Ну, наконец-то, я думала, не дождусь. — Амалия.
— Эй, подруженька, ты чего меня довести до гробовой доски решила? — Кристиан.
— Рыжий, отойди ты от нее. Она только в себя пришла. — Гринвонд. Демон.
Открыла глаза, передо мной стояли вампир и дриадочка. Улыбались. Чуть позади, хмурый декан. И еще одна девушка. Спустя мгновение, я ее узнала. Мия. Девушка улыбнулась и кивнула.
— Так, дождались? А теперь марш отсюда, остолопы. — начал ругаться декан.
— Он так переживал за тебя, — склонившись, чтоб поцеловать, прошептала дриадочка.
— Не скучай, — чмокнул меня вампир, и мы услышали, как демон зарычал. Ли рассмеялась, а рыжий, подхватив ругающуюся Мию на плечо и схватив Амалию, выбежал из палаты.
— Клоун, — буркнул Грин.
— Не трогай нашего вампира. Мы с подругой его очень любим. Как брата.
— Да, не трогаю. Не трогаю. Как ты? Болит, что-нибудь.
— Нет. Я чувствую себя прекрасно. Можно мне вернуться в комнату?
